– Вот и все! – Знаменуя окончание разговора, Митька прихлопнул на столе невидимую муху. – Закон исключенного третьего! Утверждение либо истинно, либо ложно! Третьего не дано! Что делать намерен?! – Он посмотрел на меня скорее с любопытством, нежели с сочувствием.

– Выспаться!

– Ты заходи, если будут новости, – провожая меня до дверей, промолвил Вайс. – Правда, я дней на десять в Тунис махнуть собираюсь. Может, со мной?

– В жопу твой Тунис, – отказался я от радушного приглашения. – Жарко там.

Выйдя на улицу, я направился к «Третьяковской». Золотой купол храма Всех Скорбящих Радости сверкал на голубом небесном склоне, как перевернутый воздушный шар без корзины.

Отчего-то я вспомнил свой зловещий и вместе пророческий сон в первую ночь, проведенную в «Лаокооне». Сон с двумя змеями, наблюдавшими за шахматной партией. Все же есть какой-то клапан в наших мозгах, словно пузырьки, выпускающий иногда под давлением на поверхность фрагменты истины, сокрытой от бодрствующего разума.

В тот же день я дозвонился в редакцию газеты «Новый Петроград».

– Будьте любезны, Ольгу Сергеевну, – попросил я знакомую журналистку.

– Слушаю! – не заставила она себя долго ждать. – Кто говорит?!

– Достоверный источник! – отрекомендовался я. – Мы с вами в ресторанчике «Повторим!» чаи гоняли, Ольга Сергеевна. Помните меня?!

– Да. – Особой приветливости я в ее голосе не услышал.

– И что вы решили?!– полюбопытствовал я тем не менее.

– Завтра в номер, – сообщила она, не меняя интонации.

– Преклоняюсь перед вашим женским мужеством! – сказал я с чувством.

Она фыркнула и повесила трубку.

Теперь и я сделал свой ход, коли мы впрямь играем. Весь мир – доска, и люди в нем – фигуры.

Самой статьи в «Новом Петрограде» я не читал, как не читал и всего остального, что печатается в этом – похвалить! похвалить! – прогрессивном и смелом периодическом издании. Но зато довелось мне прочесть ее сокращенный вариант, опубликованный в одной из популярнейших центральных газет под заголовком «Тридцать три несчастья». Начиналась заметка следующим образом: «Непостижимая эпидемия захлестнула коллектив небольшого по масштабам обеих столиц коммерческого банка, преимущественно специализирующегося на инвестициях в сфере нефтяного бизнеса. Менее чем за год разного рода несчастные случаи унесли жизни шестерых его сотрудников, и еще один пропал без вести. Этот своеобразный «бермудский треугольник» стихийно возник…» и так далее. Окончание было написано в несколько фельетонном духе, что мало соответствовало изложенным в статье трагическим фактам: «…И неудивительно, если вскоре правление «Дека-Банка» займется набором добровольцев для пополнения изрядно поредевшего штата. Засим рекомендуем господам безработным почаще заглядывать в интересующие их колонки. Авось да появится там что– то вроде: «Приглашаем на высокооплачиваемые должности специалистов по кадрам, бухгалтеров, операторов и охранников с богатым опытом выживания в каменных джунглях. Страхование от несчастных случаев осуществляется за счет нанимателя». Набранная в конце жирным кеглем приписка «Публикуется в сокращенном варианте по материалам статьи «Казни египетские», газета «Новый Петроград» от 16.11.99 г.» свидетельствовала о том, что Ольга Сергеевна постаралась на славу и бумаги не пожалела. Таким образом, шах, объявленный при ее участии моим далеко не голым королям, должен был вызвать в их лагере порядочный переполох. И он таки его вызвал.

Резонанс от публикации в прессе докатился до меня с курьерской скоростью. Скорее даже, чем я ожидал. Ответный ход противников был адекватен их возможностям и явно превышал мои собственные.

– Тебя объявили! – сказал не на шутку встревоженный Руслан, заходя поутру в обжитые мной «лаокооновские» апартаменты. – Сматывай удочки! Пол-лимона ворам за твою башку обещано! Теперь каждая падла сдаст!

Пока я собирал свои пожитки, он поведал о вчерашнем сходе законников и преступных авторитетов, на котором был брошен клич: «Ату его!»

«Руслан прав! – прикинул я. – За эти деньги меня кинутся разыскивать все кому не лень, от милиции до отбросов общества! В погоне за мной теперь объединятся как преступные элементы, так и те, кто ведут с ними неустанную войну. Какая, к свиньям, война, когда здесь такие бабки ломятся?! Ну что же! Все верно. Я объявил, и меня объявили».

– Пол-лимона баксов! – сокрушался Руслан. – Это же сказать кому – не поверят! Целых пол-лимона за такого охламона!

– Только в рифму не говори! – разозлился я, защемив палец молнией сумки. – Частушек мне сейчас не хватало!

– Кому же ты так ноги-то оттоптал?! – Ожидая меня, Руслан присел на подлокотник дивана, – Премьер-министру, не меньше!

– Премьер у нас человек порядочный! – Я поднял сумку. – У него таких денег нет. На меня, по крайней мере.

Сопровождая меня к запасному выходу, Руслан поделился своими планами на мое ближайшее будущее:

– Суток на двое-трое Чен тебя в уединенном месте у родственников спрячет. О расходах не беспокойся: будешь на всем готовом. Без моей команды оттуда ни ногой. Связь – через китайца. В пиковом случае – по мобильному.

Он опустил в боковой карман моей куртки «моторолу».

На улице нас поджидали Матвей Семеныч и продрогший в спортивном костюме Серик. Молодой отец протянул мне увесистый полиэтиленовый пакет.

– Джин-тоник, – пояснил он. – Бутерброды-кофе. Термос как-нибудь потом завезете.

Провожали меня, будто на фронт. «Прощания славянки» не хватало для полного счастья. Приняв у работника сауны «дар от сердца», я пожал его руку. А Руслан протянул Проявителю бумажку с адресом.

– Не гони, Семеныч! – предупредил он. – Сашку надо без дорожных инцидентов довезти! Но если инспектора тормозить станут – гони! Потом разочтемся!

«И чего только не бывает на белом свете! – размышлял я, прислушиваясь к наставлениям моего боевого товарища. – Вот живешь ты, Руслан, в достатке и уважении. Купцы да фабриканты в пояс тебе кланяются. Братва тебя слушает, как отца родного, да и пуще отца! И грезится тебе, что всегда так будет. А случись беда великая, и окажутся в беде твоей самыми надежными помощниками банщик, да старый фармазон, да китаец лукавый, как ты в моей оказался».

– Ничего не забыли, Александр?! – спросил, запуская двигатель, Проявитель.

«Разумеется, мы забыли! Попрощаться с Русланом забыли мы!» – Я оглянулся назад.

– Пошел! – Руслан хлопнул «москвичонка» по багажнику, словно горячего скакуна.

«Уединенное место» доктора Чена оказалось комнатой в общежитии сельскохозяйственной академии, напоминавшем гудящий пчелиный рой. Причем «пчелы» все лопотали по-китайски.

Доктор Чен встретил нас у дверей.

– Как плечо?! – Твердой ладошкой он ткнул меня в область ранения.

– Спасибо! Как ваше?! – откликнулся я на бодрую шутку целителя.

– Так! – хихикнул китаец.

Матвей Семеныч, метнув в него свирепый взгляд, развернулся и погнал машину прочь от рассадника шарлатанов.

– Старый человек! – покачал головой Чен, глядя ему вслед. – Омолодить его надо! Я только раз омолодил! Один раз мало! Очень старый!

«За каким шайтаном осторожный и опытный друг мой татарин определил меня в эти маньчжурские казармы?! – недоумевал я, поднимаясь по лестнице вслед за доктором. – На фоне кадмия белое пятно трудней сыскать, чем меня в толпе китайцев!»

Мимо с коробками и здоровенными тюками вверх и вниз, будто джонки по Янцзы, сновали раскосые коробейники. Стойким запахом промышленной кожи был пропитан весь воздух общежития.

– Вам понравится! – обнадежил меня Чен. – В комнате только трое! Младший брат моей жены и еще двое!

Мне бы следовало сразу развернуться и уйти, но любопытства ради я решил задержаться, хоть бы и ненадолго. Дети Поднебесной всегда чем-то привлекали меня и казались мне среди всех представителей азиатского континента наиболее родственными по образу мыслей. Впечатление это, впрочем, сложилось больше из литературы и философии расы изобретателей пороха. И я как-то хотел его закрепить бытовым примером.