Запах затхлости был очень сильный. Это был тот же запах, который она несколько раз замечала в комнате Ханны и в шкафу священника на первом этаже.

— Вы бывали здесь раньше! — воскликнула она. — Вы несколько раз бывали в детской.

— Я старался бывать здесь как можно реже, Менли, — сказал Ковей. — Там лестница в углу. Я пойду за вами вниз. Не пытайтесь ничего делать.

— Не буду, — быстро сказала она, отчаянно пытаясь преодолеть ощущение нереальности происходящего. Он не знает, что едет Адам, вспомнила Менли. Может, я смогу разговорить его? Заманить? Я сильнее, чем он полагает. Я могла бы внезапностью ошеломить его и отнять пистолет.

Но сможет ли она воспользоваться им? Да. Я не хочу умирать, подумала она. Я хочу жить и быть с Адамом и Ханной. Я хочу прожить свою жизнь. Она почувствовала, как в ней поднимается гнев.

Менли посмотрела вокруг себя, вбирая все, что могла увидеть в тусклом свете. Это место. Как раз то, что она подозревала. В этом доме была потайная комната. Больше чем просто комната. Между каминами вся середина дома служила складом. Интересно, эти кипы истлевших тряпок — часть груза с «Благодарного»?

Выигрывай время, приказала она себе. Хотя Менли понимала, что Ханна по-прежнему плачет, она не могла услышать ни звука. Эти стены были такими толстыми, что если она умрет здесь, никто никогда не найдет ее.

Если она умрет здесь.

Она спросила себя, это ли задумал Ковей.

— Я не выйду отсюда живой, да? — спросила она.

— Разве? — он улыбался. — Что заставляет вас так думать?

Менли почувствовала настоящую ненависть. Теперь он играет с ней.

Но потом он сказал:

— Менли, мне честно жаль. Я делаю то, что мне приходится делать.

Его голос был совершенно искренним.

— Почему? По крайней мере, скажите мне, почему.

— Можете верить или нет, — сказал он, — я не хотел убивать Вивиан. Она сходила по мне с ума, всегда дарила подарки, когда приезжала во Флориду, но никогда не давала ни цента после свадьбы. Ни общий банковский счет, ни вклад на мое имя, ни наличность. Все, что я хотел, она покупала мне, но, поверьте, приходилось просить у нее каждый десятицентовик, который я тратил, — Скотт покачал головой, как бы не веря. — А потом она захотела, чтобы я подписал документ, в котором отказываюсь от притязаний на ее состояние, если наш брак не продлится, по крайней мере, десять лет. Она сказала, что это докажет, что я любил ее. Она слышала, как шептались в салоне красоты, что я женился на ней из-за денег.

— И поэтому вы убили ее?

— Да. Неохотно. Я имею в виду, что она была неплохим человеком, только делала из меня дурака.

— Но какое это имеет отношение ко мне? Я помогла вам. Я так сочувствовала вам. Я уговорила Адама защищать вас.

— Можете винить Адама за то, что сейчас вы здесь.

— Адама? Адам знает, что вы здесь? — даже спрашивая, она понимала невозможность этого.

— Нам пора идти, Менли, я расскажу покороче. Элейн всегда сходила с ума по Адаму. Пару раз за все эти годы ей казалось, что он клюнул на нее, но это так и не сработало. В прошлом году, когда она решила, что вы порвали друг с другом, она была уверена, что он обратится к ней. Потом он рванул обратно к вам и она сдалась. Она поняла, что это бесполезно. Но когда Адам позвонил и сказал, что хочет снять тот дом в Истеме, и она узнала, в каком эмоционально неустойчивом состоянии вы находитесь, то придумала этот план.

— Вы говорите мне, что делаете это ради Элейн? Почему, Скотт? Я не понимаю.

— Нет, я делаю это ради себя. Элейн узнала мою лодку на фото, снятом с воздуха. Она поняла, что я был один на лодке в 3:15, а это рушило мой рассказ о том, что случилось с Вивиан. Она была готова использовать эту информацию. Поэтому мы заключили сделку. Она будет моим лучшим свидетелем, а я помогу ей попытаться свести вас с ума. Адам рассказывал о ваших галлюцинациях и депрессии, и она вычислила, что этот старый дом с его легендами и потайными комнатами — о них она узнала от одного из рабочих — будет превосходным местом, чтобы подтолкнуть вас к краю. Она все продумала, я только помогал выполнить задуманное. Элейн привела меня сюда, показала округу, объяснила, что хочет от меня. Как раз в тот день эта сумасшедшая женщина бродила здесь и последовала за нами сюда. Ей просто посчастливилось, что ее муж пришел, когда я повел ее прогуляться в океан.

Менли поежилась. Он, может быть, говорит о прогулке по берегу? Вот что пыталась вспомнить Фоби, предупредить меня, поняла она.

«Заставь его говорить. Заставь его говорить».

— Кольцо. А что с изумрудом? Где оно?

Он улыбнулся.

— Тина. Она весьма страстная девчушка. И дать ей кольцо было поистине гениально. В случае, если они когда-нибудь попытаются обвинить меня, она соучастник. Ей придется держать язык за зубами. Элейн и я составили бы хорошую компанию. Мы мыслим одинаково. Она бывала здесь ночью. Догадываюсь, что делала что-то, затрагивающее вас, нечто вроде проигрывания записи голоса вашего сына вместе с грохотом поезда по ночам. Это срабатывало. По Чэтхэму ходят слухи, что вы близки к полному помешательству.

Где Адам? — в панике думала Менли. Услышит ли она его, когда он приедет? Не здесь. Она увидела, как Ковей посмотрел на лестницу.

— Пошли, Менли. Теперь вы знаете все.

Он взмахнул пистолетом. Пытаясь следовать за лучом фонарика, она пробиралась по неровному грубому полу. Менли споткнулась, когда добралась до зияющей дыры, в которой можно было видеть верхнюю часть лестницы. Ковей поймал ее прежде чем она упала.

— Не надо никаких синяков, — проговорил он. — Было достаточно трудно объясняться по поводу ссадины на пальце Вивиан.

Дерево лестницы было шершавым, и она занозила ладонь. Менли нащупывала ногами перекладины, осторожно спускаясь вниз. Может, упасть на следующий этаж, как-то убежать от него? Нет. Если она вывихнет лодыжку, тогда действительно будет беспомощной. Жди, предупредила она себя, жди.

Она спустилась на площадку. Здесь было посвободнее, чем наверху, но кругом был навален мусор. Ковей шел следом за ней. Он спустился с последней ступеньки.

— Посмотрите на это, — сказал он, освещая кучу тряпья. Потом пнул тряпье ногой. — Под этим тряпьем кости. Элейн обнаружила их в тот день, когда показывала мне это место. Кто-то был похоронен здесь долгое время. Мы говорили, Менли, что было бы хорошо оставить вас здесь. Но Элейн боялась, что если вы просто исчезнете, Адам может провести остаток жизни в надежде на ваше возвращение.

Она почувствовала надежду. Скотт не собирается убивать ее здесь. Снаружи у нее может быть шанс. Когда он пошел вперед, Менли взглянула на кости. Фоби говорила, что Тобиас Найт в этом доме. Это ли она имела в виду?

— Вот сюда.

Держа фонарь, Ковей указал на отверстие в полу. Она почувствовала запах сырости снизу.

— Спускайтесь медленно. Здесь нет лестницы.

Он подождал, пока она спрыгнула. Потом осторожно спрыгнул сам, закрыв за собой тяжелую крышку люка, закрывающую отверстие.

Менли поняла, что они в узком подвальном помещении. Ковей обвел все лучом фонаря. На земле, где они стояли, рядом с парой сапог лежал большой желтый плащ. Вот почему его одежда была сухой, поняла она. Он прошел через этот вход.

Быстрым движением Ковей поднял плащ и, завернув в него сапоги, сунул сверток под мышку.

Менли почувствовала в нем перемену. Теперь ему хотелось скорее покончить с этим делом. Он подтолкнул ее к широкой двери подвала и распахнул ее.

— Они решат, что вы вышли отсюда, — сказал он. — Сделаем вас немного безумнее.

Они подумают, что она оставила ребенка одного и отправилась бродить в шторм. Где машина Ковея? Может быть, он отвезет ее куда-нибудь? В машине она могла бы умудриться выпрыгнуть или заставить его разбиться. Она повернулась к дороге, но он взял ее за руку.

— Сюда, Менли.

Они шли к пляжу. Внезапно она поняла, что он собирается утопить ее.

— Подожди, Менли, — велел он, — дай мне твой свитер. Если тело не найдут, они, по крайней мере, догадаются о том, что произошло.