(5) —Я даже, говорит— «пар сет оказиен» и стихи написал: вот,, «экутэ», пожалуйста (Н. Лесков, Жидовская кувырколлегия, 9).

(6) Если ты достиг возмужалости и кончил науки,, то recipe: ипат и приданого quantum satis (А. Чехов, Два романа, I).

(7) Этот Ескимосов парвеню и моее-жанр, свинья в ермолке и моветон, но папаше с дочкой манже и буар хочется, так что тут некогда рассуждать омо-ве-жанрах (А. Чехов, Тапер).

(8) В Туле шнапс-тринкен, легкое опьянение и шляфен. Спал, скрючившись в 3 погибели (А. Чехов—Чеховым, 7 апр. 1887).

(9) — В Самарской губернии голод»

— «Да, слышал я, слышал» как жаль!*

Какого прикажете супу puree a la reine, imperial?»

(В. Буренин, Menu).

(10) Зима! Пейзанин, экстазу я,

Ренувелирует шоссе,

И лошадь, снежность ренифлуя,

Ягуарный делает эссе (Г. Е., пар. на И. Северянина).

(11) Вланшит вуаль солютидитный

В обскуре моря голубом»

Что шершит он в стране лонгитной,

Что обронил в краю родном?

(Mixtix. Стихозы Лермонтова. Подражание новым поэтам).

(12) Лунный свет на Колизее

Видеть (стоит ипа lira),

Хорошо для/orestieri

И скитающихся мисс (М. Кузмин, Колизей).

(13) — Как условлено, так и сделано. Доне му а того кельк-шозу, который в той железной щикатулке лежит! (А. Аверченко, Спермин).

(14) Пардон, еще пардон (И. Ильф, Записные книжки).

(15) А если / стриткара набита, / около

можете взять / подземный трен.

Возьмите / с меняньем пересядки тикет и прите спокойно, / будто в телеге

(В. Маяковский, Американские русские).

(16) Ардальон Панкратьевич (нос свеклой, глаза—тусклые) вошел в палату и (кислым голосом):

— Мать, поднеси чарочку.

Ардальоновы девы всполохнулись, закивали туловищами, учиняли политес с кон-верзационом:

— Пуркуа, фатер, спозаранку водку хлещете? (А. Флит, пар. на А. Толстого, цит. по: [Новиков 1989]).

Комический эффект усилен в (16) смешением трех языков — русского просторечия с немецким и французским.

(17) И не то чтобы в Бразилии «маде»,

А написано ж внизу на наклейке,

Что, мол, «маде» в СССР, в маринаде,

В Ленинграде, рупь четыре копейки!

(А. Галич, О том, как Клим Петрович восстал...).

(18) Я подхожу до портье [гостиницы] и говорю ему ломаным языкам:

— Ейн шамбер-циммер, говорю, яволь?

Портье говорит:

— Батюшки-светы, никак иностранец к нам приперся.

И сам отвечает тоже ломаным языком:

— Яволь, яволь. Она, шамбер-циммер, безусловно яволь. Битте-дритте, сию минуту. Сейчас выберу номер, какой получше и где поменьше клопов (...)

— Яволь, говорю, битте-цурбитте. Несите, говорю, поскорей чемодан в мою ну-мерулю (М. Зощенко, История с переодеванием).

4. Особый интерес представляет в (18) наблюдение Зощенко, касающееся речи п о р т ь е: он, вслед за «иностранцем», тоже начинает говорить ломаным языком (проявление прагматического принципа кооперации?). Сходный пример приводится в комедии Карло Гольдони «Семья антиквария, или Свекровь и невестка» (пер. А. В. Амфитеатрова). Обманщик Арлекин задорого сбывает графу Ан-сельмо кучу хлама, выдавая его за антикварные редкости. При этом себя он выдаёт за заезжего армянина, хотя из армянского языка знает только «-янц», которым он и оканчивает каждое слово. Любопытно, что одураченный Ансельмо также переходит на «армянский язык» (цит. по: [Новиков 1989]):

(19) Ансельм о. Я если будянц еще~ еще редкостьянц, обязательно приносянц.

А р л е к и н.Да, да, приносянц, приходянц, обставьянц.

5. Особенно силен комический эффект в случаях, когда слово иностранного языка «русифицируется»: получает русское окончание или предлог, к нему присоединяется русская частица, оно вводится в типично русскую синтаксическую конструкцию — см. ниже (1)—(5), или же, наоборот, русское слово оформляется «на западный манер», например снабжается артиклем — (6)—(7):

(1) Это английская миса

Прежеманная] актриса Тут немецкая сидит,

С ней французик говорит

(И. Мятлев, Сенсации и замечания г-жи Курдюковой).

(2) Я знаю, что у них секретов много.

Поговорить бы с йогом тет-на-тет (В. Высоцкий, Про йогов).

(3) ...Iвышел русский генерал-беженец на Плас де ла Конкорд, посмотрел по сторонам, глянул на небо, на площадь, на дома, на пеструю говорливую толпу, почесал переносицу и сказал с чувством:

— Всё это, конечно, хорошо, господа! Очень даже хорошо. А вот„ ке фер? Фер-то ке? [От фр. «que faire?»—что делать?] (Тэффи, «Ке фер?»).

(4) О’кэй-то нажми! (Из разговора работающих на компьютере).

(5) [В багажном отделении вокзала]: «Да что же вы,—говорю,—делаете, арапы?» Весовщик говорит. «Что пардон, то пардон! Извиняюсь/» (М. Зощенко, Голубая книга. Коварство).

(6) Берег весь кипит народом

Перед нашим пароходом,:

Де мамзель, де кавалье,

Де попы> дез офисье,

Де коляски, де кареты,

Де старушки, де кадеты,—

Одним словом, всякий сброд

(И. Мятлев, Сенсации и замечания г-жи Курдюковой).

(7) — Читаешь его [писателя Распрокислого] высокохудожественные рассказы, точно тряпку грязную сосешь. А мне что шлёпать?Я не этуаль из шато де-кабака! (В. Буренин, Литературные чтения...).

И в переписке, и в спонтанной речи охотно использовал немецкие слова, и особенно часто — галлицизмы, замечательный лингвист А. А. Реформатский, ср.: Аскольд und могила (ьм. Аскольдова могила: по типу Тристан und Изольда)', Получаю письма от элевов (примеры из: [Язык и личность 1989]).

1. Многие авторы любят играть не отдельными словами или сочетаниями слов, а целыми текстами. Простое соединение двух текстов (вполне нейтральных или даже поэтически-возвышенных!) может привести к двусмысленности и производить комический эффект:

(1) Люди!Будьте взаимно вежливы до последней капли крови! (Журн. «Огонек»).

(2) — Пушкин, по его же собственному признанию, был вдохновлен нянькой на свои лучшие произведения. Вспомните, как отзывался о ней Пушкин: «Голубка дряхлая моя~ голубка дряхлая моя* сокровища мои на дне твоем таятся-»

— Pardon,—вмешался молодой человек (...)—это как будто к чернильнице~ (Тэффи, Нянькина сказка про кобылью голову).

2. Художественная и особенно поэтическая речь непроницаема и не допускает при воспроизведении вставок и комментариев, «болезненно» реагирует на пересказ. Нарушение правила, вкрапление прозаизмов дискредитирует текст и (в гораздо большей степени) самого цитирующего — даже если он восхищается цитируемым текстом. Ср.:

(3) ...в свое время прекрасно выразился наш славный поэт (...) Вот его слова:

Жизнь моя,—воскликнул он,—иль ты приснилась мне!

Словно, говорит, я весенней, гулкой ранью

Проскакал на розовом коне

(М. Зощенко, Голубая книга. Неудачи).

(4) [Пересказ «Травиаты»] .три всем том я вас оченно люблю! Вот вам мой патрет на память, а я, между прочим, помереть должна-. (И. Горбунов, Травиата. Рассказ купца).

Вот еще два примера — обыгрывание текста «Евгения Онегина»:

(5) [Онегин читает письмо Татьяны, «в письмо вставляя целый ряд / непозволительных цитат»]