А вот втихаря — это совсем другое дело. Кто-то позвонил, и, пока Маргарет поднимала телефонную трубку, я посмотрела на сообщение, что красовалось на одном из ее аккуратно разложенных в алфавитном порядке листков. Оно почему-то привлекло мое внимание, хотя и лежало вверх ногами. Джейсон Квин просил, чтобы Виктор Дейн позвонил ему. Причем срочно. Тема разговора, приписанная ниже рукой Маргарет, значилась как «Грэм Келлер-младший».

Мне не надо было объяснять, кто такой Джейсон Квин. Знаменитый адвокат из Майами, на чьем счету не один громкий процесс, постоянно мелькает на телевидении. Такие, как он, имеют вес.

Маргарет выждала, явно намеренно, когда я займу руки поклажей, и лишь затем протянула мне поступившие на мое имя сообщения. Прижав листки подбородком к груди, я подошла к лифту, нажала костяшками пальцев нужную кнопку, и когда двери наконец открылись и я смогла шагнуть внутрь, то едва не расплакалась от счастья.

За столом восседала одна-единственная секретарша. Она даже не подняла головы, когда я прошаркала по коридору к своему кабинету. Войдя к себе, я бросила — за исключением сумочки и ноутбука — свою поклажу на стул, после чего достала из-под подбородка сообщения.

Я быстренько их рассортировала и включила кофейник. Мне позвонили семеро из девяти присяжных по делу Холла. Интересно, почему они не оставили мне сообщения по голосовой почте?

Потому что — это я обнаружила спустя считанные минуты, когда попробовала проверить поступившие сообщения, — мой почтовый ящик был заблокирован. Явно постарался кто-то из своих. Нет, вряд ли это дело рук начальства, скорее кого-то из их прихлебателей. Я представила себе, как Маргарет на радостях отплясывает за своей стойкой, довольная тем, что все звонки моих клиентов будут проходить через ее дряблые руки.

Девять часов. Пошло все к черту, заявила я про себя, по крайней мере, мои мысли никто услышит. Кто-то, не помню, кто именно, как-то раз сказал, что лучшая оборона — это нападение, и я решила, пока у меня есть такая возможность, развернуть наступление по широкому фронту.

Начала я со Стейси Эванс. Старушка пришла в ужас, узнав, что я пострадала во имя истины, занимаясь сбором улик. Согласна, я несколько преувеличила масштабы моей травмы, но мне нужно было убедиться, что Стейси все еще на моей стороне.

— Скажите, из-за этого случая в гараже вас могут уволить? — поинтересовалась она.

«Спроси что-нибудь полегче».

— Пока не знаю.

— Хотите, я поговорю с Виктором? Он как раз позвонил мне, пока я была в душе, так что у меня все равно состоится с ним разговор. Я скажу ему, что довольна вашим добросовестным отношением к порученному делу. Он должен знать, что вы ценный работник и истинная находка для его фирмы.

— Прошу вас, не надо ничего ему говорить, — перебила я Стейси. — По крайней мере пока. Давайте дождемся той минуты, когда у меня на руках будут результаты анализов. Вот тогда можно будет разговаривать с мистером Дейном. Думаю, к тому времени все утрясется.

— Вот увидите, Финли, он будет вами доволен. Подумать только, и он еще намеревался перепоручить это дело своей племяннице!

— Простите?

— Своей племяннице. Запамятовала ее имя — Карли, Кэнди, что-то вроде этого.

— Ками? — спросила я.

— Да-да. Милая такая девушка, но я сказала Виктору, что мне не нужен стажер, даже если она ему родственница. Не хотелось бы отдавать это дело в чужие руки.

Ну и ну. Теперь мне понятно, почему всю последнюю неделю Камилла увивалась за мной. Надеялась перехватить мою добычу. Нахалка!

Я повесила трубку, налила себе кофе и задумалась. Вскоре на губах у меня вновь заиграла улыбка, а рука потянулась к телефонной трубке. Стейси, сама того не подозревая, ответила на давно мучивший меня вопрос.

— Камилла Ханникат.

— Как я рада, что застала вас на месте! — «Ты предательница и шпионка!» — Мне нужен человек, кому я могла бы доверять. — «И ты явно не годишься на эту роль».

— Да, — ответила она, и я буквально кожей чувствовала ее любопытство. — Чем могу вам помочь?

— Вы не могли бы заглянуть ко мне в кабинет? Не хотелось бы обсуждать такие вещи по телефону.

— Разумеется. Минут через десять вас устроит?

— Отлично.

Я провела эти десять минут с пользой для себя. Пропустив через сканер телефонные послания от присяжных, я сделала их копии и, сложив вчетверо, спрятала в сумочку. После чего перегрузила результаты моего расследования по делу Эванса на флэшку, которую опять-таки спрятала в одном из потайных отделений сумочки. Мне даже хватило времени на то, чтобы быстро сбегать в копировальную и загрузить в машину медицинские файлы. Пока я буду копаться в мозгах у Ками, машина сама сделает за меня все необходимое.

Когда Камилла наконец явилась ко мне в кабинет, я восседала за рабочим столом, на котором лежала запаянная в полиэтиленовый пакет записка с угрозами, полученная в пятницу вечером. Камилла посмотрела на записку, я — на ее лицо.

— Боже, Финли, что это такое? Когда вы такое получили?

Я быстро ввела ее в курс дела.

— Тот же самый человек прислал мне электронное письмо, в котором выразил те же самые чувства.

— И что, по-вашему, это значит?

— Я надеялась услышать это от тебя.

— От меня?

По-прежнему глядя ей в глаза, я медленно сделала глоток кофе.

— Стейси Эванс дала твоей кандидатуре от ворот поворот.

Щеки моей собеседницы вспыхнули. Правда, следует отдать ей должное: поняв, что я в курсе закулисных интриг, отпираться она не стала.

— Это не моя идея. Дядя Виктор велел мне контролировать вас. И что мне оставалось делать? Сказать ему «нет»?

— Могла бы предупредить меня.

— Финли, если не ошибаюсь, дядя открытым текстом предупредил вас, чтобы вы не брали в голову пустые подозрения Стейси Эванс. Вы же не прислушались к его совету.

— Это его или твоя идея пугнуть меня?

Моя собеседница испуганно посмотрела на меня.

— Что за бред! Мой дядя не способен на такое. Ему, как, впрочем, и мне, и в голову не пришло бы угрожать вам.

— Но ведь кроме вас о расследовании не знает никто.

— Видимо, кто-то все-таки знает, — возразила Камилла.

Мне кажется, я вижу людей насквозь. Если чутье меня не подводит, ни Камилла, ни ее дядя не годились на роль шантажиста.

— Почему доктор Холл был здесь на прошлой неделе?

— Вы знаете, я не имею права разглашать подобные вещи.

— За тобой должок. С твоей стороны не слишком красиво ходить за мной по пятам, а потом докладывать своему любимому дядюшке, во сколько я ушла, во сколько пришла, куда ходила. И не важно, родной он тебе дядя или дядя с улицы.

Ками вздохнула.

— Ну хорошо. Это была рядовая встреча. Их дочери несколько месяцев назад исполнилось восемнадцать. Поскольку она теперь совершеннолетняя, потребовалось обновить информацию по наследникам и внести изменение в завещание.

— И ни слова о Маркусе Эвансе?

— Я была в одной с ними комнате, — ответила Камилла. — Тема того давнего суда возникла только один раз. Доктор Холл сказал, что надеется, что дело останется закрытым. Его жена и дочь поинтересовались, не может ли вдова Уитли вторично возбудить дело. На что дядя Виктор ответил, что это запрещено законом.

— А как насчет Грэма Келлера и Хосе Васкеса? Проскользнуло ли в разговоре хотя бы одно из этих имен?

Ками покачала головой.

— Довольно странная вещь произошла, когда Холлы уже уходили.

У меня екнуло сердце.

— Что конкретно?

— Доктор Холл забыл поставить подпись под одним из документов. Он вернулся наверх, но уже один. Меня тогда в кабинете не было, я стояла в коридоре, но дверь была приоткрыта. Разговора я не слышала, разобрала лишь одно имя — Хелен Каллагэн.

Мой пульс с рыси перешел на галоп.

— Спасибо.

— Не надо меня благодарить. Потому что в данный момент начальство наверху обсуждает вашу судьбу.

— Как я и предполагала. Думаю, им вряд ли пришлось по душе, что мне светит статья за кражу со взломом.