Влияние вытесненного языка может быть разной силы. Иногда оно вполне ощутимо, как, например, суперстратные пласты нормандской лексики, главным образом книжной и отвлеченной, в английском языке. Чаще, однако, воздействие контактирующих языков выступает как глубинные, подводные силы, в союзе с другими факторами направляющие развитие языка. Так, к утрате склонения в английском языке вели разные причины, и прежде всего внутренние: общегерманская тенденция к аналитизму[105], рост численности предлогов, ослабление различительной силы гласных.
Вместе с тем, по мнению О. Есперсена, утрате склонения способствовало также и скандинавское влияние IX–XI вв. — времен набегов викингов и Данелага (господство англичан на северо-восточном побережье Англии). А. Мейе объяснял распадение индоевропейского праязыка различиями в субстрате отдельных районов Евразии, заселявшихся индоевропейцами. А.А. Шахматов видел угро-финский субстрат в смешении [ц] и [ч] в ряде севернорусских говоров. Конвергентное развитие языков Балканского языкового союза (см. ниже) во многом обусловлено общим для этих языков фракийским и иллирийским субстратом.
Вместе с тем картина ареального взаимодействия языков далеко не исчерпывается теорией субстрата, в которой схематично представлены лишь предельные случаи смешения языков, когда один из языков гибнет, подчиняясь другому. Языковые контакты многообразнее и часто носят более "мирный" характер. Так, постоянно взаимодействуют соседние языки. Они взаимно влияют друг на друга, в разной мере меняются, но не сливаются в один язык.
Языковые союзы
Сближение языков может происходить не только в парах языков, но и в группах соседствующих языков. Например, на Балканском полуострове постепенно складывается новая, не генетическая, общность языков — Балканский языковой союз. Его образуют языки, генеалогически весьма далекие друг от друга, — славянские (болгарский, македонский, сербский, хорватский), румынский, греческий, албанский.
О крупных ареальных общностях неродственных языков писал еще И.А. Бодуэн де Куртенэ. Термин языковой союз укрепился после классической работы Н.С. Трубецкого "Вавилонская башня и смешение языков" (1923; к столетию автора статья перепечатана в доступном издании, см.: Трубецкой 1990).
Языковые союзы складываются в условиях длительного, массового и равнопрестижного многоязычия. Говоря об индивидуально-психологической основе сближения языков Балканского союза, Богуслав Гавранек писал: "С точки зрения языковой психологии было бы трудно понять, как эти простые люди (причем не в единичных случаях, а как правило) действительно смогли бы овладеть многими языками, если бы эти языки не имели общих черт. Можно предполагать, что для говорящих структуры языков хотя бы частично совпали, став в большей или меньшей степени одной и той же структурой" (Новое в лингвистике 1972, 100).
Общность языков Балканского языкового союза проявляется в упрощении падежной системы, в развитии определенного артикля (причем постпозитивного, т. е. следующего за именем), в утрате инфинитива и замене его придаточными предложениями, в общих моделях некоторых будущих и прошедших времен, в сходстве моделей образования числительных от 11 до 19 и в ряде других грамматических черт, а также в большом количестве общей лексики.
Кроме Балканского языкового союза, выделяют еще несколько крупных ареальных общностей неродственных языков: 1) Поволжский (Волго-Камский) союз, в который входят финно-угорские языки (марийский, удмуртский) и тюркские (башкирский, татарский, чувашский); 2) Центрально-Азиатский (Гималайский) союз, объединяющий языки Центральной Азии различных семей и групп: иранской, индоарийской, дравидийской, тибетско-китайской (см. статью В.П. Нерознака "Языковой союз" в ЛЭС 1990).
Относительно некоторых языковых общностей пока неясно, какие факторы — генетические или конвергентные — создали их близость. Таковы, например, палеоазиатские языки (включающие чукотско-камчатские, эскимосско-алеутские, енисейские, юкагиро-чуванские языки и нивхский язык); нило-сахарские языки в Африке; языки Океании.
Иногда языковые союзы трактуют очень широко — как ареальные объединения языков, характеризующиеся некоторыми общими чертами хотя бы на одном уровне — на фонологическом или грамматическом. Так, Б. Гавранек "общей среднеевропейской чертой" считал стабилизацию ударения на определенном слоге (в чешском, польском, немецком, венгерском, французском, английском). У. Вайнрайх видел конвергенцию в возникновении в греческом, в романских, германских языках новых прошедших времен, образованных по модели "иметь + причастие прошедшего времени". Б. Д. Поливанов указывал на конвергентное происхождение такой существенной фонологической черты, как различение твердых и мягких согласных (ср. русск. мал и мял, юла и Юля, хор и хорь и т. п.), которая распространилась на огромной территории: "… от польского и ревельского говора эстонского языка на западе через русский и восточнофинские вплоть до дунганского в качестве крайнего юго-восточного представителя этого района" (Поливанов 1968, 116). Р. О. Якобсон, принимая во внимание некоторые фонологические черты языков, писал о "евразийском языковом союзе".
Влияние одного языка на другой иногда принимает особые формы. Например, отношение говорящих к языку, к его стилям, диалектам, к просторечию, т. е., говоря шире, языковые идеалы и вкусы говорящих могут формироваться под влиянием такого рода представлений в другом социуме. Эта зависимость проявляется в типологическом сходстве нормативно-стилистических систем соответствующих языков (см. с. 39–48). Так складывалась близость римских стилистических традиций к древнегреческим (эпохи эллинизма); церковнославянских к византийским; русских (карамзинско-пушкинской поры) к французским. При этом условием стилистического влияния оказывается не географическое соседство и даже не сосуществование во времени (ср. древнегреческий и латынь), но культурно-идеологическая близость двух социумов.
В современном мире возрастает взаимодействие языков без непосредственных территориальных контактов — в условиях так называемого "культурного двуязычия". Массовые заимствования проникают в языки "сверху": через переводчиков, журналистов-международников и вообще всяких других людей, владеющих престижным чужим языком, в результате международных культурных, научно-технических, спортивных, туристских контактов.
Широкими каналами межъязыковых влияний служат информационные агентства ранга "Ассошиэйтед Пресс", "Франс Пресс", "Пренса Латина", "Рейтер"; пресс-центры при крупных конференциях, фестивалях, спортивных соревнованиях, ярмарках и т. п., поставляющие информацию и "полуфабрикаты" различных жанров для органов массовой коммуникации во многие страны.
Таким образом, языковой контакт — это предельно широкий класс языковых процессов, обусловленных разного рода взаимодействием языков.
ИЗМЕНЕНИЕ ИЛИ СОВЕРШЕНСТВОВАНИЕ?
(ОБ ОЦЕНКАХ ИСТОРИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ ЯЗЫКОВ)
О "регрессе" и "прогрессе" в истории языков
Античность, средние века, эпоха Возрождения не знали исторического подхода к языку. Зримые изменении оценивались как "порча" языка, нежелательное отклонение от образцов.
Сравнительно-историческое языкознание[106] впервые показало, что язык есть вечный процесс, и поэтому изменения в языке — это не аномалии, а способ его существования. Концепции истории языка, созданные в первой трети XIX в. старшими компаративистами (братья Август и Фридрих Шлегели, Вильгельм Гумбольдт, Август Шлейхер), опиравшиеся на естественно-научные представления о развитии и целостности организма, настоенные на немецкой классической философии и романтической идеологии, отличает теоретическая устремленность, глубина и яркость мысли.
