— У него сильное сотрясение мозга, — сказала она, — речевые способности нарушены. Но он человек очень сильной воли. Даже какие-то секунды наступающей ясности он сразу использует, чтобы попытаться сказать несколько слов. Чаше всего он произносит два слова: «свет» и «машина». Но вот сейчас, когда вы стояли, он сказал: «была женщина». Повторил он это дважды. Не знаю, товарищ майор, когда к больному возвратятся силы. Во всяком случае, необходимо очень длительное лечение.
Майор Минкин был взволнован состоянием здоровья Каюкова. Он едва подавлял в себе это чувство волнения, чтобы оно не вырвалось наружу перед тихой, спокойной и, наверное, очень мужественной женщиной.
— Вы уж помогите, — попросил он слабым, просящим голосом.
Постояв еще несколько минут, майор Минкин вышел, тяжело ступая, чувствуя невероятную усталость. «Какие бывают хорошие люди, — думал он. — сколько доброты в их сердце, сколько неутомимой энергии. И надо же, чтобы этим хорошим людям приходилось страдать из-за того, что найдется один какой нибудь подлец».
Спать в эту ночь пришлось недолго.
Как только начал заниматься рассвет, все разъехались на выполнение полученного задания. Все думали лишь об одном: как раскрыть преступление. Весь район был поднят на ноги.
Следователь Хохлов выехал на шахту 4-3. Она была расположена в нескольких километрах от райцентра и еще ближе от места покушения на Каюкова. Только что закончился наряд первой смены. Шахтеры группами стояли в нарядной и разговаривали. Как только показался следователь, они сразу же окружили его и стали расспрашивать о происшествии. Хохлов был краток. Он говорил лишь то, что уже все знали.
— Пока нового ничего нет. Ищем.
— Лучше, искать нужно, — бросил пожилой шахтер.
Он вытащил изо рта недокуренную папиросу, скомкал ее и со злостью бросил на пол. По всему было видно, что он тяжело переживает нападение на Каюкова и еще больше то, что преступники до сих пор не установлены.
— Ищем! — иронизируя, повторил он. — Не искать, а найти надо.
— Найдем, — успокаивая шахтеров, говорил Хохлов.
Он пришел в кабинет начальника шахты.
— Чем могу помочь вам? — спросил начальник, подавая руку следователю.
— Нас интересует навалоотбойщик Мищенко. По нашим данным в день нападения на Каюкова он не был на работе.
— Это легко проверить.
Начальник шахты и следователь пошли в табельную.
— Но Мищенко и сегодня нет на работе, — сразу же ответила табельщица.
Начальник шахты посмотрел на Хохлова и, как бы оправдываясь, проговорил:
— Непонятно, где же он? Мищенко у нас новенький, знаем, что ранее судим, но работает хорошо.
Его не оказалось и в общежитии.
— Уже две ночи не был, — недоумевая говорила комендантша. — И сама ума не приложу, где он девался. Парень как парень, но ушел и никому ничего не сказал.
— А друзья у него были? — поинтересовался Хохлов.
— Да он недавно у нас живет. Друзей-то его и не замечала.
Не было Мищенко и в поселке.
— Примите меры к розыску, — приказал Хохлов участковому. — Если сам появится, немедленно выясните, где был. Возникнут сомнения, приведете его ко мне.
Не было на работе и Горлова.
— Третий день не появляется, — объяснял следователю начальник участка. — Домой посылал, тоже нет. Мать говорит, что как ушел в субботу, так и не видела больше.
— А Гаврилов?
— Этот работает, хотя уже несколько прогулов сделал. Вообще не пойму, что он за человек.
— А с кем он дружит?
— Да с Горловым же этим. Часто «Москвич» к ним подъезжает.
«Москвич»! — молнией пронеслось в голове.
— Вы точно знаете, что Гаврилов все эти дни работал?
— Утверждать не могу. Шахта наша неглубокая и имеет два людских выхода: на одном табельщица стоит, а по второму можно и в самоволку уходить.
Пригласили бригадира.
— Гаврилов часа четыре не был позавчера вечером на работе, — говорил он. — Пришел во вторую смену, отметился, час поработал и убежал. На «Москвиче» куда-то уехал. Я еще ругался с ним.
Следователь задумался: «Нет Мищенко, нет Горлова, не был на работе и Гаврилов. Люльков и Дворянкин видели, что на дороге появлялся «Москвич». А мужчина и женщина? Они тоже шли следом за Каюковым. Наконец, Каюкова мог кто-нибудь специально стеречь. Да, пока все неясно, все нужно проверять».
Хохлов зашел в поселковое отделение.
Здесь сообщили, что Донченко и Елчанинов в час нападения на Каюкова работали в шахте и никуда не отлучались. И тут же прибавили:
— Но Борисовым нужно заняться: в этот вечер он вернулся домой поздно, был изрядно пьян. На сиденьи в машине какие-то бурые пятна, напоминающие свежезамытые пятна крови. А главное, обнаружена веревка, от которой недавно отрезан кусок.
— Веревка? — переспросил Хохлов. — А где она?
— Все отправлено в районное отделение к майору Жукову. Он приказал немедленно задержать Борисова.
Не теряя ни одной минуты, Хохлов направился в районное отделение милиции.
VII
— Ну что, Борисов, будешь сразу рассказывать или… — услышал Хохлов, как только вошел в кабинет начальника.
Першиков и Минкин, сидящие тут же, переглянулись. Жуков это заметил, но не придал этим взглядам никакого значения.
Борисов, крутолобый, с черными мохнатыми бровями и длинной, резко выдающейся вперед нижней челюстью, сидел перед заместителем начальника уголовного розыска, уставившись взглядом в пол.
— Что рассказывать, товарищ начальник, — ответил он удивительно тонким голосом.
— Где ты был позавчера вечером, что делал?
— Позавчера?! Не помню, товарищ начальник, кажется куда-то ездил! — Борисов вздернул плечи и в упор посмотрел на Жукова.
— Интересно, один день прошел, а ты и не помнишь. Нужно вспомнить, нужно! — Жуков повысил тон.
— Если нужно, я вспомню, — сразу же ответил Борисов.
— Нужно, нужно, — Жуков встал и быстро подошел к Борисову. — Говори!
— Товарищ начальник, я расскажу. Я все скажу! Дайте вспомнить, ну чего вы спешите…
— Хорошо, вспомни.
В кабинете наступило молчание. Все ждали, что скажет Борисов.
— Гаврилова и Горлова на шахту № 9-9 возил, — помявшись, сказал он.
— Для чего?
— Не знаю. Пришли на квартиру, я сидел, ужинал. Вызвали на улицу, а потом попросили подвезти на шахту. Я отказывался, но они пригрозили, я и поехал.
— А что они на шахте делали?
— Там они куда-то ходили.
— Куда?
— Не знаю.
— А что везли с шахты?
— Ничего, сами ехали.
Дальнейший допрос ничего не дал.
— Задержите его. Одумается, расскажет, — уверял Жуков.
Разудалый вид его производил на присутствующих гнетущее впечатление. Борисов, конечно, чего-то не договаривал, но нельзя же так сразу валить на него все подозрения.
— О том, что машина «Москвич» была в тот час на дороге, говорят многие, — заметил в наступившей тишине Минкин. — Но Каюков вчера сказал, что была и женщина. В показаниях, которые дал Хохлову Люльков, тоже называется женщина. Женщина, которая шла вместе с каким-то мужчиной следом за Каюковым. Затем, у нас есть предупреждение о каком-то разведчике…
— Вы слишком многословны, — не дал договорить ему Жуков. — Женщина, мужчина, разведчик. У нас есть Борисов и нет никакой женщины, никакого разведчика. Борисов — путает. Он явно замешан в каком-то преступлении. И я не понимаю, зачем нам уклоняться в сторону от Борисова. Вы согласны со мной? — спросил он, обращаясь к Хохлову.
— Конечно, Борисова надо допросить, — согласился Хохлов, в который раз вспоминая о машине «Москвич».
Доводы Жукова казались справедливыми.
Но Борисов и на следующее утро ничего не сказал вразумительного. Прокурор Першиков настоял на том, чтобы Борисова освободили. Жуков нервничал. Скрепя сердце, он согласился, но успел пригрозить Борисову:
— Смотри, о том, что здесь спрашивали, никому ни звука. Ясно?
— Ясно, товарищ начальник, никому ни звука!