Главной формой правления была диктатура. Тысячелетия показали, что без диктатуры не было бы мира и сплоченной расы. Все усилия объединить народы демократично потерпели крах. Альтернативой оставалась диктатура.

Ментор снова вздохнул и нажал кнопку на столе.

Через некоторое время вошел Рас Кан, его ассистент и товарищ. Он был талантливым ученым и превосходным специалистом в области излучений. В то время как Ментор делал величайшие открытия в астрономии и в области изучения природы атома, Кан направлял все свои способности и талант на практическое использование укрощенных его другом и учителем природных сил.

— Ты меня звал, Ментор? — спросил он спокойным голосом.

— Леркс, без сомнения, обладает планетной системой, — сказал Ментор, вздохнув уже третий раз в течение пяти минут. — Я боюсь, что тем самым решение принято.

Брови Кана приподнялись.

— Что ты имеешь в виду, говоря «боюсь»?

Ментор встал с почти горизонтально расположенного кресла и начал расхаживать по круглому залу. Он посмотрел на Кана.

— Почему я сказал «боюсь»? Это ты спрашиваешь?

Тот кивнул:

— Я знаю, что ты недоволен нашим правительством и выступаешь против подавления свободы, однако я не могу понять, какое к этому имеют отношение Леркс и его планеты?

— Не понимаешь? Тогда я тебе это объясню, мой друг. Ты знаешь, что вот уже шесть столетий как мы вышли в космос. Мы знаем нашу солнечную систему лучше, чем собственную планету, но на этом наши познания в этой области ограничиваются. Мы еще никогда не решались полететь к другой звезде, даже к ближайшей, которая удалена от нас всего на два световых года. Почему не решались? Потому что мы не могли с уверенностью сказать, что звезда обладает планетами. Сегодня мы знаем, что у нее нет планет. Но у Леркса они есть.

Кан молчал и выжидающе смотрел на Ментора. Он чувствовал, что тот еще не закончил.

— Если великий Матуль III узнает об этом, а он должен узнать, тогда впервые будет отдан приказ покинуть систему Хело.

Кан до сих пор ничего не понимал.

— Что у тебя вызывает опасения? Разве ты не желал принять участие в настоящей космической экспедиции и увидеть миры, расположенные за пределами нашей узкой системы?

— Это всегда было моей мечтой, я хочу этого и сейчас, но…

Ментор остановился. Покачав головой, он произнес:

— Прежде чем я тебе скажу, ответь мне сначала: ты счастлив?

Кан озадаченно посмотрел на Ментора. Морщины, собравшиеся на его лбу, выражали задумчивость, смешанную с удивлением. Он медленно проговорил:

— Я удовлетворен.

— Ага, ты удовлетворен. Но почему ты не счастлив?

— Я счастлив, а почему бы и нет? У меня есть работа и все для жизни. У меня есть авторитет и никаких забот. А еще я владею маленьким и уютным домиком, который принадлежит только мне, в нем я господин. Мои работы финансируются государством, и я могу делать, что хочу. Даже свой отпуск я могу провести, где хочу. Я доволен своим существованием. Почему я не должен быть счастливым?

— Но ты несчастлив, и я тебе скажу почему. Потому что я тоже несчастлив. И каждый, кто живет на этой планете, разве только за некоторыми исключениями, несчастлив. Матуль III относится именно к таким исключениям.

— Что ты имеешь против нашего правителя?

— Ничего, но я против его власти, которой он беспредельно пользуется. Он диктатор.

— А почему он не должен им быть? Как же он будет тогда определять и осуществлять то, что нужно для блага расы? Разве мог бы он это делать без власти и воли, с помощью которых он правит уже более двух столетий?

— У нас нет ни одного свободного человека, кроме него.

— А что такое свобода? — удивился Кан и уселся на столик со звездными картами. Его ноги не доставали до пола. — Я никогда не жалел об ее отсутствии.

— Потому что ты ее не знаешь.

— А ты знаешь?

— В том-то и дело, что не знаю. Именно это и делает меня таким несчастным. Я хочу познать свободу, настоящую свободу, о которой мы знаем только из исторических сводок. На Хело были времена, когда каждый трэк мог делать, что хотел. Правительства состояли из большого числа людей, и каждый из них мог давать советы и вносить предложения, из которых выбиралось наилучшее. Властитель избирался, а не назначался своим предшественником, как сегодня. Произвола не было, и свобода почиталась благом.

Кан слушал, склонив голову. Когда он заговорил, в его тоне послышалось предупреждение.

— Об этих словах не должен прослышать Матуль, иначе ты умрешь.

— Вот видишь! Я умру! И это ты называешь свободой?!

— Нет! Она нам не нужна. Она причина всех бед. Мы довольны и так.

— Но не счастливы!

Кан спрыгнул со стола и подошел к Ментору. Он положил правую руку на плечо Ментора, хотя при этом ему пришлось встать на цыпочки.

— Послушай, Ментор. Твои мысли очень опасны, а ты как будто не сознаешь этого. Опасны и бесполезны. Ты один из влиятельнейших людей нашей цивилизации. Сам Матуль слушает тебя, когда ты даешь ему советы. Не ставь свою репутацию так легкомысленно на карту. Скажи, какое отношение к звезде Леркс, которая, по результатам твоих исследований, обладает планетами, имеют твои слова о свободе?

— Самое прямое. Но прежде ответь мне еще на один вопрос: сможем ли мы покинуть нашу солнечную систему?

— Ты сам знаешь, что мы уже давно можем это сделать. Просто считали это бесполезным, поэтому ничего и не предпринимали. Стоит ли лететь сквозь бездну пространства только для того, чтобы увидеть горящую звезду, лишенную жизни, вблизи? Мы знаем, какие странные вещи происходят, когда достигаешь скорости света. Потому никто и не хочет рисковать. Представь себе, что ты вернулся на Хело через тысячелетия после старта.

— А если бы целью нашего полета была другая заселенная планета?

— Тогда, возможно, Матуль отдал бы приказ…

— Не возможно, а наверняка. Этого я и опасаюсь. И там каждого он обратил бы в рабство, как у себя. Я надеюсь, что инопланетяне, если они есть, живут в мире и свободны, а мы придем как завоеватели и будем казаться им отвратительными чудовищами из космоса, захватчиками, агрессорами. Нет, этого я не допущу. Я не хочу, чтобы мы поработили другие цивилизации. Подумай о жителях планеты Хело. Что с ними произошло?

— Они жили в своих лесах, как звери. Мы взяли их под свой контроль и включили в нашу правительственную систему как равноправных членов. Сегодня они такие же граждане великой солнечной империи, как и мы…

— И такие же рабы ее.

Сказав это, Ментор опять принялся возбужденно мерить шагами зал. Через несколько минут он остановился перед невозмутимым Каном.

— Сколько тебе потребуется времени, чтобы подготовить к старту звездолет, причем так, чтобы об этом не узнал ни один трэк?

Глаза Раса Кана, казалось, вылезут из орбит. Он побледнел и невольно отшатнулся от Ментора.

— Что ты собираешься делать? — пробормотал он. Ужасное предчувствие зародилось в его душе — предчувствие, которое должен был подтвердить ответ его друга.

— Я хочу опередить Матуля, Кан. Я сам совершу полет к звезде Леркс и узнаю, существует ли там уже развитая цивилизация и какая у них общественная форма правления. Если это диктатура, то с ней уже ничего не произойдет, и я не буду вмешиваться в их жизнь. Если они живут счастливо и свободны, я их предупрежу. Предупрежу о нас.

— Ты хочешь предать свою расу, Ментор? Я этого не понимаю. — Лицо Кана пылало от гнева.

— Я никого не предаю, — отверг обвинения Ментор. — Только хочу предотвратить ошибку. Хочу, чтобы не повторилась судьба народов Хело. Спроси их, когда они были счастливы: тогда — в своих лесах или сегодня — в мире автоматики и производства. Они промолчат. Но в душе ответят: в лесах, потому что они были свободны.

Кан в последний раз попытался переубедить Ментора:

— Такая могущественная цивилизация, как у трэков, должна держать бразды правления в своих руках. Ведь результат налицо: вот уже тысячу лет у нас не было никаких войн.