Борьба со сталинизмом продолжается и позднее, в «Потомках» из вокального цикла «Сатиры» (600). В это время композитор ведет активную общественно-организационную деятельность. На учредительном съезде Союза композиторов он становится первым секретарем; депутат Верховного Совета и пр. (603). В 60-м г. вступает в партию (говорил друзьям, что не хотел, но подчинился нажиму начальства). Как будто бы достигает вершины (607). Но тяжелое внутреннее состояние. С 58 г. много болел, лежал в больницах. Загадочная слабость рук и ног. На грани психического срыва. 8-й квартет, «И от судеб защиты нет» (последняя строка «Цыган» Пушкина), как бы реквием самому себе (608). Еще до этого, в музыке к «Молодой гвардии», в части «Смерть героев», звучит похоронный марш — по мнению Волкова, автобиографичный мотив. То же в 8 квартете, включающем авторские цитаты, идею самопожертвования во имя счастья грядущих поколений. Своего рода автобиография и некролог самому себе, написанный в 3 дня. О том, что лил слезы, создавая его (611). 2 октября 60 г. — премьера концерта. Особого успеха не имела. Запретные прежде ценности, авангардная оппозиционность стали для интеллигентской элиты определяющими. Поэтому мотив «Замучен тяжелой неволей» воспринят как моветон. А тут еще посвящение концерта «памяти жертв фашизма и войны» (615). Посвящение вводило в заблуждение не власть, как было задумано, а слушателей, Концерт не приняли.

13-я симфония, «Бабий яр», написанная на стихи Евтушенко, вызвала вновь недовольство властей. Сам Хрущев обрушился на нее. Об антисемитизме в СССР никто не говорил так открыто. Под давлением начальства Мравинский отказался дирижировать оркестром при исполнении симфонии. К. Кондрашев, согласившийся на это, до самой последней минуты ощущал давление властей. Особенное недовольство вызывала 4-я часть — «Страхи», стихи которой Евтушенко писал специально для Шостаковича: о страхах, посеянных Сталиным в душах людей. Премьера состоялась в декабре 62 г., в Большом зале московской филармонии (620). Огромный успех. Благодарственное письмо М. Юдиной: спасибо от всех замученных. Впечатление Э. Неизвестного: в зале находилось много высокопоставленных чиновников, партийная номенклатура с женами. Они, вслед за всем залом, встали и аплодировали: «И вдруг я увидел: взметнулись руки — черные рукава, белые манжеты — и каждый чиновник, положа руку на бедро своей благоверной, решительно посадил ее на место. Это было сделано как по сигналу. Кафкианское кино!» (621).

Вокально-симфоническая поэма «Казнь Степана Разина» (64) и 14-я симфония имели успех, но не такой большой, как 13-я. Власти не предприняли никаких репрессий, чтобы не привлекать внимания либеральной части общества к композитору. А 14 симфония — произведение потрясающей силы. Все 11 частей ее связаны с темой смерти; безысходное ощущение обыденности встречи с насильственной смертью; прямое обращение к Сталину в 8-й части, «Ответ запорожских казаков константинопольскому султану», «гротескный портрет Сталина». Гнев присутствовавшего на исполнении симфонии Солженицына, возмущенного темой «Всесильна смерть». Писатель отчитал Шостаковича за «атеизм и социальный пессимизм» (626). В это время Солженицын на подъеме, бодр, деятелен и его раздражает мрачное, трагическое мировосприятие Шостаковича. В 66 г. у композитора первый инфаркт. Его опусы все чаще превращаются в реквием самому себе. 15-я симфония — сплошное надгробное пение, 35 минут траурной музыки. В той же тональности прозвучала исполненная уже после смерти Шостаковича Альтовая соната. На премьерах композитор казался каким-то манекеном, с застывшей, перекошенной маской вместо лица (628). Раздражение оппозиционных слоев, вылившееся наружу, когда в 73 г., в «Правде» напечатано письмо 12-ти композиторов и музыковедов, направленное против А. Сахарова (один из подписавших его — Шостакович) (630). Он, в свое время, не подписал письмо, одобряющее казнь Тухачевского, а здесь подписал, как человек, запуганный и сломленный. Лидия Чуковская заявила в самиздате: подпись Шостаковича под этим письмом — неопровержимое свидетельство, что вопрос, поставленный Пушкиным, о гении и злодействе, ныне разрешен навсегда: «гений и злодейство совместны» (630).

При всем уважении к Лидии Чуковской с её оценкой вряд ли можно согласиться. Прежде всего потому, что никаких злодейств Шостакович не совершал. Он и не ошибался, оценивая окружающее. Его даже вряд ли можно обвинить в конформизме.

Он служил не властям, не Сталину. Сущность их он хорошо понимал. В отношении их у него не было никаких иллюзий. В сложившихся обстоятельствах он решил пожертвовать всем, ради самого главного — своего искусства. Его он не предавал, идя на компромиссы по всем другим вопросам, понимая, что он вызовет непонимание и обличение у своих друзей и единомышленников, окажется в лагере их врагов. Это усугубляло трагичность его положения. Диссиденты, осуждая его, со своей точки зрения, были правы, но правота их — однобокая, близорукая. Не им судить его по своим меркам. Возможно, и не другим людям, современникам. К нему можно бы применить эпиграф «Евангелия» к «Анне Карениной»: «Мне отмщение и аз воздам». Шостаковичу пришлось дважды непосредственно столкнуться со Сталиным, в середине тридцатых годов и в конце сороковых. И, в конечном итоге, композитор оба раза побеждал: Сталину пришлось делать вид, что Шостакович принял в соображение полученные им уроки, изменил своему творчеству. Сталин, возможно, в это верил, но ведь на самом деле было не так.

В 73 г. написан вокальный цикл Шостаковича на стихи Цветаевой «Поэт и царь», «Нет, бил барабан». Он напоминал одновременно и о самоубийстве Цветаевой, и о похоронах Пушкина, и Сталина, и о смерти вообще, о близкой собственной смерти. Умер Шостакович 9 августа 75 года. Смерть еще одного интеллигента, гениального композитора, тоже оказавшегося на перекрестке истории, не принятого ни своими, ни чужими. Его жизнь — повесть о великом страхе и великом гневе, о Любви и Жалости, об искусстве, творческом выживании в жестокий век, среди жестоких сердец.

Но и после смерти столкновения с властями продолжались. Власти хотели сделать его своим. Но с оглядкой. Некролог появился в «Правде» лишь через три дня после смерти композитора. Задержка произошла потому, что в некрологе его назвали великим, а такой эпитет было необходимо согласовать с Брежневым. Тот находился на отдыхе и не мог сразу разрешить или запретить. 14 августа состоялись пышные похороны. Некролог подписал первым Брежнев. Затем шли члены Политбюро в алфавитном порядке, а уж затем — все остальные в порядке непонятном. Гроб установили в Большом зале Консерватории. Самые крупные государственные деятели зал не посетили. Но все же делегатов от «верхов» прислали. В почетном карауле у гроба стояли Пельше, Соломенцев, Демичев. Отрегулирован каждый жест, каждое слово. Всё заранее предусмотрено и согласовано. Высказано было три точки зрения. Тихон Хренников утверждал, что Шостакович всегда был настоящим коммунистом, считающим коммунистическую партию самой прогрессивной силой мира. Свиридов говорил об его душе великого человека, верного сына России; голос его дрожал, он чуть ли не плакал. Щедрин выразил сожаление, что Шостакович не успел довести до конца беспрецедентный замысел создания 24 струнных квартетов в разной тональности… А друзей, близких людей у гроба не было. Как и у гроба Пушкина в вокальном цикле Шостаковича в 73 г. на стихи Цветаевой:

И все же задачу, поставленную перед собой, Шостакович выполнил. Он, несмотря ни на что, сумел написать то, что хотел, и его музыка, звучащая во всем мире — лучший памятник композитору (См. Волков, тираж 5100, 7 глав, 635 стр., см также «Московские новости», N 31, 12. 08. 05. Я даю материал о Шостаковиче в трактовке Волкова, которая представляется мне, в основном, верной, хотя, может быть, в какой-то степени субъективной. Имеются и другие трактовки — ПР).