А вот официальные документы. 16-го июня севастопольский градоначальник отправляет сообщение товарищу Министра внутренних дел. Тон его успокаивающий, но в нем отчетливо ощущается тревога. Говорится, что нет надобности вводить в городе военное положение, что наружное настроение матросов опасений не вызывает, внутреннее же — не известно. Высказывается сожаление, что из города беспричинно вывели казаков: необходимо вернуть их.

Шифрованные телеграммы Департамента. Полиции от 17-го июня губернаторам и градоначальникам Ростова, Симферополя, Херсона, Екатеринослава, Новороссийска, Батума, Керчи, Новочеркасска о восстании на «Потемкине»: «По побережью Черного моря ходит броненосец Потемкин, команда коего взбунтовалась, перебила офицеров, грозит бомбардировать в целях восстания, уже исполнила угрозу в Одессе <…> Признается необходимым предупредить вас в виду наличности в вашем ведении портов побережья»

17-го июня телеграмма командующего войсками Одесского Военного округа генерала Каханова управляющему Морским министерством: эскадра адмирала Вишневецкого (два броненосца, один минный крейсер, четыре миноносца) утром прибыла на рейд Одессы; ведутся переговоры с «Потемкиным»; получена телеграмма от адмирала Данилевского; в ней сообщается, что из Севастополя в Одессу направлена эскадра адмирала Кригера (два броненосца, четыре миноносца), но она пока туда не прибыла. Днем того же числа извещение, что эскадра Вишневецкого вошла на рейд и ведутся переговоры с «Потемкиным», а эскадра Кригера отбыла из Севастополя. В тот же день она прибыла в Одессу и вместе с эскадрой Вишневецкого окружила «Потемкин».

Телеграмма генерала Каханова управляющему Морским министерством. Оптимистическая. О том, что «Потемкин» отпустил захваченный английский пароход, на котором, видимо, уехал революционный комитет, руководивший восстанием, опустил все флаги; вероятно, на нем идет сдача. С него спущено два баркаса с матросами. Каханов просит прислать казаков, чтобы переловить их. Извещение о присоединении к восстанию броненосца «Георгий — Победоносец». 19 офицеров с него высажено на берег. Высказывается опасение, что это переодетые матросы, пытающиеся спастись (опасение не подтвердилось: на берег высажены были на самом деле офицеры).

Дело дошло до самых высших сфер. Приказ царя немедленно подавить восстание. 18-го июня в 5 часов 8 минут утра вице-адмирал Чухнин, командующий Черноморским флотом, посылает царю телеграмму, в которой докладывает о положении дел: эскадра, не готовая к бою, пошла на «Потемкина». Тот, в полной боевой готовности, прорезал строй броненосцев. Когда он проходил мимо «Георгия- Победоносца», команда последнего устроила ему овацию. Когда эскадра получила приказ сделать поворот, команда «Георгия…» не позволила своим офицерам его сделать, управлять кораблем. Раздались крики: «долой офицеров». Офицеров «Георгия…» высадили на берег, кроме лейтенанта Григоркова, покончившего жизнь самоубийством. «По разбору дела можно ожидать тоже и на всех судах. Не имея сведений ни из Одессы, ни из Севастополя, боюсь, что море в руках мятежников. Решил не выходить…». Не очень, видимо, хотелось посылать царю такую телеграмму. Но дело было слишком серьезное, и скрывать факты адмирал не решился.

В команде «Георгия…» произошел раскол: большая часть матросов отказалась участвовать в восстании. Корабль проделал несколько маневров: он направился в сторону Севастополя, затем вернулся и встал между «Потемкиным» и берегом, как бы защищая город от орудий мятежного броненосца. Затем «Георгий…» сдался властям. 20-го из Николаева прибыли офицеры с «Георгия…», высаженные на берег. Раскаявшаяся команда их приветствовала. Офицеров отправили к командующему войсками и попросили выделить солдат для ареста бунтовавшей части команды. С «Георгия…» сняли 67 бунтовщиков. А «Потемкин», простояв четыре дня у берега Одессы, отправился вечером 18-го июня курсом на Румынию. Между тем из Севастополя прибыл миноносец «Стремительный», с командой только из офицеров, с задачей обнаружить «Потемкина» и взорвать его. Миноносец, погрузив снаряжение, отправился на выполнение задачи.

Положение оставалось напряженным. 21-го июня из Севастополя сообщалось командиру Отдельного корпуса жандармов: за исключением «Ростислава» и «Двенадцати Апостолов» «настроение флотских команд вызывающее, тревожное». Здесь же шла речь о возвращении учебного судна «Прут», команда которого тоже взбунтовалась из-за плохой пищи, убила боцмана; судно стоит под караулом. О том, что «рассказы о бунте ''Потемкина'' вернувшихся с него рабочих, бывших там для доделок, производят нежелательное влияние». Вчера объезжал суда «главный командир» (т. е. командующий Черноморским флотом Чухнин — ПР), «которым среди матросов царит сильное недовольство». Слухи о том, что восставшие предполагают взорвать пироксилиновое хранилище; к нему поставлен пехотный (т. е. не морской, ненадежный — ПР) караул; «между портовыми рабочими толкуют об устройстве сочувственной демонстрации матросам <…> Морские офицеры просят разрешения без участия матросов взорвать минами Потемкин. Решения еще нет. В городе жизнь нормальна».

23-го июня шифрованная телеграмма «Главного командира Черноморского флота“ Чухнина управляющему. Морским министерством: “ ''Екатерина'' и ''Сион'' ненадежны. На всех судах есть партии человек 50–70, которые держат в руках команду; большинство пассивно трусливо, но легко возбуждается и присоединяется к бунтовщикам. Офицеры потеряли авторитет и власть, нельзя ни за что ручаться. Приходится быть очень осторожным, пока не арестованы бунтовщики. Необходимо увеличить войска для ареста».

А «Потемкину» пришлось скитаться по Черному морю. Простояв четыре дня на Одесском рейде, вечером 18-го июня броненосец направился к берегам Румынии. Сдаваться команда не хотела, но нужен был уголь, провиант и пресная вода. Ни в Одессе, ни в Феодосии мятежный корабль их не получил. После долгих споров решили идти в Румынию, в Констанцу. В Одессе на борт «Потемкина» поднялись два профессиональных революционера, меньшевики Фельдман и Березовский. Они подготовили и передали румынским властям в Констанце два воззвания: Фельдман «Обращение ко всему цивилизованному миру», с призывом свергнуть самодержавие; Березовский более практичное и умеренное «Обращение к иностранным державам“, следующего содержания: “ Ко всем европейским державам. Команда эскадренного броненосца ''Князь Потемкин- Таврический'' начала решительную борьбу против самодержавия.

Оповещая об этом все европейские правительства, мы считаем своим долгом заявить, что мы гарантируем полную неприкосновенность всем иностранным судам, плывущим по Черному морю, и всем иностранным портам, здесь находящимся. Команда эскадренного броненосца ''Князь Потемкин — Таврический''». Надо отметить, что обращение мало успокоило иностранные государства. Мятежный корабль в водах Черного моря вызывал беспокойство не только у русского правительства. Так во французской газете «Echo de Paris» помещено сообщение из Лондона о том, что, если «Потемкин» не будет в ближайшее время очищен от бунтовщиков, «английское правительство решило предпринять против него действия с согласия других держав. Порта согласна пропустить для этой цели целый флот через Босфор».

Надежды матросов на Румынию не оправдались. Она тоже отказалась снабдить «Потемкин» водой, углем и продовольствием. Но предложила сдать ей броненосец, а команде высадиться на берег, получив статус военных дезертиров (не подлежавших выдаче). Команда от предложения отказалась, корабль вновь ушел в море. Становилось всё более неясным, что делать. Ни одно правительство не соглашалось их принять. После споров решили снова идти в Феодосию. Из провизии оставались только сухари. Воду получали через опреснитель. 22-го подошли к Феодосии. 23-го её городской голова сообщал министру Внутренних дел: распоряжением военных властей запрещено выполнять требования «Потемкина» о продовольствии и угле. Корабль со вчерашнего дня стоит на рейде и грозит бомбардировать город. По городу расклеены объявления: «по независящим от городского управления причинам» невозможно удовлетворить требования команды «Потемкина»; поэтому городское управление рекомендует населению оставить город. Частично городская управа требование команды броненосца выполнила, выделив продовольствие. Позднее по этому вопросу возникло разбирательство: военные власти обвиняли городскую управу, что она уступила мятежникам не из-за страха за жизнь горожан, а из-за желания сохранить свою собственность. Всё же Министерство Внутренних дел оправдало действия городской администрации, сочтя их соответствующими обстановке. 25-го городское управление Феодосии послало объяснение в Таврическое губернское жандармское управление: провизию на «Потемкин» частично доставили, в угле же отказали. С катера, приехавшего за продовольствием, сбежал матрос с «Потемкина», Кабарда. На допросе он показал, что на корабле 750 матросов, из которых около 400 новобранцев, не сочувствующих восстанию, что всем руководят два человека, севшие на корабль в Одессе, команде не известных. По одежде — статских, один из них, судя по фуражке, студент; на броненосце только 67 человек, «проникнутых духом мятежа, людей наиболее решительных и отчаянных, держащих в руках весь экипаж»; командир «Потемкина» Голиков и старший офицер Неупокоев убиты матросом Матюшенко. Убито еще 6 офицеров; прапорщик запаса Алексеев по принуждению управляет «Потемкиным»; ему помогают два механика и один старший боцман. Запас угля — 10 тыс. пудов, воду получают через опреснитель, провизии не осталось и команда уже четыре дня сидит на сухарях, «пьянствует, состояние духа её угнетенное и разногласия в распоряжениях и непоследовательность видны на всем: людей бояться отпускать с катера, чтобы не убежали, динамо-машины не действуют, отчего не могут стрелять 12-дюймовые орудия, чистка броненосца не производится и команда утомлена и расстроена…».