Объектом пристального внимания пропагандистов УПА—ОУН являлись военнослужащие новых частей Красной Армии, сформированных в 1944 г. из мобилизованного украинского населения, а также раненые бойцы и командиры. Среди них были распространены листовки с обращением УПА к «Раненому бойцу. Дорогой брат!» (1944 г.), в которых приводились факты бесполезной гибели и ранений бойцов-украинцев на фронте, а также разъяснялась политика сталинского режима по отношению к недавно мобилизованным украинцам. Завершались эти листовки, как и другие печатные издания, призывом вступать в УПА. Эффективность воздействия на подобные социальные группы была довольно высокой. В 1944–45 гг. отмечалось множество случаев дезертирства и сдачи в плен молодых военнослужащих Красной Армии, особенно во время нахождения советско-германского фронта на территории Западной Украины и Польши.

После окончания войны с Германией советское правительство решило использовать против УПА войска Красной Армии. Поэтому 1, 2 и 3-й Украинские фронты двигались назад в СССР по западно-украинским землям таким образом, чтобы их путь проходил через районы, охваченные движением сопротивления. В течение июля—сентября 1945 г. через эти районы проходили части всех родов войск. Квартировали они по селам и городам, занимая до 90 % населенных пунктов.

Эту ситуацию использовал в своих интересах аппарат психологической войны ОУН—УПА. Так же, как и во время наступления Красной Армии на запад в 1944 г., вдоль всех основных дорог, по которым шли войска, их сопровождали повстанческие призывы и лозунга, развешанные на придорожных деревьях, телеграфных столбах, поручнях мостов, стенах домов и на колокольнях. Ночью листовки подбрасывались в места постоя военнослужащих, они оказывались в карманах офицеров и солдат, в их вещмешках, письмах, газетах и книгах. Не случайно несколько позже член военного совета Прикарпатского военного округа генерал-майор Новиков выдвинул первоочередной задачей «повышение революционной бдительности». Он подчеркнул, что «нельзя ни на минуту забывать, что наш округ является приграничным, что ряд воинских частей размещен в областях Западной Украины, где продолжают действовать немецко-украинские националисты» (газета Прикарпатского округа «Сталинское пламя» от 21 августа 1946 г.).

Пропагандистская машина ОУН—УПА стремилась доказать красноармейцам, что «их победа, купленная ценой жизни миллионов солдат и офицеров, не дала ничего народам СССР, трудящимся массам, отдельному советскому человеку, а наоборот, дала еще больший гнет со стороны сталинских вельмож» (из листовки УПА, 1945 г.). Во многих листовках и других печатных изданиях УПА—ОУН отчетливо звучали призывы к свержению сталинского режима силами победившей Красной Армии и просьбы не выступать против «освободительного движения любых угнетенных народов» (листовки «Красноармейцы и командиры» на украинском и русском языках, 1945 г.).

Важную роль играла контрпропаганда. Ведь усилиями политработников Красной Армии «бандеровцы» представлялись в самом негативном свете. Поэтому выпускались специальные листовки (например, «Товарищи русские красноармейцы и командиры!») и маленькие листовки-призывы (например, такие: «Бойцы и командиры Красной Армии! Не выступайте против нас, ибо мы против вас не выступаем! Помогите нам оружием, амуницией, разведкой, информацией! Да здравствует союз революционной антисталинской УПА с революционной Красной Армией!»).

Согласно инструкции Главного осередка пропаганды УПА от 20 августа 1945 г., пропаганду среди красноармейцев следовало вести не только с помощью печатных средств. Инструкция рекомендовала украинским повстанцам и подпольщикам проводить личные беседы с красноармейцами и четко указывала, как и в каком направлении надо информировать собеседников. А еще перед приходом Красной Армии на территории действий УПА в повстанческих отделах появилась инструкция «О чем красноармейцы должны у нас узнать?». Пропагандисты УПА и подполья распространяли эту инструкцию и среди местного населения, делая необходимые разъяснения.

Согласно обеим инструкциям, требовалось убеждать красноармейцев в том, что:

— долгий мир на земле невозможен, если существуют угнетенные народы;

— трудящиеся массы не получили свободы с разгромом Гитлера, так как существует еще диктатор Стали»;

— кровавые войны и дальше угрожают человечеству, ибо в мире накапливаются новые противоречия между империалистами, нет справедливости и т. п.;

— жизнь тяжела, несмотря на победу над Германией: тяжело жить в городе и селе, нечего есть, высокие налоги и займы, заготовки, каторжная работа на фабриках, недостаток одежды и ткани;

— все изменится, если власть возьмут в свои руки трудовые массы; только тогда наступит мир, порядок, справедливость.

Инструкции запрещали вступать в диспуты религиозного характера, разве что подпольщик был хорошо подготовлен к ним. Следовало пропагандировать религиозную свободу; ни в коем случае не насмехаться над особенностями советского быта, советских порядков и не хвалить прошедших «старых добрых» времен царской, а тем более польской или немецкой власти.

Самое интересное то, что психолого-пропагандистское воздействие УПА—ОУН на бойцов Красной Армии давало поразительные результаты. Именно оно помогало широким массам красноармейцев ясно увидеть настоящие цели борьбы УПА и формировало у них позитивное отношение к украинским повстанцам. Всего через несколько дней пребывания воинских частей на территории действий УПА красноармейцы уже знали, что «повстанцы не стреляют в бойцов, а борются только с ненавистными НКВД и НКГБ и всякими «тыловыми крысами».

В этот период с целью получения разведывательных данных повстанцы захватывали в плен многих военнослужащих Красной Армии. Вместе с тем широко применялся и обратный отпуск (солдат РККА предварительно кормили и снабжали пропагандистской литературой). Кстати, в УПА существовала инструкция ГК УПА по делам пленных (первая редакция от 5 августа 1944 г., вторая от 26 июня 1946 г.), согласно которой всем отделам УПА и СКВ, спецотделам и боевкам СБ, вообще всему подполью вменялось в обязанность «максимум понимания, разума и такта» в поведении с пленными. Все повстанцы должны были внимательно относиться к ним, «перевязать раненым раны», успокоить в дружеском разговоре, дать поесть, провести допрос в цивилизованных формах, передать подпольным властям на заслушивание; после чего тех пленных, вина которых перед украинским народом не доказана, требовалось немедленно освобождать.

В отчетах УПА и подполья, в протоколах о блокадах, в подпольных изданиях содержатся многочисленные сведения о случаях отказа подразделений Красной Армии воевать против УПА. Если же их к этому принуждали, то солдаты воевали так, чтобы не причинить вреда повстанцам. Известны случаи, когда подразделения Красной Армии специально оставляли в селах амуницию.

Кроме того, есть сведения о вооруженных столкновениях красноармейцев с бойцами частей НКВД на почве отношения к УПА. Необходимо отметить, что в дивизиях украинских фронтов было значительное количество украинцев. Всего из примерно 900 дивизий РККА периода Второй мировой войны в 60 дивизиях (54 стрелковых, 2 кавалерийских, 3 танковых и мотострелковых, одной артиллерийской) подавляющее большинство личного состава составляли украинцы. Благодаря этому, «зерна» пропаганды повстанцев падали в благоприятную почву.

Например, одной из первых частей Красной Армии, принявшей участие в облавах и акциях против УПА, была 271-я стрелковая дивизия. Ее задействовали 15 мая 1945 г. на Гуцульщине, акцией руководил полковник НКГБ Щербина, а командир дивизии подчинялся его приказам. Чекисты во время этой акции в целях устрашения совершали расстрелы мирных жителей. В то же время подразделения 271-й дивизии вели себя корректно и всячески избегали боевых столкновений с повстанцами. В селе Черные Ославы комдив освободил 80 арестованных, при этом красноармейцы затеяли драку с чекистами.