– Так, – сказал я. – Спрашивается, при чем здесь Лужков. Однако… однако Бушаня там сидит, в Ираке, а мы сидим тут, в Европе…

– Да, – обрадовался Шурик, вообще более веселый из двоих. – А в Европе все интересно. Когда Бушаня был еще в силе, он нам много гадостей устроил. Ну, насчет того, что Украина через год обещает вступить в НАТО, ты знаешь? Это тебе как? А что на юге мы имеем этого клоуна Сааку? И это не говоря о Киргизии, где, к счастью… Общая картина тебе понятна? Они же просто так не слезут с нас, лишь оттого, что страна Пиндосия завязла в двух войнах. Нам бы еще годик продержаться – и геополитика будет просто чудненькой.

– И вот тут возникла такая идея, – мрачно вступил Иван, – провести одну небольшую встречу. Тройку, как обычно. Москва – Париж – Берлин.

– Стойте, – сказал я. – Они же только летом были в Калининграде. Гуляли по песку и обсуждали глобальное потепление.

– Нет, ты послушай его – а говорит, ящик не смотрит, – восхитился Шурик. – А где в данный момент находится наш президент, знаешь?

– Ну, так… он же недели две назад был здесь, подписывал что-то насчет газопровода. А сейчас… Да как бы не в ООН?

Шурик и Иван были попросту в восторге.

– А вот именно там. И полетит скоро обратно. А сегодня у нас какое число? Девятнадцатое сентября. И сегодня утром немецкому народу должны были сообщить, что новым канцлером у него будет эта баба. Звать Ангела. А поэтому была задумана вот эта самая большая тройка плюс один, то есть одна, быстро-быстро. Шредер их как бы знакомит с подругой Ангелой.

– Что, – поинтересовался я, – будем дальше втроем топить Бушаню?

– Не будем, – с явным сожалением сказал Иван. – Не надо его уже топить. Он нам такой – в самый раз. Задумчивый. Утонет – а тогда ваххабиты полезут из всех щелей. Не говоря о китайцах. Нам это надо? И Ангела уже сказала даже, что теперь «большая тройка» не имеет прежнего значения. Теперь надо как-то поддержать Бушаню под ослабевшие руки. Вот об этом примерно и поговорят, а заодно о том, нужны ли нам тут эти украинцы и грызуны. Ну, это я к примеру. Может, они еще о чем-то будут совещаться. Не наша задача. Дело-то совсем не в этом.

Они выдержали длинную, задумчивую паузу.

– А дело в том, – сообщил, наконец, Иван шепотом проходившей мимо немецкой семье (у мальчика на шляпе было фазанье перышко), – дело в том, что «большая тройка» плюс Ангела должны встретиться через четыре дня.

Он подмигнул мальчику.

– И место встречи – догадайся – замок Зоргенштайн.

– Отлично, – сказал я. – А кто об этом знал?

– Ну ты прямо в точку, – порадовался Иван. – Да парня там отравили на второй день после того, как протокол наш с немцами согласовал в Берлине именно этот замок, а не какой-то другой. Ведь были и прочие варианты. Ну и скорость. Просто загадка.

– Иван, тормози, – сказал ему Шурик, и я понял наконец, кто из них сейчас старший.

И повернул ко мне лицо с изуродованным носом.

– Серег, это не твое дело – выяснять всю картину. Закопаешься, а времени нет. Пусть этим наши друзья фашисты занимаются.

– Он на самом деле этого слова не говорил, – расстроенно поведал Иван мельнице, речке и быстрым облакам на холодном небе.

– Конечно, не говорил. Нам вот что нужно: понять, что это за ботва насчет вина. Что это было. Это они вино так делают? Или кто-то что-то туда добавил? А то ходят местные виноделы, говорят нам шепотом: не может быть. А мы сидим как идиоты: ведь было же. А те слова всякие произносят. Холодное брожение. Выдержка в бутылках. Ну и что все это значит? Мало ли что фашисты говорят. Чего нам бояться – их виноделия или еще чего-то? Откуда у них в Зоргенштайне никотин – из кухни? Или кто-то принес? Вот такие вещи. И нам нужен был человек, который может поговорить с виноделами на их языке. И очень быстро. Наше дело – что подопечный будет у нас пить. Или не будет.

– Все-таки никотин, – сказал я. – Я думал…

– А что ты думал… Да, никотин – а ты куришь что?

Я полез в карман.

– Вот, – удовлетворенно сказал после долгой паузы Шурик, выпуская дым через ноздри. – Ты не сомневайся – это ведь точно яд. Мы теперь всё про него знаем. И все говорят, что им садики опрыскивают. А виноградники? Надо знать. Тебе, может, и скажут, и ты хоть поймешь, лапша это ушная или правда. А потом, с другими твоими нынешними… – он хрюкнул, – коллегами мы не могли бы ни о чем говорить. А тут – ты. Сам понимаешь. Ну, вкратце так. Да, а мы не очень тебя этим обеспокоим? Может, у тебя важные дела сегодня?

Ну, к его шуткам я привык давно.

Иван достал новенький бумажник.

– Одна штука европейских рублей, – сказал он, шурша купюрами.

– Много. Под расписку? – автоматически ответил я.

– Обойдешься… И совсем не много. Сколько машина в день стоит, знаешь? Надо будет, еще дадим.

– А меня в замок впустят?

Дальше несколько минут ушло на детали. Имена тех, кто впускает сейчас в Зоргенштайн, кишащий офицерами каких угодно служб. Телефоны – мой, Ивана и Шурика. Прочее. Повисла тишина.

– Ну, еще два вопроса, – сказал, наконец, Иван, глядя на меня немигающими серыми глазами. – Нам тут из Москвы по-быстрому на тебя роман прислали, о жизни. Ты вот что скажи: а чего это ты тогда не сгорел?

– Когда?

– Тогда. Когда домик один такой горел, со всякими людьми, а кого-то догоняли и…

– Ах, тогда, – замедленно улыбнулся я. – Почему я, собака, вместе с танком не сгорел? Меня в тот день в Москве не было. Послали в другой город. Может, случайно. Повезло.

– Да, – сказал, поднимаясь с места, Иван и начал мерить соборную площадь тяжелыми шагами. – Везучий – это хорошо. Это полезно. Ты, это. Больше в такие места не ходи.

– И не сомневайтесь. Хватило. А второе дело?

Мы ускорили шаг.

– А ты еще и внимательный. Второе дело очень серьезное. Мы тебе что при встрече сказали? Дай закурить, а то так жрать хочется, что непонятно, что пить. Примерно такой был текст. Думаешь, мы шутили? Закурить ты нам дал. Каштанчики тоже были ничего. А вот насчет пить – как?

Я начал улыбаться. Это было просто здорово.

– Мечта у вас какая? Белое, красное?

– Да знаешь ли, вот была такая странная мечта – слопать вечерком бутылочку хорошего красненького. Крепкое сейчас не надо. Колбаски купить к нему…

– А это очень серьезный вопрос, и правда… Так, нет у меня времени вас по магазинам водить… Сами знаете… Зато…

Бугры старинного камня под ногами. У кого-то одного из них звенели по булыжнику металлические подковки.

Помню, с какой скоростью я собирался.

Ведь мог бы сделать это спокойно, сборы вообще были самым пустяковым из всех дел. Но Шура с Иваном сидели за кофе в соседнем заведении, и мне… если честно, мне хотелось от них уйти как можно дальше и быстрее. Почему? Да чтобы они не передумали. Хотя передумать никогда не поздно, можно позвонить мне, когда я уже буду в дороге…

Путешествовать по винным хозяйствам с небольшим рюкзаком – хорошая привычка. Вся наша компания так поступала, хотя рыжая ведьма Мойра катала маленький чемодан на колесиках, а корейцы с китайцами зачем-то притащили с того конца света по здоровенному сооружению килограммов на пятнадцать и мучились ужасно; Гришу и Юлю, которые впились в меня накануне поездки всерьез, я проинструктировал строго, и они послушались, уложили только рюкзачки. Алина, кажется, приехала вообще без вещей. Или почти без них.

Но на самом деле проблема была не в том, чтобы быстро собраться. Нужна была Мануэла, без помощи которой взять машину в аренду… но Мануэла была здесь, внизу, ее изможденное лицо вытянулось еще больше, когда она увидела меня.

– Я покину группу на какое-то время. Нужен автомобиль, – сказал я ей. На лице Мануэлы отразилась паника: немцы, в отличие от зловредных лягушей, народ совершенно не жадный, но расходы, которые не были предварительно согласованы…

Я показал ей маленькую шуршащую пачку евро. Мануэла молча и быстро пошла к гостиничной стойке.