— Расположение не может сравниться с Ремембер-Хаус, — заметила Менли.

— Большинство капитанских домов ставили подальше от воды. Ранние поселенцы с уважением относились к норд-осту. Но дом похож на Ремембер-Хаус, только не такой нарядный. Этот датируется 1699 годом. Как вы видите, здесь нет веерного окна.

— Капитан и Мегитабель привезли это окно из Англии, — сказала Менли.

— Я не знала этого. Вы, должно быть, нашли эту информацию в папках Фоби?

Менли не ответила. Они вошли в здание, подобрали литературу о доме у стола секретаря, а потом прошлись по комнатам. Прекрасно отреставрированное здание было похоже по планировке на Ремембер-Хаус.

— Здесь комнаты больше, — заметила Джен, — но в Ремембер-Хаус лучше отделка.

По дороге в Чэтхэм Менли молчала. Что-то беспокоило ее, но она не понимала, что именно. Теперь ей очень хотелось побыстрее оказаться дома и успеть поговорить с Керри Белл до ее ухода.

Фред Хендин работал в бригаде плотников с подрядчиком из Денниса, который специализировался на реконструкции. Фред любил свою работу, особенно наслаждаясь ощущением дерева в руках. У дерева своя душа так же, как и природное достоинство. Он во многом и на себя смотрел так же.

Теперь, когда прибрежные владения выросли в цене, стали платить за реставрацию домов, находящихся на балансе местных властей и расположенных в многолюдных местах.

Прибрежный дом, в котором они сейчас работали, был одним из них. Ему было около сорока лет и они практически перестраивали его. Часть проекта заключалась в переделке кухни, замене шкафов из древесно-стружечных плит, которые использовались в дешевых домах, на привычную мебель из вишневого дерева.

Фреду очень нравился дом напротив того, где они работали, настоящая ручная работа, с правами на пляж и потрясающим видом. Он наблюдал, как местные агенты по недвижимости привозили потенциальных покупателей, но никто не задерживался. Они видели только плохое состояние здания. Фред понимал, что если он купит этот дом и потратит месяцев шесть напряженного труда, то получит один из прекраснейших домов, который мог бы пожелать каждый, плюс он бы сделал хорошее вложение денег.

Всего две недели до конца августа, думал он. Потом цены упадут. Активность продавцов недвижимостью практически замирает зимой на Кейпе.

Фред присел перекусить с другими рабочими из бригады. Они дружно работали, а в перерывах любили посмеяться.

Начался разговор о разбирательстве смерти Вивиан Карпентер Ковей. Мэтт, электрик, делал какую-то работу для Вивиан в мае, вскоре после свадьбы.

— Нелегкая дамочка, — доложил он. — В тот день ее муж пошел в магазин и задержался. Она напала на него, когда он вернулся, кричала, чтобы он не делал из нее дуру, и велела собирать свои шмотки. Потом, когда он напомнил, что она просила зайти в чистку и это задержало его, начала плакать и вешаться ему на шею. Поверьте, эта женщина была трудной.

Сэм, недавно появившийся в бригаде, спросил:

— Говорят, что у Ковея есть подружка, официантка где-то здесь, которая действительно страстная штучка?

— Забудь об этом, — прорычал Мэтт, избегая смотреть на Фреда.

Фред запихнул салфетку в кофейный термос.

— Все равно. Забудь об этом, — резко сказал он, мгновенно утратив свой добрый юмор.

Когда он вернулся к работе, ему потребовалось время, чтобы успокоиться. Многое стояло ему поперек горла. Прошлым вечером после ухода детектива Тина призналась, что виделась с Ковеем всю последнюю зиму, несколько раз съездив к нему во Флориду.

Имеет ли это значение, спрашивал себя Фред, вешая шкафы. Как подчеркнула Тина, тогда они не встречались. Но почему ей надо было лгать? Потом он задумался, не обманывает ли она, говоря, что не встречалась с Ковеем после его женитьбы. А как насчет последнего месяца, когда его жена умерла?

В конце дня, когда Фред приехал домой ждать назначенной встречи с Адамом Николсом, он все еще решал, будет ли когда-нибудь в состоянии доверять Тине.

Он ничего не скажет адвокату Ковея. Сейчас он будет горой стоять за Тину и даст ей обручальное кольцо, чтобы надеть его в суд. Как говорил детектив, полиция не прочь сделать Тину соучастницей убийства. Кажется, она не понимает, как все стало серьезно.

Нет, он будет защищать ее, но если это неприятное чувство будет расти, он понимал, что не сможет жениться на Тине, как бы не сходил по ней с ума.

Фред с грустью вспомнил обо всех подарках, которыми осыпал ее этим летом. Золотые часы, жемчуг и булавка его матери. Она держит их в коробке, замаскированной под книгу, на полке в своей комнате.

Если по окончании слушания он решит покончить с Тиной, то заберет и обручальное кольцо и все остальное.

В агентстве был напряженный день. Элейн получила описание двух домов, которые выставлялись на продажу, и поехала осматривать их. Один она сразу сфотографировала, прекрасную копию дома на Райдез-Понд.

— Его быстро купят, — заверила она владельца.

Другой дом постоянно сдавали и он нуждался в хорошей уборке. Элейн тактично посоветовала привести в порядок газон и подравнять кустарник, тогда общее впечатление от дома станет намного лучше. Неохотно она предложила прислать Керри Белл — у нее свои недостатки, но никто лучше нее не сделает работу.

Из машины Элейн позвонила Мардж.

— Я еду прямо домой. Сегодня Джон и Эми придут на обед, а мне еще хочется проявить новые снимки, прежде чем начну готовить.

— Вы становитесь очень домовитой, — подтрунила Мардж.

— Возможно.

Приехав домой, Элейн позвонила еще раз, на этот раз, Скотту Ковею.

— Почему бы вам не присоединиться к нам за обедом?

— Если вы позволите помочь с угощением. Я только что пришел с моря с корзиной омаров.

— Я как чувствовала, что надо позвонить. Вы получили снимок?

— Да.

— Понимаете, почему я послала его вам?

— Как напоминание. Я понимаю.

— Увидимся позже, Скотт.

Керри Белл пылесосила на втором этаже, когда Джен подвезла Менли домой. Менли сразу поднялась наверх.

— Эми повезла ребенка на прогулку, миссис Николс, — объяснила Керри. — Золотой ребенок, позвольте мне заметить.

— Ханна не всегда такая спокойная, — улыбнулась Менли. Она огляделась.

— Все сверкает. Спасибо, Керри.

— Ну, мне нравится оставлять все в полном порядке. Я уже заканчиваю. Хотите, чтобы я приехала на следующей неделе?

— Конечно. — Менли открыла сумочку и, молясь в душе, стала направлять разговор в нужное русло.

— Керри, строго между нами, что испугало вас, когда вы были здесь в прошлый раз?

Керри забеспокоилась.

— Миссис Николс, я знаю, что это просто мое воображение и, как говорит мисс Аткинс, у меня тяжелая походка и я наступила на плохую доску, и поэтому колыбель закачалась.

— О, может быть. Но вы ведь подумали, что услышали, как кто-то ходит наверху. Так сказала мне Эми.

Керри наклонилась вперед и понизила голос.

— Миссис Николс, обещайте, что не расскажете мисс Аткинс ни слова об этом.

— Обещаю.

— Миссис Николс, я слышала кое-что в тот день, а сегодня попыталась даже попрыгать в детской, но колыбель не качнулась.

— Сегодня вы не заметили ничего необычного?

— Нет. Ничего странного. Но меня беспокоит Эми.

— Почему? Что случилось?

— О, ничего страшного. Просто, как раз перед тем как проснулась Ханна после дневного сна, Эми читала в маленьком зале за закрытой дверью. Мне показалось, что она плакала. Я не хотела казаться назойливой, поэтому не вошла к ней. Я знаю, что она переживает из-за женитьбы отца на мисс Аткинс. Потом я спросила ее и она сказала, что не плакала. Вы знаете, какие эти дети. Иногда они открывают вам душу, иногда хотят, чтобы вы ЗССД.

— ЗССД?

— Занимались своим собственным делом.

— Конечно, — Менли протянула Керри сложенные банкноты. — Большое вам спасибо.