Подошедший сзади Герд слушал командора едва ли не с открытым ртом. Потом он подскочил и в порыве чувств попытался обнять маршала. Тот с удивлением посторонился.

— Вы самый грамотный военный из всех, с кем меня сводила судьба! — воскликнул маркиз.

— Благодарю, — кашлянув, буркнул смущенный командор. — Доложите о готовности гвардии.

— Общие потери моих сорвиголов на трех атакованных кораблях незначительны, трое убитых и пять раненых. В основном досталось морякам и флоридянам. Так что я готов начинать.

— Пойду вызову лодки, — сказал Гимп, направляясь к носовому возвышению флагмана. — Думаю, стоит приспособить для высадки и три трофейных яла.

— Высаживаться в темноте — риск, — пробормотал Артив. — Но враг скоро погасит пожар.

— Скоро потушим, мой адмирал, — матрос отдал честь пожарным багром и вновь утонул в клубах черного, удушливого дыма.

— Лучше бы не торопились, — пробурчал битый флотоводец и с тоской посмотрел в сторону проглядывающей из дыма ратуши.

Скоро ему нужно идти на доклад, а этого делать, по понятным причинам, совершенно не хотелось. Уже дважды прибегали скороходы, но всякий раз адмирал отвечал, что отрезан огнем от города. И вообще, организует тушение причалов. Однако Файр долго ждать не любил.

— Хоть бы спать лег, что ли, упырь малолетний, — простонал флотоводец.

Из вереницы бойцов береговой охраны появился человек в некогда белоснежных одеждах, ныне покрытых черными пятнами копоти. Он бегом устремился к адмиралу.

— Скороход-му'аман? Опять из ратуши прибыл, что ли?

Адмирал был готов разрыдаться от бессилия, но когда вник в послание, принесенное гонцом, лицо его просветлело:

— Морские демоны берегут своих любимчиков!

Поразмышляв некоторое время, флотоводец подозвал к себе гонца, который, напившись воды, безучастно следил за тушением пожара.

— Где находятся те, кто передал мне это сообщение?

— В полете стрелы на север от городской стены есть бухта, именуемая Крабья Щель, — сказал му'аман. — Там трое корсаров ожидают твоего ответа, адмирал, не выходя из лодки.

— Отлично! А скажи мне, гонец, кто еще знает о визите достойных Детей Бури?

— Никто, — удивился му'аман. — Я увидел с угловой башни условный сигнал. И прямиком направился сюда.

— Великолепно! — адмирал готов был пуститься в пляс. — Мне нужен еще один гонец, а для тебя у меня найдется новое задание.

— Адмирал, я обязан вернуться в королевскую канцелярию и доложить суть дела…

— Сегодня враг у стен столицы, придется наплевать на формальности, — сурово сказал адмирал, потом ласково улыбнулся, снял с шеи массивную золотую цепочку и протянул гонцу.

Тот не поднял руки, презрительно глядя флотоводцу в глаза. Цепь упала на землю и осталась лежать в грязи.

— Му'аманам не нужны никакие погремушки, — отрезал гонец ледяным тоном. — Я вынужден выполнить прямой приказ, нарушающий устав службы скороходов. Тогда гнев короля падет на отдавшего приказ.

— Конечно, конечно, — рассеянно пробормотал адмирал.

Он отошел в сторону и занялся тушением пожара. Причалы выгорели дотла, вытащенные на берег галеры также перестали существовать.

— Благо еще, что корабли купцов находились в гаванях Чизпека, под охраной трех баркасов! Этой потери бы мне точно не простили! Хвала шторму, который не дал им прийти в столицу.

Через некоторое время появился давешний му'аман в сопровождении еще одного скорохода.

— Вы быстры, как степной ветер, — похвалил их адмирал, но на двух каменных лицах не появилось и тени эмоций.

— Ладно, к делу, — флотоводец поднял с земли свою цепь и сунул за отворот перчатки. — Ты побежишь в мой особняк, что у южных ворот, и передашь начальнику караула вот это.

В руки первого гонца легли разукрашенные бисером ножны кинжала.

— А ты направишься в Крабью Щель и передашь людям в лодках такие слова: «Барракуды должны выйти на охоту сразу же, как отступит шторм. Поднять флаги Объединенного Королевства. Оплату утраиваю. Купцов заставить вернуться в Чизпек, акул принять в стаю. Адмирал». Повтори.

Бесстрастным голосом му'аман повторил все сказанное слово в слово.

— Поспешите же, от вас зависит судьба королевства!

Две высокие фигуры ринулись в клубы дыма и исчезли, словно призраки.

Адмирал вытер со лба пот, откашлялся и пробормотал:

— А теперь можно и к королю!

В ратуше ему пришлось ждать, пока разбудят августейшую особу.

Юный монарх отличался странной особенностью: мог спать урывками, по два или три часа, преимущественно днем. Поговаривали, что его силы поддерживает некое зелье, добываемое колдунами из морских водорослей. Конечно, раз в двадцать-тридцать дней Файр падал без задних ног и мог проспать двое суток, и в таком случае его слуги тщательно следили, чтобы тирана не беспокоили. В остальное же время сын Эфрема любил бывать в курсе творящегося в государстве.

Заспанный король появился перед адмиралом, точно тень Эфрема, высохшая и лишившаяся царственной осанки.

Выглядел он, словно герой Объединения, попавший под влияние Лучей Смерти.

— Где победа, адмирал? Почему корабли Лучар все еще угрожают столице? Мы что, потеряли флот? — забросал он своего флотоводца вопросами.

— Мой король, эскадра на ваших глазах атаковала превосходящие силы противника, нанесла ему значительные потери и прорвалась в открытое море, — отчитался адмирал.

— Это еще зачем? — поразился король.

— Надвигается смерч, который доставит мятежникам немало хлопот. Он изорвет их паруса, переломает весла, поврежденные суда выбросит на рифы. Корабли Объединенного Королевства, напротив, отсидятся в спокойных и защищенных от буйства стихий гаванях Чизпека и Калинны и ударят врага с тыла.

— Интересный план, — сказал уважительно король, потирая раскрасневшиеся глаза тыльной стороной ладоней. — А что, враг так силен, что нельзя было покончить с ним одним ударом?

— Лучар умудрилась построить довольно сильную эскадру, мой король. Кроме того, на борту ее кораблей находятся войска, предназначенные для штурма столицы. Мои абордажные команды не смогли бы справиться с такой массой пехотинцев.

— И где она только набрала войска? Мне говорили, что в южные джунгли она увела пару тысяч израненных и подавленных людей, не представляющих никакой военной ценности. Неужели девчонка посулила южным дикарям отдать наши провинции на разграбление?

— Очень даже может быть, — дипломатично сказал адмирал и продолжил обелять себя в глазах тирана: — Относительная слабость моей первой атаки заключается в том, что некоторые корабли, числом пять, которые были видны с вашей смотровой башни, оказались вытащенными для ремонта на берег. Когда основные силы флота двинулись в атаку, противник высадил в гавани диверсантов, которые совершили подлый поджог. Пожар на причалах бушует до сих пор.

— Да, я уже слышал это от вашего посыльного, — зевнул король. — Я вызвал к себе коменданта и командира гвардии. Они будут назидательно наказаны за то, что не прикрыли мой доблестный флот, первым вставший на защиту столицы.

Тиран задумчиво потрогал пальцем кончик неестественно длинного подбородка, потом схватился за висящий на шее амулет.

— Буря действительно скоро грянет, так что крупного десанта ожидать не приходится. С мелкими диверсиями разберутся сухопутные силы. План твой мне нравится, действуй, и моя милость не обойдет победителя.

Адмирал четко, словно на параде, отдал честь, повернулся и вышел из кабинета короля.

Примерно в это же время первый гонец достиг роскошного особняка, где был встречен хмурым начальником охраны.

Му'аман молча протянул ему вычурные ножны и безучастно уставился в небо.

— Кто тебе это дал? — с удивлением спросил гигант, на поясе которого болталась большая абордажная сабля. Двое столь же внушительных матросов из караула подошли и с интересом прислушались к разговору.

— Адмирал, — словно выплюнул слово гонец. — Наверное, это некий условный сигнал.