Бородин, не спеша, раскрыл дело и стал читать:

— Неправда, не может быть! — закричал он.

— Можете прочесть сами. Вот заключение экспертизы.

Довгаль читал. Выражение его лица постепенно менялось, на нем появилась растерянность. Он поднял голову и медленно протянул Бородину заключение.

— Пишите. И на этот раз ошибся.

— Будем надеяться, что больше вам не придется думать, как лучше скрыть преступление.

— Но почему, скажите, почему вам удается обнаружить?

— Потому, что вы всегда оставляете свои отвратительные следы, которые жгут сердце каждого честного человека. Вы забываете о том, что нас поддерживает и нам помогает весь народ.

В свое время в короткий срок нам несколько раз пришлось иметь дело со случаями мелкого мошенничества. То с одного, то с другого района города нам сообщали о появлении каких-то аферистов, действующих под видом ювелиров, проезжих туристов и даже следователей. Случаи мелкие, но досадные. Нам сразу удалось установить, что комбинировали одни и те же люди. Мошенники не очень изобретательны. Они обычно осваивают два-три дешевеньких приемчика и пользуются ими, рассчитывая на доверчивость простаков. Работники розыска легко распознают мошенников по их «корявому почерку».

Но на этот раз комбинаторы уходили от наказания, и, главным образом, потому, что ставили свои жертвы в такие обстоятельства, при которых те сами не знали, не попадут ли они в неловкое положение, если расскажут о случившемся первому попавшемуся на глаза милиционеру. Вот эта ложная боязнь и создавала трудности. Будь они посмелее, пооткровеннее, мошенников удалось бы задержать сразу же. На след их несложно было бы напасть. А так пришлось терять время, самим пострадавшим претерпевать еще какие-то волнения, чтобы затем жаловаться на свою неудачливую судьбу.

В кабинет вошла тихая, боязливо оглядывающаяся по сторонам, женщина. Не сразу воспользовавшись приглашением, она робко села на стул и долго собиралась с мыслями, пока наконец приступила к рассказу…

В один из обычных дней, когда она, Анфиса Ивановна, вернувшись с работы домой, занялась во дворе стиркой, к ней зашел неизвестный молодой человек лет тридцати и представился:

— Следователь из Киева… Мне нужно с вами переговорить по поводу освобождения вашего мужа.

Анфиса Ивановна доверчиво посмотрела на неожиданного гостя. Прилично одетый, с объемистой желтой папкой в руках, он не вызвал у нее никакого сомнения.

— Пожалуйста, заходите в квартиру, — сказала она, — будьте добрым гостем. Проходите, прошу, вас. Вы уже извините меня, сейчас в доме беспорядок.

Следователь не заставил себя долго упрашивать. Войдя в квартиру, он внимательно осмотрелся по сторонам, задержал свой взгляд на семейных фотографиях, густо висевших на стене, и ласково сказал:

— Не беспокойтесь, Анфиса Ивановна, ведь мы, юристы, привыкли ко всякому приему. Самое главное — это дело.

С этими словами он сел к столу, раскрыл папку, достал множество каких-то бумаг и, выложив их на стол, углубился в чтение. Хозяйка стояла в стороне и наблюдала за гостем. «Неужели мой Петро не виноват? Вот счастье-то привалило», — думала она.

А следователь все читал бумаги, не обращая внимания на женщину, хмыкал, делал какие-то пометки карандашом. Наконец, он оторвался от чтения, чтобы произнести покровительственным тоном:

— Ну и настойчивый у вас муж. Донял он всех жалобами: все пишет, пишет и пишет. Вот почитайте сами…

— Да, что вы, я вам и так верю. Такие люди, как вы, не обманывают, — сказала виновато женщина, — вам виднее, что делать…

Следователь, не спеша, достал серебряный портсигар и, не спрашивая разрешения, закурил. Он долго смотрел на большой портрет хозяина дома, висевший над этажеркой с книгами.

— Я подробно ознакомился с его делом, — с допустимой строгостью в голосе произнес он, — и вы знаете, вины его почти никакой. А бухгалтер он неплохой.

— И я так думаю. Бухгалтер он хороший. — Анфиса Ивановна радовалась возможности за многие дни сказать доброе слово о человеке, с которым прожила несколько лет и который ее так неожиданно и гадко обидел преступлением. Сомнения в честности мужа сразу ушли в сторону. Если этот приезжий утверждает обратное, то почему бы ей теперь не взглянуть на мужа иными глазами.

— А как все же могут освободить его досрочно? — спросила она, чтобы погасить последние сомнения.

Следователь опустил взор, похлопал ладошкой по столу.

— Для этого меня начальство и направило, чтобы на месте разобраться, — произнес он солидно, покряхтывая. — «Поезжай, говорили, Валерий Иванович, разберись. Может, действительно человек наказан напрасно». Ну, что ж, у меня уже все документы собраны. Нужно только одну характеристику с завода, и все будет в порядке.

— Характеристику должны дать хорошую, — поддавшись настроению, сказала Анфиса Ивановна. — Там его друзья работают, они до сих пор вспоминают его добрым словом.

— Вот и хорошо. Только это надо сделать завтра же, — он стал складывать свои бумаги в папку.

Анфиса Ивановна подумала, что нехорошо было бы так просто и распрощаться с гостем, который принес ей добрую весть и так порадовал ее.

— Не знаю, как и отблагодарить вас, — сказала она.

— Что вы, что вы, — остановил ее жестом следователь. — Мы в благодарностях не нуждаемся.

— Хоть пообедайте у меня. Небось, утомились. Я сейчас. Посидите, вот альбом наш семейный посмотрите, я — мигом.

Она торопливо накинула на голову косынку и выбежала во двор. Через несколько минут перед следователем стояли бутылка коньяку и наскоро приготовленная закуска.

— Зачем вы все это придумали? — возразил следователь. — Я могу перекусить в столовой…

Но возражая, он подвинулся к столу и потянулся рукой к бутылке.

— Что ж, спасибо за угощение, как говорит пословица: долг платежом красен.

С этими словами следователь открыл бутылку и налил полные рюмки себе и хозяйке. Через минуту он сделал то же самое. Но вскоре захмелел и заплетающимся языком проговорил:

— Я для вас все сделаю, вы прекрасная женщина, вы не должны страдать… муж будет на свободе.

— Спасибо, спасибо. Я вас также отблагодарю, — засуетилась женщина около стола. — А может сейчас за труды что-нибудь нужно?

— За труды ничего не нужно. Вот только за пересылку дела и другие канцелярские расходы, — гость посмотрел на папку, — вам надо оплатить 219 рублей 26 копеек и все дело с концом. А муж ваш через месяц будет дома.

Анфиса Ивановна побежала на кухню, достала деньги и вручила названную сумму следователю.

А через три дня он приехал на завод, где работала Анфиса Ивановна Абащенко и где ранее работал ее муж, вызвал ее и сказал, что он идет к «начальству».

Спустя несколько минут в кабинете начальника отдела кадров Скородумова произошел такой разговор:

— Я — Ленцов, следователь из Киева, — произнес вошедший, протягивая руку.

— Скородумов, — отвечал начальник отдела кадров. — Чем могу быть полезен?

— По поручению большого начальства, — слово «большого» вошедший произнес с особым ударением, — я прибыл в город, чтобы разобраться с делом бывшего бухгалтера завода Абащенко, мужа вашей работницы.

— Слышал, слышал, — поспешил вставить Скородумов. — Ее муж у нас работал.

— Знаю, — отвечал следователь. — Бухгалтером расчетного отдела. Говорят, не плохой был специалист. Следователь, открыв свою желтую папку и звонко щелкая застежками, добавил: — Я прибыл получить на него полную и объективную характеристику.

— А вы знаете, — скороговоркой произнес Скородумов, — вчера же об этом просила его жена. Есть, конечно, его вина, и не маленькая. Но если вы там смотрите как бы смягчить, почему бы и нам не поступить так же. Мы приготовили справочку, — Скородумов протянул следователю листик бумаги, отпечатанный по всей форме.