Спустя некоторое время Стоун предпринял попытку освободиться и взять ситуацию под контроль. Или, по крайней мере, прорваться к передатчику — связаться с диспетчером, поднять тревогу. Этой попытки от него ждали. Люси, работавшая за компьютером, но присматривающая за пленником, вовремя подставила ногу, а Криста слегка качнула крылом, так что Стоун перекатился по палубе и оказался прямо в руках Старостина. Люси пошарила в сумке и добавила к наручникам немного скотча.

— Парень, не стой у нас на пути, — прошипела она, делая моток за мотком. — Мы готовились к этому почти десять лет. И нам многое пришлось вытерпеть.

— Криста с Люси отказывались от серьезных предложений, чтобы попасть на заправщик, — пояснил Старостин. — Но и тогда им пришлось зарядить все феминистические организации, чтобы пробить женский экипаж. Мы поставили на кон карьеру, свободу, жизнь. Так лучше вам отойти в сторону.

— Десять лет подготовки? Чтобы просто слетать на орбиту?

— Кто вам сказал, что наша конечная цель — орбита? — усмехнулся Петр. — Мы летим на Марс, Стоун. На Марс, чтоб его!

Видимо, у молодого пилота на время пропал дар речи, или он посчитал, что лишний раз раздражать сумасшедших не стоит. Во всяком случае, он смирился с положением пленника и надолго замолк.

— Выходим на точку старта, — доложила Лю. — Курс, высота, скорость — норма.

— Врубаем форсаж, девочки! Томсон, поцелуй меня в зад!

— Хьюстон! У вас проблема! — весело добавила Криста.

«Нева» выбралась за атмосферу и, выдавая скупые расчетливые импульсы, небольшими рывками принялась карабкаться дальше. Где-то намного выше и несколько впереди сейчас шла международная док-станция. Им требовалось все рассчитать точно, чтобы выйти тютелька-в-тютельку. Кислорода в баках оставалось в обрез, и на лишние маневры сближения его просто не хватит.

— Представляю, что сейчас делается на Земле, — ухмыльнулась Криста.

— Завтра мы попадем на первые полосы, я полагаю.

— Вот она, слава, — улыбнулась Лю.

— Что-то меня мутит, — подал голос второй пилот.

— Понемногу привыкнете, Джереми.

— Вовсе я не собираюсь привыкать, — проворчал тот. — Слушайте, я вот о чем подумал. На орбитере вы на Марс не полетите, так? Не настолько же вы сумасшедшие. Значит, попытаетесь расконсервировать «Палладу»…

— А парень-то тугодум, — бросила Криста. — Долго же до него доходит.

— Но это безумие!

— Безумием было останавливать марсианскую миссию, когда она почти стартовала, — резко ответил Старостин. — Когда базовый корабль уже совершил посадку, а два корабля дожидались экипажей на орбите. Безумием было тратить деньги на забавы военных, на бесполезную антитеррористическую систему, на сомнительные научные проекты…

Человечество столько лет мечтало о Марсе. Планировало, конструировало, строило. Но экспедиции назначались и откладывались. Еще раз назначались и вновь откладывались. Политическая конъюнктура, экономика, войны, нефтяной кризис всякий раз вмешивались в единственную серьезную мечту человечества. А ведь как славно все начиналось. Мы шли к звездам семимильными шагами.

— Раньше была гонка сверхдержав, сэр, — заметил пилот. — Но она ведь давно закончилась.

— Нет, — покачал головой Петр. — Мечты о Марсе возникли задолго до гонки. Задолго даже до самих сверхдержав. Их породили не политики, не военные, не бизнес. Обыкновенные люди, желающие расширить горизонты, ставящие какие-то цели, помимо добычи жратвы. Но миром правят гениальные перестраховщики. Они не мечтают, они считают. Деньги, голоса избирателей, сиюминутные выгоды. Они любят комфорт, покой.

Миссия была готова, но ее сперва отложили, а потом отменили совсем. А корабли между тем вырабатывают ресурс. Их один за другим сводят с орбиты и топят в заданном районе Тихого океана. Как ненужных котят! В прошлом году затопили «Фермопилы». Те, кто работал в проекте, плакали, поверьте, я видел. Скоро настанет очередь «Паллады». И тогда мы надолго останемся без Марса. А когда предпримут следующую попытку? Может, когда-нибудь и предпримут. Только, боюсь, мы этого уже не увидим.

Старостин перевел дух.

— Помните, вы восхищались, что я спас проект? — спросил он. — Так вот, мы спасем еще один. Но тогда мне пришлось мечтой пожертвовать, а теперь она станет наградой.

Стоун помолчал некоторое время, переваривая услышанное, потом сказал тихо:

— Не хотелось бы вас огорчать, сэр, но у вас ничего не выйдет.

— Вот как?

— Да, сэр. На «Палладе» есть все, что нужно для перелета, это верно. Но кое о чем вы позабыли, сэр. В двигатели корабля не загружено топливо!

— Черт! Мы забыли про топливо! — хлопнула себя по лбу Криста.

— Все пропало! — горестно воскликнула Люси.

— Что же теперь делать?! — вопросил Старостин.

Все трое замолчали и уставились на Стоуна.

— Разыгрываете? — догадался тот. — Актеры из вас никакие, если по правде.

— Вот вам задание, Джереми. У вас ровно минута. Найдите выход. Хотите стать пилотом экстра-класса, умейте выпутываться из затруднений.

Второй пилот справился за двадцать секунд.

— Вы заберете топливные стержни с док-станции, сэр. Там готовят пару автоматических миссий к газовым гигантам. Двигатели однотипные. Их разрабатывали с прицелом на унификацию.

— Именно!

— А паренек не так глуп, — вынесла очередной вердикт Криста.

— Они все равно не позволят вам состыковаться, сэр.

— Ну вот, опять. Стоило его только похвалить.

— Позволят, если мы пригрозим выбросить заложника за борт.

— За борт? Но, сэр!

— Джереми, сами подумайте, вы ведь не собираетесь лететь с нами? Куда вас прикажете девать?

Шантажировать экипаж не пришлось. Его на станции не оказалось. У стыковочного узла их встречал только бельгиец Анри. Он долго обнимался с Люси, но о друзьях не забыл и через плечо китаянки вводил их в курс дела:

— Пришлось инспирировать тревогу. Выдать угрозу столкновения с обломком спутника. Экипаж собрался в спасательной капсуле, а я заблокировал люк. Потом ребята смогут перестыковаться и войти через черный ход, а могут сразу вернуться на Землю.

— Да, лучше бы им сразу домой, — кивнул Петр. — Здесь-то, думаю, мало что уцелеет.

Они работали с упоением кочевников, наскочивших на богатый город. Бельгиец управлял манипулятором, как одержимый лихорадкой экскаваторщик на золотом прииске. Огромной клешней, словно кусачками для ногтей, срезал крепления солнечных батарей, складывал панели гармошкой и прятал в орбитер. Затем он «свинтил» несколько вспомогательных модулей со всем их содержимым и уже присматривался к антенне.

Барышни в это время орудовали внутри станции, удаляя оттуда все, на что падал взгляд. Демонтировали оранжереи, пихали в мешки салфетки, одежду, спальники. Вынесли тренажер, душевую, туалет, скафандры. Но главное — продовольствие. Его выметали подчистую.

— Пираньи, истинные пираньи, — умилялся Старостин, наблюдая за разбоем из кабины орбитера. — Они обглодают станцию до костей.

— Собираетесь унести все, что сможете поднять, сэр?

— Здесь невесомость, Джереми. Мы сможем поднять все, что угодно.

Они отступили, только забив орбитер под завязку. Он был навьючен как мул — створки грузового отсека не закрывались, и награбленное добро возвышалось над эталоном аэродинамики безобразным бугром.

Наконец смолкли насосы, закончив выкачивать из баков станции топливо, воду и другие нужные в хозяйстве жидкости.

— Вот и все, — произнесла Криста. — Мы высосали жестянку досуха. Как паук муху.

— Ну что, будем прощаться, Стоун? — Старостин быстро освободил пилота от пут.

— Не понял, сэр!

— Вам лучше остаться на станции, Джереми.

— Нет. Я полечу с вами, сэр.

— У паренька стокгольмский синдром, похоже, — заметила Криста.

— Ему сорвало крышу, — предположила Люси.

— На Марсе дурной климат, мистер Стоун, — добавил с улыбкой бельгиец.