Если бы адмирал обратил внимание на это донесение, он, вероятно, заметил бы нечто странное. Оно походило на вымысел. Жители Танбриджа и Св. Леонарда вряд ли узнали бы свои города по этому сообщению.

Но что из того, если это сообщение было странным? Оно как раз в данный момент устраивало фюрера. Немецкая авиация терпела крах, выполняя свою задачу. Гитлер с подозрением относился к своим границам в Польше и часто бросал весьма многозначительные взгляды на юг — на Пиренеи, пытаясь угадать, где ему легче добиться победы.

Несмотря на то что при помощи одного шифровальщика из американского посольства[55] в начале войны удалось получить копии некоторых посланий Черчилля Рузвельту, немецкая разведка в Англии была все же слабой. К концу войны абвер мог уже перехватывать и расшифровывать некоторые телеграммы между Лондоном и Вашингтоном и телефонные разговоры премьер-министра и президента. И все-таки позиции абвера в Англии были очень ненадежными.

«В Англии не было организаций немецкой разведки, — заявил мне Лахузен. — Мы действовали на Британских островах через Норвегию, Голландию и Португалию. Абвер не имел также твердых позиций и в Ирландии, связь с которой поддерживалась с помощью немецких подводных лодок».

Я говорил о деятельности Канариса в пользу Англии с капитаном Гербертом Вихманом, старшим офицером отделения абвера в Гамбурге, действовавшего против Англии и Америки. Он ясно дал понять, что не желает обсуждать подобные вопросы, которые могли бы скомпрометировать некоторых из его еще не выловленных агентов. А он многое знал о поездках Черчилля во время войны. К этому мы еще вернемся, когда будем говорить о попытках немцев убить Черчилля. Вихману было известно и о высадке союзников в Северной Африке и Нормандии, так как у него работал шпион, подобный «Цицерону»[56], который служил в английском посольстве в Анкаре в 1939—1941 годах.

Конкуренты Канариса по разведке — Гейдрих, Гиммлер, Риббентроп и их помощники Шелленберг и Кальтенбруннер — стали говорить, что разведка Канариса не эффективна, и требовать усиления своих организаций. В Лондоне, где абвер подвергался тщательному изучению с профессиональной точки зрения, некоторые официальные лица также не считали адмирала достойным начальником разведки. Ведь он в июне 1940 года не сумел определить исключительную слабость Англии и позднее считал англичан сильнее, чем они были на самом деле.

Когда возникли подобные разговоры, английская разведка, надеясь использовать Канариса, предупреждала:

«Не делайте ничего, что могло бы повредить Канарису. Его провалы настолько серьезны, что оказывают нам помощь». В то время некоторые трезвые умы в Англии думали об установлении более тесного контакта с начальником немецкой разведки.

На белых скалах Дувра, в песках Эль-Аламейна и у берегов Волги воздвигнуты монументы, знаменующие три поворотных пункта в истории второй мировой войны[57]. В этих местах была остановлена, а затем повернута вспять гитлеровская лавина огня и стали. Наши правнуки могут спросить нас, как это случилось, что Гитлер остановился перед Пиренеями и Испания осталась нейтральной. Но ответить на этот вопрос нелегко.

Ни английские завсегдатаи пляжа в Сен-Жан-де-Люз, ни американцы в Биаррице, ни французы в Андае, где белый фасад испанского консульства с его претенциозными, почти всегда закрытыми воротами из кованого железа смотрит на катящиеся валы Атлантики, — никто из них сегодня даже не вспомнит день 23 октября 1940 года, дату так называемой «Андайской конференции». Именно в тот день глава немецкого государства совершил поездку по побережью для встречи с испанским диктатором у подножия Пиренеев.

Обычно художники и искусные ткачи стараются запечатлеть исторические события на картинах или гобеленах... Монархи на прекрасных конях, блеск их одежд, покрытых золотом и драгоценностями, лес копий сопровождающей свиты — все подчеркивает важность встречи. Но на заднем плане мы видим другую картину: распростершись ниц, лежат побежденные или же возвышается виселица, на которой качается тело предателя.

А вот центральные фигуры на моем «гобелене», изображающем встречу в Андае: немецкий диктатор в военной форме, в высокой фуражке уставился выпуклыми змеиными глазами на низенького и толстого Франко; их свита одета в серое и красное; место встречи — личный вагон фюрера. Рядом с Гитлером — самодовольный Риббентроп, одетый в повседневную форму. Кроме него, присутствуют фельдмаршал Кейтель, начальник штаба верховного командования, фельдмаршал Браухич, главнокомандующий сухопутными силами, генерал-полковник Дольман, генерал-лейтенант Боденшатц. Среди них виднеется высокая тонкая фигура доктора фон Шторера — немецкого посла в Мадриде, здесь же переводчик Шмидт. Присутствуют на встрече и генерал Эспиноса де ла Монторос — испанский посол в Берлине, и Рамон Серрано Суньер — зять Франко, только что назначенный на пост министра иностранных дел. Все они помогают своим хозяевам управляться с многочисленным штатом переводчиков, секретарей, адъютантов и штабных офицеров.

Немецкий военный оркестр, выстроившийся на перроне станции в Андае, грянул марш, лишь только оба поезда замедлили ход.

Началась игра с большими ставками, которую в американских документах называли «Встречей в салон-вагоне Гитлера».

Определяя границы вишиской Франции, Гитлер оставил за собой узкую курортную полосу побережья — Кот д’Ор для связи с Испанией. Он хотел покончить с нейтралитетом Испании и воспользоваться ее владениями в Африке — Испанским Марокко и Рио-де-Оро, а также базами на Канарских островах, откуда немецкие подводные лодки могли бы атаковать английские конвои. Игра шла за «столбы Геркулеса» — Сеуту и Гибралтар, а также Мелилью. Как бы упростилась задача Роммеля, если бы в 1941 году Гибралтарский пролив был закрыт огнем немецких орудий и пикирующими бомбардировщиками!

Немцы разрабатывали планы прохода через Испанию и нападения на Гибралтар. Генерал Иодль на Нюрнбергском процессе показал, что были намечены планы на всевозможные непредвиденные случаи. Однако детальной подготовки к осуществлению их не проводилось, так как политические условия для этого не были достаточно благоприятными.

В коммюнике от 23 октября ничего не говорится даже о месте встречи глав двух государств. Отчеты о конференции в Андае очень кратки. Франко не разрешил Серрано Суньеру, отошедшему в настоящее время от политической деятельности, что-либо писать о встрече в Андае в своей книге «Между Пиренеями и Гибралтаром»[58]. Официальные немецкие документы, опубликованные в 1946 году государственным департаментом США, обрываются на этой встрече. Известно, что Гитлер отправился к Пиренеям, надеясь завоевать их. И мы хотели узнать, почему его замыслы потерпели провал.

Кто же организовал эту встречу?

Серрано Суньер, имевший определенную склонность к фашизму, еще будучи министром внутренних дел, за месяц до этой встречи нанес визит в Берлин. В своей книге «Между Пиренеями и Гибралтаром» он коротко рассказывает о предварительных переговорах, которые вел с Гитлером и Риббентропом. Переговоры проходили в вежливых тонах. Суньер заметил, что если Испании придется предпринять осаду Гибралтара, то ей потребуется артиллерия. Он, как указывают опубликованные немецкие документы[59], снова подтвердил строго секретные обещания, официально данные Испанией в Берлине в июне 1940 года. Суньер сказал, что Испания в удобное для нее время нарушит свой нейтралитет и вступит в войну на стороне стран оси, как только поставки оружия и зерна из Германии позволят ей выдержать возможную английскую блокаду.

После обсуждения с немецкими военными специалистами вопроса о нападении на Гибралтар было решено, как указывает Суньер, что Испании для этого необходимо иметь десять 15-дюймовых (380-мм) орудий. Может показаться странным, что министр внутренних дел был уполномочен вести такие детальные переговоры по поводу «возможного вступления Испании в войну». Но, как мы узнаем позже, существовали определенные причины для этого. Во время переговоров Гитлер настойчиво доказывал, что пикирующие бомбардировщики — более эффективное средство против укреплений, чем артиллерийские орудия. Очевидно, ему хотелось разместить авиацию на аэродромах Испании. Если дать артиллерию, то как контролировать ее использование? А даже если Гибралтар не будет взят с помощью пикирующих бомбардировщиков, все же немецкие самолеты, базирующиеся в Испании, могут быть использованы для нападений на английские конвои в проливе. Таким образом, эти самолеты по-прежнему будут немецким оружием.