— Таких надо показывать в зоопарке!

Тот, кто, входя в нашу большую Политику, не оставил в гардеробе ее здания свою честь, как оставляют галоши, тот проиграет обязательно.

С Руцким расправились особенно подло. По борьбе с Руцким была создана специальная комиссия на правительственном уровне. Она называлась Межведомственной комиссией по борьбе с коррупцией! (Как только Руцкой оказался в Лефортове, комиссию упразднили. Она свою миссию закончила.)

Перед членами комиссии, видимо, была поставлена задача: найти или сфабриковать убойный компромат на Руцкого. Неважно, если его потом можно будет опровергнуть — лишь бы не сразу. Так оно и оказалось. Трастовый договор, согласно которому вице-президент якобы является обладателем счета в швейцарском банке (копию этого «документа» показывали по телевидению миллионам зрителей), оказался липой. Но дело было сделано.

После того, как однажды в конце августа на телеэкране в самый выгодный час, перед программой «Время», когда все зрители включают свои «ящики», появились члены Межведомственной комиссии, чуть ли не в ранге министров, и объявили, не моргнув глазом, что вице-президент великой страны — вор! — после этого Руцкому уже можно было начинать сушить сухари. Как политик, которому можно доверять, он прекратил свое существование. Не осталось в стране обывателя (интеллигентного или неинтеллигентного), который бы сразу, безоговорочно не поверил произнесенному с экрана. Любой сказанной о человеке гадости мы верим охотно и сразу.

К концу августа идеологическая работа по дискредитации Парламента завершилась. Можно было не сомневаться: указ о разгоне законодательной власти народ встретит с пониманием и одобрением. Кроме того, в стране созрели силы (о них мы много говорили в этой книжке), которым Парламент мешал, как камень на дороге. Эти силы ненавидели его еще больше, чем президентская рать.

Только слепой и глухой мог не понимать этого. Или те, кому все «до лампочки». К тому же Президент в открытую пообещал «боевой сентябрь».

По крайней мере мне все было ясно. Я только что вернулся из длительной поездки по российским провинциям — жулики объединяются, им нужно полное понимание наверху. «Кто это там мешает нашей власти? Ату их!»

Вот с этими соображениями я и пришел как-то в середине сентября к Хасбулатову. Хотелось также познакомиться. Много слышал. Разного.

Хасбулатов мне по-человечески понравился. Внимательно слушал, делал пометки в блокнотике. Но предостережения моего не понял.

Усмехнулся:

— Что вы, на это они не решатся.

Однако, решились.

И 21 сентября брякнули свой знаменитый Указ.

Почему — путч? А что же это такое? Типичный государственный переворот, совершенный группой заговорщиков. Военный переворот — с использованием армии и войск МВД. В августе 1991-го путчисты проиграли. Сейчас выиграли (были решительнее, беспринципнее, не имели никаких нравственных ограничений, абсолютно никаких — как будто и не человеки). А победители могут трактовать события как угодно, хоть наоборот. Так те, кто защищал конституцию и законность, были объявлены путчистами, мятежниками…

Итак — случилось.

И случилось неожиданное. Россия не поддержала путчистов. Москва — да, а Россия — нет. (Но Москва — особый случай, мы уже говорили об этом. Здесь теперь живет другой народ. До сего дня у криминального мира не было своей столицы, теперь есть — Москва.)

Россия восстала против власти, поставившей себя вне закона.

«Восстала… Кабы восстала, все было бы не так…»

А вот потому и били из пушек, чтобы эхо выстрелов разнеслось по всей России.

Западный читатель небось ухмыльнется: «Что это за народ, который эха выстрелов испугался?».

Не дай Бог французам или американцам испытать то, что испытали россияне. Я не про Гитлера говорю. В наш народ стреляли свои вожди. Почти нет семьи, из которой кого-нибудь не поставили бы к стенке. Вот и дожили до того, что выстрелили в Москве, а упали ниц на Камчатке. Ну и пропаганда сделала свое черное дело. Обыватель, парализованный ужасом, хватался за спасительную мысль: «А может, промолчать?.. Раз в них — из пушек, стало быть, такие негодяи…».

И все-таки я осмелюсь утверждать, что Россия восстала. Косвенным доказательством этому являются результаты выборов, на которых президентская партия, сулившая себе чуть ли не 50 процентов голосов, потерпела сокрушительное поражение. Но об этом — позже.

Ни западное, ни даже российское общество не имеет никакого или имеет слабое представление о том, что происходило в России с 21 по 4 октября. А передо мой лежат документы.

Это — решения и заявления всевозможных совещаний, собиравшихся всюду — в российских провинциях. Ассоциация «Центральная Россия», например, — совещание полномочных представителей всех областей Центральной России, включая и глав администраций, то есть представителей президентской власти. Решение: «Немедленно восстановить законность в стране! Отменить цензуру, прекратить блокирование объективной информации на радио и телевидении!..».

Ассоциация «Черноземье» — «немедленно восстановить конституционную законность! Снять блокаду Белого Дома!».

«Сибирское совещание» — присутствуют все руководители республик, краев, областей и автономных округов огромной Сибири. Решение: «…B случае невыполнения наших требований будут предприниматься меры протеста вплоть до перекрытия движения по всем магистралям, связывающим европейскую Россию с Сибирью, будут прекращены поставки угля, нефти, газа, подача электроэнергии…».

26 сентября в С.-Петербурге — Совещание Субъектов Федерации, присутствует 41 человек. Все, кроме мэра С.-Петербурга А. Собчака и главы администрации Рязанской области, голосуют за решение: «Отменить Указ и восстановить в стране в полном объеме конституционную законность!».

30 сентября в Москве — 62 руководителя органов государственной власти: «В случае невыполнения требований до 24 часов 00 минут 30 сентября 1993 года примем все необходимые меры экономического и политического воздействия, обеспечивающие восстановление конституционной законности в полном объеме».

29 сентября с воззванием к властям обратился Патриарх Московский и всея Руси Алексий II.

«…Никакие политические цели не могут препятствовать обеспечению находящихся в Белом Доме людей медикаментами, пищей и водой, медицинской помощью, нельзя допустить, чтобы физическое истощение спровоцировало людей на неконтролируемые насильственные действия».

Трудно даже представить, сколь плохи были дела у исполнительной власти перед двумя трагическими днями октября.

Что делать? Пойти на «нулевой вариант», как того требуют руководители всех краев, областей и республик России? Отменить Указ, вернуться к состоянию, которое было до 8 часов вечера 21 сентября? Так ведь сожрут. Одну только колючую проволоку вовек не забудут. (Спираль Бруно, которой было опутано все в кольце вокруг Белого Дома, запрещена Международной конвенцией в 30-х годах. Даже немцы не решались ее применять.)

Пойти на решительные действия? Сделать то, на что не решились заговорщики в 1991 году? А где взять силы? Руководство армии трусит, колеблется. Министерство безопасности не пойдет против народа, это уже ясно. (Дорого потом обойдется этому ведомству отказ выполнять преступные приказы.) Получается, что на стороне власти — только МВД (министру Ерину пожалуют потом звание генерала армии и звезду Героя России), боевые отряды коммерческих структур и самая активная часть творческой интеллигенции (вы их всех знаете в лицо, они теперь с утра до вечера на телеэкране. Порядочные люди давно уже замолчали, кто — в раздумьях, кто — от безнадежности: что толку плевать против ветра?).

По большому счету именно эта интеллигенция и решила дело в пользу власти, обратив всю силу своего таланта против народа и родины.

Страшный грех лежит на журналистах. Они еще раз доказали, что журналистика — вторая древнейшая, то есть вторая после проституции, профессия на земле. Заметим, положение сейчас не такое, как много лет назад, когда отказ говорить неправду влек за собой суровые репрессии. Сейчас может грозить только увольнение с работы (страсти-то какие! И только поэтому надо так расстилаться перед властью? Давать ежедневно насиловать себя? Нет, точно — вторая древнейшая).