Место, подобранное для сооружения порта, было сильно заминировано, имело различные возведенные противником препятствия и к тому же находилось в пределах досягаемости огня береговых батарей немцев — в районе французского морского курорта Арроманш.
Все его составные части будут перебрасываться через пролив на глазах неприятеля и собран он должен быть в течение 14 дней. Произведя необходимые расчеты, командование пришло к выводу о необходимости сооружения двух таких портов — один для английских и другой — для американских войск. Их причальные линии должны были иметь общую длину 12 километров. На громадных кессонах предполагалось соорудить помещения для личного состава и позиции зенитной артиллерии. В дно моря должны быть вбиты мощные стальные опоры для соединения всех портовых элементов воедино.
От немецкой авиации и разведки, естественно, не укрылись какие-то странные сооружения, похожие на лежавшие на боку пятиэтажные универмаги, появившиеся в устье Темзы и на ряде верфей в Восточной Англии.
Английские портовые рабочие считали их за плавучие зернохранилища, которые союзники готовили для обеспечения продовольствием населения континента. Немецкий же генеральный штаб принимал их за волноломы, которые союзники могли использовать при овладении каким-либо портом. Это соображение усилило уверенность немцев, что союзники прежде всего нанесут удар по одному из портов на побережье Па-де-Кале.
Новинкой явилось и создание плавучего мола из стальных сочленений, который мог буксироваться судном и должен был дополнить сооружаемый порт «Малбери». Мол этот получил название «свисс ролль» (швейцарская побудка).
Моряки в это же время разработали плавучий аэродром «Лило», который должен был подтвердить гипотезу немцев о подготовке союзниками вторжения где угодно, но не в Нормандии.
В августе 1943 года одно из английских предприятий получило заказ на изготовление устройства, которое позволило бы пробивать брешь в железобетонных сооружениях противника, сквозь которую мог бы пройти танк. Устройство это должно было иметь два огромных колеса диаметром в три метра при ширине обода в 30 сантиметров Ось барабанного типа предназначалась для размещения взрывных камер. Для увеличения пробивной силы по окружности колес должны были крепиться специальные ракеты.
Аппарат получил таинственное название «Пенджендрем» (важная персона — «шишка»). Изготовление его осуществлялось в специально построенном цеху вышеупомянутого завода, в который кроме рабочих имели допуск всего 7 человек. Даже изобретателю вход туда был запрещен. Через месяц был изготовлен опытный экземпляр и вывезен на полигон ночью под присмотром полиции.
Испытания аппарата на восточном берегу проходили на удивление без всякой секретности. Десятки прохожих могли наблюдать за тем, как это неуклюжее устройство, изрыгая огонь, передвигалось по побережью, затем потеряло равновесие и перевернулось. Любопытствующим было разъяснено, что этот монстр в состоянии прорываться сквозь Атлантический вал.
Примерно в то же время, когда генерал Дуайт Эйзенхауэр[29] был назначен главнокомандующим союзными экспедиционными войсками, Гитлер направил своего генерал-фельдмаршала Эрвина Роммеля[30] во Францию, приказав ему обеспечить оборону ее западного побережья. Свою деятельность там он начал с проведения основательной инспекции наиболее опасных зон. Затем поддержал геббельсовскую пропаганду о невозможности преодоления Атлантического вала противником, блефуя в целом ряде случаев.
Во многих местах были установлены «минные поля», которые, хотя и были обнесены проволочным заграждением, кроме предупредительных табличек ничего не имели. Поскольку местные органы власти обязательно оповещались о размерах занятых для этих целей участков, дезинформация эта срабатывала. Кроме того агентам союзников в Испании и Швейцарии «случайно» в руки попадали карты установленных на французском побережье минных полей и выстроенных укреплений.
Таким же образом осуществлялось увеличение контингента немецких войск, дислоцировавшихся во Франции. Для этого французские власти получали уведомление о необходимости выделения жилищ и помещений для «прибывающих подразделений и частей», железнодорожникам вручались наряды на железнодорожные составы. Прибывающие затем квартирмейстеры принимали выделенные помещения, вывешивали необходимые таблички, изображая их занятие. Через некоторое время в этих районах проводились войсковые учения. Действовавшие поблизости отряды Сопротивления довершали дело, и Лондон оповещался о прибытии новой дивизии. Подобные обманные мероприятия принимали столь широкий размах, что немецкое командование в Париже было вынуждено вести специальные списки реальных и призрачных дивизий, чтобы не было недоразумений. По запросам из Лондона, время от времени попадавшим в руки немцев, адресованным группам французского Сопротивления, немецкий штаб знал, какая именно дезинформация «проглочена» англичанами.
Британское управление спецопераций поддерживало связь со своими агентами, действовавшими во Франции с помощью зашифрованных сообщений, передававшихся радиокорпорацией Би-Би-Си в конце своих передач. Естественно, англичане знали, что часть этих сообщений была известна немцам. Поэтому они сознательно использовали этот канал для внесения неразберихи противнику. Начиная с мая 1944 года, немецкие части находились почти постоянно в состоянии той или иной степени боеготовности. И происходило это каждый раз на другом участке побережья.
Поскольку не только закодированные сигналы, передававшиеся Би-Би-Си, но и приливно-отливные фазы моря, состояние погоды и лунное освещение вынуждали немецкие части объявлять повышенное состояние боеготовности, очень скоро такие мероприятия превратились в рутинные, притупляя ощущение настоящей опасности.
Вместе с тем, группам и отрядам движения Сопротивления было дано распоряжение об усилении активности, особенно в районе Па-де-Кале. Почти каждую ночь производился сброс оружия, боеприпасов и продовольствия, заметно усилился радиообмен, что, конечно, не ускользнуло от внимания немцев. К тому же сбрасывались радиостанции, работавшие на волнах радиосети 15 немецкой армии, дислоцирующейся в районе пролива Па-де-Кале. Да и «радиоигры», то есть связь между агентурными рациями, находившимися в руках немцев, и Лондоном подтверждали во все большей степени готовность союзников к высадке в районе Па-де-Кале.
Особое внимание уделялось подготовке воздушно-десантных частей, которая проводилась вначале в темных очках, а потом и ночью. Летчики планеров готовились к посадке на любом клочке земли, будь то даже дорожка или проход между препятствиями. Для десантников и парашютистов проводился показ кинофильмов о характере местности, на которой им предстояло действовать.
Однако, поскольку населенные пункты и речки на демонстрировавшихся картах имели польские и русские наименования, люди не знали, в каком районе точно находились их цели — вплоть до самого последнего момента — хотя и имели полное представление, что за цели это были. Настоящие штабные карты, которые держались в полном секрете, имели наименование «Бигет» (фанатик). Такое же наименование носила небольшая группа высших офицеров и ученых, посвященных в секреты высадки войск.
В феврале 1944 года союзники установили, что общая картина французского побережья стала меняться. Поэтому изо дня в день производилась аэрофотосъемка с низких высот, не прошедшая без внимания немцев, производивших оборонительные работы.
На следующем этапе съемки производились с расстояния 5–8 километров от берега с высоты десантных судов, которые будут к нему подходить, при этом самолеты чуть ли не касались волн.
Затем аэрофотосъемка велась с расстояния примерно полутора километров, а потом и у береговой кромки — под углом видимости солдат, которые будут непосредственно десантироваться на берег. Вся эта работа проводилась, несмотря на сильный зенитный огонь противника.
