– Наверное, все же заблудившимися, – поправил англичанина Осипов.

– В данном случае без разницы, – тряхнул головой тот. – Вы, ребята, уничтожили уникальное животное.

– Ты бы предпочел, чтобы животное уничтожило нас? – хмыкнул Камохин.

– Ну, вот всегда ты так, – недовольно щелкнул пальцами Орсон. – Почему непременно или – или? Вы же, русские, сами говорите, что волки должны быть сыты, а овцы – целы.

– Так оно и есть, – примирительно улыбнулся Осипов. – Мы целы и у нас пакаль.

Он протянул Орсону металлическую пластинку.

Биолог повертел пакаль в руках, перевернул с одной стороны на другую и наконец провел по выпуклой стороне ребром ладони, как будто хотел очистить ее от пыли.

– Очень любопытно, – задумчиво пробормотал он.

– А это кто? – указал на торчащую из песка голову Камохин.

– Эксперт «черных» квестеров, – ответил Брейгель.

– Эксперт в какой области? – поинтересовался Осипов.

– Не знаю, – пожал плечами Брейгель. – Да, может, он и не эксперт вовсе. Но и на наемника не похож. Я думал, он знает, где пакаль, потому и тащил из воронки.

Камохин обошел торчащую из песка голову, присел на корточки, двумя пальцами чуть приподнял подбородок и щелкнул фотоаппаратом.

– Что, вообще, здесь произошло? – спросил Брейгель у Осипова.

– Не знаю, – качнул головой тот. – Мы видели то же самое, что и вы. Сначала столб песка, потом – гигантский паук… Похоже, никого из наемников в живых не осталось.

– Один убежал вон туда, – махнул рукой Брейгель.

Осипов поднял бинокль и посмотрел в указанную сторону.

– Не видно… Наверное, далеко убежал.

– Руку помоги достать, – попросил фламандца Камохин. – Скан хочу снять с ладони.

Присев на корточки, стрелок принялся разгребать песок возле левого плеча мертвого «эксперта». А Брейгель, ухватив его под мышку, стал тянуть руку вверх. Очень скоро им удалось вытащить руку из песка. Камохин приложил ладонь к дисплею планшета. Брейгель тем временем ножом обрезал лямку и вытащил из песка сумку мертвеца. Ту самую, которую тот заботливо прижимал локтем. Сумка была чуть больше женской косметички. И лежала в ней только одна вещь. Черный гладко отполированный округлый камень величиной с большую переспелую грушу. – Док, я нашел тебе паука!

Брейгель показал биологу камень, на котором было выгравировано стилизованное изображение паука, сделанное одной неразрывной линией. Округлое брюшко, вытянутая головогрудь с устрашающими хелицерами, четыре ноги вытянуты вперед, четыре – назад.

Брейгель улыбнулся:

– Видно, сегодня день паука.

Орсон ничего не сказал, а только как-то странно поджал губы. И показал пакаль. На котором был выгравирован – что бы вы думали? – паук! И не просто паук, а точная копия того, что был изображен на камне в руке фламандца.

И это было уже не совпадение.

– Я видел похожие камни. – Осипов взял камень у стрелка и осмотрел его со всех сторон. – На фотографиях. Очень похоже. Их называют камни Ики. И паук тоже кажется мне знакомым.

– Абсолютно! – согласился с ним Орсон. – Это рисунок из долины Наска.

– Верно, он самый…

– Постойте, постойте! – вскинув руки, прервал диалог ученых Камохин. – Ика, Наска – где это?..

– В Южной Америке.

– А мы? – Брейгель выразительно посмотрел по сторонам. – Мы все еще в Монголии?

– Хочется в это верить.

– А паук?

– Какой еще паук?

– Гигантский паук, растоптавший наемников. Может быть, он тоже из Южной Америки?

– Насколько мне известно, даже в Южной Америке не водятся такие огромные пауки, – авторитетно заявил Орсон.

– Но там ведь непроходимые джунгли, неизведанные места, куда еще не ступала нога человека… Может быть, где-то там?

– Видишь ли, Ян, таких огромных пауков на Земле, в принципе, не может быть. Ни в Монгольской Гоби, ни в амазонской сельве. То животное, которое мы видели, скорее всего, лишь внешне напоминало паука. Подобное нередко встречается в животном мире. Так, например, дельфины похожи на рыб. А летучие мыши – на птиц. Самое крупное паукообразное на Земле – паук-птицеед с длиной тела девять сантиметров…

– Док! – громко перебил Орсона Камохин. – Я дико извиняюсь за то, что вынужден прервать твою в высшей степени познавательную лекцию, но мне хотелось бы, чтобы все обратили внимание на то, что происходит вокруг.

Камохин был прав – вокруг, действительно, происходило нечто странное. То там, то здесь из-под земли вдруг начинали бить фонтаны песка. Небольшие, не выше метра. Но их было много. Причина их появления была непонятна. Но при виде их в памяти сразу отчетливо вырисовывался огромный столб песка, сорвавший тент с лагеря наемников. И эта аналогия внушала опасение. Ну, а кроме всего прочего, существовало железное правило квестера: в аномальной зоне следует опасаться всего, а непонятного – в особенности.

– Нужно уходить.

– Куда?

– Туда! – Стволом зажатого в руке автомата Камохин указал в сторону пустыни, куда вели следы сбежавшего наемника и где песок все еще оставался спокойным и ровным.

– Сначала нужно осмотреть лагерь, – решительно заявил Осипов.

– Боюсь, Док-Вик, у нас на это нет времени.

– Если мы будем стоять здесь и спорить, тогда времени точно не будет, – сказал Осипов и, дабы не продолжать спор, побежал к лагерю.

Брейгель с Камохиным переглянулись, и Камохин выразительно двинул бровями.

Брейгель усмехнулся:

– Ну, можно же хотя бы одним глазком взглянуть.

Орсон подтянул до носа нижний край шемага и побежал следом за Осиповым.

Прямо у него из-под ног вверх ударила струя песка. Биолог, как лошадь, прянул назад, потом обогнул фонтан и, втянув голову в плечи, побежал дальше.

Казалось, заряды песка выстреливали все чаще. И фонтаны взлетали вверх все выше. Возможно, это было обманчивое впечатление, но оптимизма оно не прибавляло. Как бы там ни было, но, пробираясь к лагерю наемников, лавировать приходилось, как на трассе слалома. Все четверо благополучно добрались до площадки, по которой были разбросаны пластиковые кофры и ящики, и тут их ожидал еще один сюрприз. Или – целая россыпь сюрпризов. Это уж как посмотреть.

Начать, наверное, следует с того, что в самом центре лагеря – хотя, конечно, центр этот был условный, поскольку и лагеря, как такового, не было, лишь только валявшиеся повсюду ящики и раздавленные тела двух наемников, не успевших покинуть сей условный лагерь, – так вот, в самом центре этого всего красовалась квадратная дыра, похожая на устье колодца, обложенная по краям светло-серыми каменными плитами, лишь слегка присыпанными песком. Вокруг нее были во множестве рассыпаны самые странные мелкие предметы, которые вряд ли кто рассчитывал увидеть в пустыне. Больше всего было маленьких разноцветных стеклянных шариков, которыми так любят играть дети. Приоткрыв стволом автомата крышку одного из кофров, Камохин увидел, что он почти наполовину заполнен точно такими же шариками. Рядом с кофром валялся мешок, в котором еще оставалось несколько пригоршней мелких птичьих перьев. Те перья, что прежде были высыпаны из мешка, по всей видимости, унес ветер. Лишь некоторые из них остались, зацепившись за неровности грунта. Поверх шариков вокруг колодца был насыпан круг черной, кажущейся маслянистой золы, которую частично тоже сдуло ветром. Золу, как и перья, принесли в мешке, лежавшем неподалеку. Камохин старательно фиксировал все это фотоаппаратом. Глядя на него, Орсон тоже достал видеокамеру и принялся снимать.

– Что все это значит? – Брейгель приподнял крышку очередного кофра, доверху заполненного пенопластовыми чипсами, как будто в нем перевозили очень дорогую и хрупкую антикварную вазу.

– Похоже на культ вуду, – мрачно заметил Орсон.

– Да ладно! – недоверчиво посмотрел на него Камохин.

– Тогда что это такое?

Биолог протянул стрелку небольшую палочку, к которой были привязаны десятка полтора обрезков толстой конопляной веревки разной длины с причудливыми узелками.