– Слушай меня! – так сурово шепнула Дженни, что Бренна проглотила дальнейшие возражения. – Если мы вдруг расстанемся, ты должна знать весь план до конца, чтобы я могла… догнать тебя позже.

Бренна неохотно кивнула, и Дженни обеими руками схватила липкие от холодного пота пальцы сестры, крепко стиснула их, словно пытаясь перекачать в Бренну долю собственной храбрости.

– Север там, где высокий холм, за загоном с лошадьми. Знаешь, какой я имею в виду?

– Да.

– Хорошо. Когда я раздобуду коней и мы сядем верхом, надо оставаться в лесу и держать путь на север, пока не окажемся на вершине холма. Оттуда повернем на запад и спустимся вниз, но не будем выезжать из леса. Увидим дорогу и двинемся параллельно, лесом. Клеймор наверняка пошлет кого-нибудь осмотреть дороги, только они будут разыскивать двух монахинь из Белкиркского аббатства, а не пару юношей. Если нам выпадет счастье, встретим каких-нибудь путников и присоединимся к ним – еще лучше замаскируемся и обретем больше шансов на успех.

И еще одно, Бренна. Вдруг они нас заметят и начнут охоту, скачи как можно быстрее в том направлении, о котором я тебе только что рассказала, а я брошусь в другую сторону и уведу их от тебя. В этом случае оставайся в убежище сколько сможешь. До аббатства не больше пяти или шести часов; если меня схватят, ты должна ехать дальше без меня. Я не знаю, где мы сейчас находимся. Думаю, в Англии, рядом с границей. Езжай на северо-запад и, когда попадешь в деревню, спроси дорогу на Белкирк.

– Не могу же я просто бросить тебя, – тихонько плакала Бренна.

– Ты должна… чтобы привести мне на помощь отца и мужчин нашего клана.

Личико Бренны слегка просветлело, когда она поняла, что в конечном счете поможет Дженни, и сестра одарила ее бодрой улыбкой:

– Я совершенно уверена, в субботу мы вместе окажемся в замке Меррик.

– В замке Меррик? – выпалила Бренна. – Разве мы не останемся в аббатстве, послав кого-нибудь сообщить батюшке о происшедшем?

– Ты можешь остаться в аббатстве, если захочешь, а я попрошу матушку Амброз дать мне сопровождение и в тот же день или вечер отправлюсь домой. Отец думает, что мы тут в заложниках, и я должна сразу добраться до него, пока он не принял их условий. Кроме того, ему надо знать, сколько здесь человек, с каким оружием и все прочее, что известно только нам одним.

Бренна кивнула, но то были не все причины, по которым Дженни жаждала самолично явиться в замок Меррик, и обе они это знали. Дженни жаждала свершить нечто такое, что заставило бы отца и весь клан гордиться ею, и перед ней открывалась драгоценнейшая возможность. Когда это удастся – если это удастся, – она хочет быть там и прочесть все в их глазах.

Снаружи послышались шаги стража, и Дженни встала, изобразив на губах любезную и даже, пожалуй, примирительную улыбку. Бренна поднялась с таким видом, словно приготовилась взглянуть в лицо верной смерти.

– Доброе утро, – приветствовала Дженни сэра Годфри, сопровождающего их в лес. – Я, кажется, совсем не выспалась.

Сэр Годфри, мужчина лет тридцати, бросил на нее странный взгляд – определенно, подумала Дженни, по той причине, что ни разу еще не слышал от нее человеческого слова, и замерла, когда его хмурые глаза стали вроде бы шарить по платью, торчащему со всех сторон из-за надетой внизу мужской одежды.

– Вы мало спали, – заметил он, явно осведомленный об их полуночной портняжной работе.

Мокрая трава заглушала шаги; Дженни шла слева от него, с другого ее боку плелась Бренна.

Подавляя зевок, Дженни покосилась на сэра Годфри:

– Сестра моя очень слаба нынче утром, мы ведь так поздно легли. Было бы очень мило, если б вы дали нам несколько лишних минут, чтобы освежиться в ручье.

Обратив к ней бронзовое от солнца лицо, он посмотрел со смешанным выражением подозрительности и нерешительности, а потом согласно кивнул, разрешая:

– Пятнадцать минут, – и Дженни возликовала в душе, – но так, чтобы я видел голову хотя бы одной из вас.

Страж встал на посту у кромки леса, повернувшись к ним в профиль, и Дженни знала, что он не опустит глаз ниже их макушек. До сих пор ни один из охранников не проявлял похотливого побуждения подглядывать за полураздетыми девушками, за что она нынче была особенно признательна.

– Спокойно, – предупредила Дженни, увлекая Бренну прямо к ручью. Добравшись туда, она пошла вдоль бережка, продвинувшись так глубоко в лес, насколько могла отважиться, не дав сэру Годфри повода пускаться вдогонку, и остановилась под низкой веткой дерева, нависшей над кустами.

– Похоже, вода холодная, Бренна! – прокричала Дженни погромче, чтобы страж слышал и не считал нужным слишком пристально наблюдать. Продолжая высказываться, она, стоя под деревом, принялась аккуратно развязывать головную накидку и плат, кивком велев Бренне делать то же самое. Когда обе стащили коротенькие накидки, Дженни осторожно пригнулась, держа накидку над головой, как будто та все еще была надета, и ловко подцепила ее к ветке. Удовлетворенная, опустилась на четвереньки, поспешно подползла к Бренне, тоже поднявшей убор над головой, выдернула его из дрожащих пальцев сестры и как можно надежнее пристроила на кусте.

Через пару минут девушки сбросили платья, спрятали под кустом, навалив на серые одежды листья и хворост. В приступе вдохновения Дженни порылась в куче веток и платьев, выудила свой носовой платок, приложила палец к губам, подмигнула Бренне и, сгорбившись и припав к земле, шмыгнула в сторону, прокрадываясь ярдов на пятнадцать вниз по течению ручья в направлении, противоположном тому, куда они собирались бежать. Задержавшись ровно настолько, сколько потребовалось, чтобы нацепить белый платок на колючий куст, словно он был обронен при побеге, она повернулась и бегом помчалась к Бренне.

– Это обманет их, и у нас будет больше времени, – пояснила она. Бренна качнула головой с сомнением и с надеждой, и обе девушки мгновение осматривали друг друга, проверяя, как они выглядят. Бренна протянула руку, натянула шапочку Дженни пониже на уши, заправив под нее прядь золотисто-рыжих волос, и кивнула.

С признательной и подбадривающей улыбкой Дженни схватила Бренну за руку и быстро потащила в лес, к северу, держась ближе к границам лагеря, моля Бога, чтобы Годфри отвел им, как обещал, полные четверть часа, а если можно, то и побольше.

Через несколько минут они оказались позади загона, где содержались лошади, присели в кустах на корточках, стараясь отдышаться.

– Сиди тут и не двигайся! – приказала Дженни, шаря глазами поблизости в поисках сторожа, который, по ее твердому убеждению, обязательно должен быть приставлен к боевым коням. И углядела его, спящего на земле в дальнем углу загона.

– Сторож спит на посту! – торжествующе прошептала она, оглядываясь на Бренну, и спокойно добавила: – Если проснется и поймает меня возле лошадей, действуй по плану, убегай быстрей. Поняла? Оставайся в лесу и держи путь вон на тот высокий холм позади нас.

Не дожидаясь ответа, она поползла вперед, помедлив на краю рощи и озираясь вокруг. Лагерь все еще наполовину спал, введенный в заблуждение пасмурным, серым утром, из-за которого час казался более ранним, чем был на самом деле. До лошадей уже можно было дотянуться рукой.

Спящий сторож лишь раз шевельнулся, когда Дженни тихонько поймала поводья двух норовистых коней и потянула их к ограждавшей загон веревке. Неловко встав на самые цыпочки, подняла веревку повыше, чтобы кони могли пройти, через недолгих две минуты передала одного Бренне, и они поспешно увлекли скакунов в лес, где стук копыт заглушал толстый слой вымокших туманным утром опавших листьев.

Дженни с трудом сдерживала победную улыбку; девушки подвели коней к поваленному дереву и, встав на ствол, взобрались на их широкие спины. Глухие тревожные крики донеслись сзади, когда они проделали уже добрую часть пути к высокому хребту.

В поднявшемся шуме не было надобности сохранять тишину, и под мужские возгласы они одновременно ударили коней в бока пятками и понеслись через заросли.