В России, естественно, фильм не показывали. Российский посол в Бельгии, в связи с просмотром фильма на фестивале в Амстердаме, требовал дать ему выступить на телевиденьи с опровержением фильма, утверждая, что бельгийская телекомпания «позволила втянуть себя в низкосортную пропагандистскую акцию, воспроизводящую худшие примеры времен холодной войны»; фильм расценивался как прямая клевета на русское правительство и лично на президента.
6 марта 2009 г, фильм Карре показали с русскими субтитрами в интернете на сервере Каспаров. ру. Он стал популярным. Его размножили. Многие зрители восприняли его как выяснение исторической истины, ставящей всё на свои места: «Курск» потоплен американскою торпедой, хотя и не по злому умыслу.
В фильме события развивались так: за военно-морскими маневрами России в Баренцовом море следят две американские подводные лодки: одна обычная, не очень большая, «Мемфис», другая — современная, с ядерными ракетами — «Толедо». «Мемфис», наблюдая за «Курском», кружится вокруг него на близком расстоянии; «Толедо», следя за маневрами издалека, на какой-то момент сближается с «Курском» и сталкивается с ним; капитану «Мемфиса» показалось, что «Толедо» атакуют (вроде даже слышен был шум шум открываемого торпедного люка) и он торпедирует «Курск», сам получает повреждения, выбрасывает аварийный буй и с трудом добирается до берегов Норвегии. На «Курске» взорваются боеприпасы, подводная лодка тонет, экипаж гибнет. Путин был даже рад такому исходу, который помог сохранить тайну; разглашение её могло привести к необходимости ответного удара, к началу ядерной войныу, чего ни Путин, ни американский президент Б. Клинтон не хотели. К сказанному добавляется история испытания на «Курске» новой чудодейственной торпеды «Шквал» (скорость 500 км/ч), которую Россия собиралась продать китайцам (поэтому на маневрах присутствовала китайская делегация). В итоге торпеду продали Канаде, которая передала её американцам.
Хотя в центре фильма находится гибель подводной лодки, главной, по-моему, является другая, более общая, тема. На примере «Курска», показана несостоятельность системы, что можно было бы продемонстрировать и без вмешательства американской торпеды. Именно такое ощущение было у меня при просмотре материала о гибели «Курска». Ложь, лицемерие, безответственность, расхлябанность, расхищение оборудования, отсутствие предусмотрительности, страх перед высшим начальством, нежелание докладывать ему о неприятных событиях, неумение быстро реагировать на чрезвычайные ситуации, привычка полагаться на авось, на то, что всё сойдет, и многое, многое другое, то, что в одном из комментариев называлось российским бардаком. Всё это в той или иной мере отразилось в судьбе «Куска», начиная от того, что почти не обратили внимания, когда он не вышел на связь в назначенное время, на донесение акустика о каких-то необычных звукоах; с того, что корабли — участники маневров ушли из зоны действия «Курска», а адмирал В. Попов, командующий Северным военно-морским флотом, считая маневры оконченными улетел с места проведения их, сделал заявление: учение завершено, все задачи выполнены; взрыв произошел утром, а лишь в 16.35 слегка забеспокоились; только в 18.14 стали готовить спасаытельные операции, а чрезвычайная ситуация была объявлена лишь в 23.30; ни о каких иностранных подводных лодках не говорилось; более того, Попов утверждал, что их нет; аварийный буй не мог сработать, так как на механизме его выбрасывания уже шесть лет стояли заглушки; торпеды хранились без соблюдения техники безопасности, команда не была должным образом ознакомлена с правилами обращения с ними; на «Курске» имелись торпеды на перекиси водорода, особенно взрывоопасные, не употреблявшиеся в других странах более 50 лет (после гибели «Курска» их сняли с вооружения); экипаж лодки составлен из двух команд, частично из людей, только что вернувшихся из очередного рейса, что запрещалось; от иностранной помощи первоначально отказались; батискаф состыковать с лодкой не смогли; не задействовали сразу помощь спасательных кораблей, оказалось, что главный из них не был даже уведомлен о начале маневров; приехавший по распоряжению Путина на место происшествия министр обороны И. Иванов уведомлял его 13 августа, что ситуация находится под контролем и будут приняты все меры для спасения экипажа. Дескать, не беспокойтесь, всё в порядке. Населению, как обычно, о чрезвычайном происшествии сообщать не торопились: первое официальное заявление опубликовали лишь 14 августа, в успокаивающем тоне: экипаж жив, с ним перестукиваются. И лишь позднее стал проясняться трагизм положения. Действительно, бардак. Тот бардак, который привел к гибели подводные лодки K-8, К-159, К-219, «Комсомолец». Он и определил, вернее всего, судьбу «Курска».
Просмотрев большое количество материала, связанного с гибелью «Курска», прокрутив два раза фильм я пришел к выводу, что версия Карре — Эмери весомым доказательством не является. Аторы сами называют её гипотезой. Вызывает сомнение и источник, заметка в котором, по словам Карре, стала поводом для создания фильма — газета «Правда», издаваемая коммунистами с 1999 года, где печатались, например, статьи, о том, что военная реформа, проводимая в стране, инспирирована извне, сознательно направлена на разрушение вооруженных сил России; сообщалось и о книге Т. Мейссана, автор которой утверждал, что Бен-Ладен — агент ЦРУ, а терракт 11 сентября 2001 г. совершен не арабскими террористами, а спецслужбами США, по тайному распоряжению американского правительства.
Итак, версий много. Основных — две: торпеда американцев или внутренний взрыв внутри «Курска». Каждый выбирает ту, которая ему по душе. Я выбираю вторую. В первой, по-моему, слишком всё накручено, ориентировано на сенсацию. У меня сам такой подход вызывает недоверие. Думаю, именно её в России примет большинство. Занимательно, увлекательно, соответствует подспудным ожиданиям: виноватыми оказываются не мы, а все же они, всяческие американцы, пусть и без злого умысла. Массы любят сенсации, охотно верят в них. Спорить бесполезно. Стопороцентно подтвердить истину какой-либо из версий невозможно. Есть пословица: чем более неправдоподобнo утверждение, тем больше шансов, что в него поверят. Но ведь и правдоподобность не является истиной. Другой вопрос: была ли возможность спасения экипажа «Курска»? Видимо, была и российский бардак здесь сыграл пагубную решающую роль. Еще несколько соображений. Фильм задуман как антипутинский (не случайно в Амстердаме его называли «Система Путина»). Но ведь обвинять Путина в гибели «Курска» не сосем справедливо. Он только начинал свое првление первого срока. Путинская система формировалась в течение первого срока, к моменту завершения, демонстрации фильма, особенно в течение второго срока. Возлагать на него ответственность за то, что является результатом правления его предшественника, по-моему, несправедливо. Наивно, думаю, связывать все дальнейшие ограничения СМИ, усиление авторитарности, переход к диктатуре именно с гибелью «Курска» (причин и поводов было много; в какой-то степени, вероятно, и «Курск»). В то же время, если принять версию американской торпеды, то Путина и Клинтона следует только похвалить: своей ложью они спасли мир от ядерной войны, возможно от полного уничтожения человечества. И еще одно: тонут подводные лодки не только советские и российские. Нередко причина их гибели остается тайной. Как и гибель «Курска». По-моему, неоповержимый окончательныь вывод один: подводная лодка погибла, версий много, причина неизвестна.
11.01.10. Приятное известие: премия журнала «Знамя» присуждена за опубликованный в нем диалог Ходорковского с Улицкой. Значит разрешили, и диалог напечатать, и премию дать.
В тот же день в «Новой газете» появилась статья режиссера Марка Захарова «Здравствуй, цензор — друг мой». В ней идет речь о прошлом советской цензуры, рассказывается, как и какое давление оказывалось на авторов (называются фамилии тех, кто это делал), как из обличительных отзывов цензоров люди узнавали о значимых явлениях зарубежной культуры. В конце статьи затронут вопрос о современности: цензор — обаятельный человек — новое воплощение Азефа, которое постоянно парит над нами; спустится ли оно, угнездится, обоснуется ли среди доверчивых граждан?; «вероятно, рано говорить ему прощай, но и Здравствуй, цензор — друг мой! тоже говорить не хочется».
