— Так сколько же? — повторил я.

— Двадцать пять тысяч.

— Это, разумеется, лучше, чем удар ножом. Но, позвольте, двадцать пять тысяч — это оптом за все, или по двадцать пять тысяч за каждое убийство?

— За каждое убийство?!

— Одним и тем же ножом и почти наверняка одной и той же рукой совершены два убийства… И совершили их…

Как робеющая на сцене девица, миссис Хиллман отвернулась от направленного на нее пальца.

— Пятьдесят тысяч, — услышал я ее глухой голос.

— Он морочит тебе голову — вмешался Хиллман. — Его не купишь.

— Мой покойный отец говорил, что можно купить любого… Любого без исключения человека… Вот я же купила тебя. Правда, — ее лицо исказила гримаса отвращения, — ты оказался плохой покупкой.

— Не купила, а только наняла.

— И ты отплатил тем, что подсунул мне ее ублюдка!

— Я хотел иметь сына. Мне и в голову не пришло, что все может так обернуться.

— Только ты виноват в том, что все так обернулось. Ты взял ее ребенка в мой дом, заставил меня вскормить, выпестовать его и назвать моим. Все эти годы ты только и делал, что лгал, лгал, лгал!

— Перестань, Элейн! Я думал тогда, что нашел лучший выход из положения.

— Сутенер! Дерьмо!

Мне показалось, что в соседней комнате кто-то шевелится.

Присмотревшись, я увидел, что на стуле у пианино сидит Том. Первым моим побуждением было закрыть дверь, но я тут же решил, что теперь все равно поздно, пусть сидит и слушает до конца.

— А знаешь, Элейн, — с удивительным спокойствием проговорил вдруг Хиллман, — меня всегда поражал твой пуританизм, но я и подумать не мог, что он толкнет тебя на такое. Ведь Кэрол и в самом деле убила ты, верно?

— Конечно, я. Она позвонила утром в понедельник, когда я была в комнате Тома, — он еще раньше дал ей номер своего телефона, — разговаривала со мной и все, решительно все выболтала. По ее словам, она только что узнала о планах своего мужа и боялась, что он сделает что-нибудь плохое Тому, который вовсе не его, а твой сын. Я тогда подумала, что она сочиняет, чтобы поиздеваться надо мной.

— А по-моему, она действительно пыталась спасти сына, — вставил я.

— Ее сына, а не моего. Ее и Ральфа. В этом вся суть, неужели вы не понимаете?… Свет померк для меня, с той минуты я уже не жила, а стала призраком, без цели блуждающим в этом мире. Когда я возвращалась после… после этого из мотеля и вышла из машины, мне показалось, что капли дождя пролетают сквозь меня, потому что они более материальные, чем я… Видимо, Майк подслушал разговор Кэрол со мной. Он отвел ее в коттедж, избил и бросил там без сознания. Я легко убила ее… Я даже не думала, что это окажется так легко… Вот во втором случае было труднее…

— Но его-то вы за что? — спросил я.

— Гарли сразу заподозрил, что Кэрол убила я. Он так и сказал мне по телефону, застал меня врасплох и потребовал денег. И требовал бы до бесконечности…

Из темноты вышел Том. С тоской и недоумением он осмотрел присутствующих и остановил взгляд на Элейн. Она отвернулась, и Том шагнул к Хиллману.

— Почему же ты раньше не сказал мне? — с усилием спросил он. — Ведь тогда все-все могло быть иначе…

— Еще будет иначе… Сын!

С распростертыми объятиями он пошел к Тому, но тот повернулся и выбежал из комнаты. Двигаясь, словно слепой, Хиллман последовал за ним, и я слышал, как они стали подниматься по лестнице.

Дик Леандро встал и неуверенно, как человек, только что сбросивший невидимые путы, подошел к бару и налил себе вина.

— Так как же, мистер Арчер? — прозвучал в тишине ровный голос Элейн Хиллман. — Вы и в самом деле не продаетесь?

— Ваш муж уже ответил за меня.

— Но пожалеть-то меня вы можете?

— Это выше моих сил.

— Но я прошу так мало! Позвольте мне переночевать эту ночь в моем доме!

Одну только ночь…

— К чему вам это?

— Не стану скрывать: я долго копила снотворное, и…

— Нет! Вы получите то, что заслужили.

У дома затормозила машина. Я поднялся и подошел к двери в соседнюю комнату, чтобы встретить Бастиана.

Перевод Ан. Горского

Традиционное спокойствие Новой Англии, в полной мере свойственное и городу Барчестеру, штат Вермонт, испарилось как дым одним летним утром, едва его жители узнали, что неизвестный мужчина, судя по всему маньяк, выволок из дому и утащил в горы Линду Грант.

События развивались следующим образом.

Младший Парсонс, приехавший на каникулы из колледжа и устроившийся на временную работу в магазин «Рыболов и охотник» Ноувиса, в тот день отправился на службу необычно рано: предстояло отвезти рыболовные снасти группе туристов, остановившихся в «Свенсон Хауз». Проходя по главной улице, Тед Парсонс заметил, что в доме Линды Грант разбито окно. Дом Грантов один из старейших на Главной улице. В нем жили четыре или пять поколений, прежде чем его хозяйкой стала Линда Грант, последняя из прямых наследников. Об окне, которое в то утро оказалось разбитым, в городе судачили уже больше года. По существу, оно являлось витриной, и многие полагали, что в таком виде оно портит архитектуру дома. Линда Грант превратила фамильное гнездо в книжный магазин. Продавались тут подарки и музыкальные инструменты. Год назад на заседании комиссии по застройке города споры затянулись до позднего вечера. Барчестер гордился своей Главной улицей, и кое-кто полагал, что появление магазина среди респектабельных жилых домов, по меньшей мере, не украшает ее.

Но Линда Грант была всеобщей любимицей.

Грантов справедливо причисляли к отцам-основателям Барчестера. Фермеры, адвокаты, владельцы газет, хозяева мраморных выработок — они щедро жертвовали на школы и городскую больницу. Основательные люди, Гранты, уважаемые. Линда, высокая и грациозная, завершала род Грантов. Никто никогда не сказал о ней дурного слова. Путь от юной девушки до молодой женщины она прошла без сопутствующих сплетен, на которые так падки местные кумушки. Всех обрадовало известие о ее обручении с Фредом Уиллоби. Этого ждали. Они выросли вместе, Фред и Линда, и считались достойной парой. Свадьбу отложили, потому что Фреда, как и большинство молодежи Барчестера, призвали в армию. Назад он не вернулся.

Весь город помогал Линде перенести удар. Держалась она стойко. У нее возникли финансовые затруднения, но мистер Свенсон, владелец местного банка, отнесся к Линде с пониманием. Ее годового дохода, процентов с небольшого фонда, оставленного Линде отцом, не хватало, чтобы поддерживать привычный ей образ жизни. Она могла бы уехать в какой-нибудь большой город, получить специальность, начать работать, но не решалась покинуть Барчестер. Она пустила здесь корни, вокруг жили ее друзья, и Линда не находила в себе сил порвать с прошлым. У нее возникла идея открыть книжный магазин, и мистер Свенсон тут же поддержал ее, заявив, что дополнительный доход позволит разрешить все проблемы. Мистер Свенсон состоял в комиссии по застройке, но ему и в голову не приходило, что Линде могут помешать.

В то летнее утро, когда Тед Парсонс обнаружил разбитое окно, Линда покинула Барчестер не по своей воле.

В начале восьмого Тед вбежал в столовую, расположенную в дальнем конце Главной улицы, где завтракал Эрни Саутворт, представляющий в Барчестере полицию штата.

— В магазине Линды Грант разбито окно!

— Кто это сделал? — Саутворт оторвался от тарелки яичницы с ветчиной и жареным картофелем.

Тед пожал плечами.

— Окно разбито, больше я ничего не знаю.

— Что говорит Линда?

— Я ее не видел. Должно быть, она знает об окне, потому что шуму наверняка было много. Я не стал заходить в дом, чтобы не беспокоить ее. Может, она еще спит.

— Я загляну к ней, — кивнул Саутворт.