Такой головокружительный взлет простого офицера-артиллериста, впрочем, мало кого мог удивить в то время. Шла жестокая чистка кадров Красной армии, точнее говоря, расправа над ней. Более сорока тысяч офицеров стали ее жертвами. На смену расстрелянным и сосланным в ГУЛАГ командирам становились малоопытные, но беззаветно преданные сталинскому режиму новобранцы.

На Украине в 39-м судьба свела Серова с Хрущевым, где тот возглавлял республиканский ЦК. В грозные годы репрессий они поддерживали друг Друга. Оставались друзьями и в пору военного лихолетья, и после войны.

Хрущев относил Серова к наиболее надежным и верным своим союзникам. Доверие это прошло испытание временем. Не случайно в июле пятьдесят третьего Хрущев предложил членам Президиума ЦК именно кандидатуру замминистра внутренних дел Серова для организации ареста Лаврентия Павловича Берии. Тот после смерти Сталина вновь возглавил как Министерство внутренних дел, так и Министерство госбезопасности — главные крепости власти в стране. Хрущев эту реставрацию властных полномочий Берии рассматривал как претензию на абсолютную власть и решился на физическое устранение опасного соперника.

Арест Берии и его ликвидация были возложены на генерала Москаленко. Кандидатура Серова тогда не прошла. Зато позднее решением Хрущева он сменил Игнатьева, ставленника Маленкова, на посту руководителя Лубянки. Вскоре, впрочем, Хрущев снял и самого Маленкова с должности премьер-министра страны. Никита Сергеевич смещал с кремлевского пьедестала всех, кто мешал его единоличной власти.

Серов был уникальной фигурой в истории советской разведки. Четверть века (!) он стоял у ее руля: сначала на первых ролях в НКВД, затем стал председателем КГБ и, наконец, начальником ГРУ ГШ — военной разведки страны. Дослужился до звания генерала армии, получил звание Героя Советского Союза, стал кавалером чуть ли не всех известных в стране орденов. Его парадный китель украшали шесть орденов Ленина, ордена Суворова и Кутузова 1 степени, три ордена Красного Знамени и золотые погоны генерала армии — разве эти отличия не говорили сами за себя?

Весь жизненный путь генерала Серова в представлении самого Ивана Александровича был наполнен огромным, упорным, особым, а посему всегда напряженным, порой бессонным трудом. Главный смысл этого труда в его понимании состоял в том, что он возникал по требованию и во имя интересов партии. Высшая награда за этот труд для него, большевика с 1926 года, состояла лишь в одном — доверии партии.

Он, генерал Серов, должен был защитить страну от шпионов и провокаторов, от потенциальных изменников родины — волжских немцев, крымских татар, чеченцев, ингушей и иже с ними. Он был горд тем, что выполнил свой долг с честью. Войска НКВД не дали раковой опухоли предательства разрастись по стране. Красная армия могла уверенно вести победоносные бои с гитлеровскими дивизиями, не беспокоясь о тыле. Его прикрывали чекисты. Его защищал генерал Иван Серов.

Разве легко было, полагал он, по приказу Сталина и Берии организовать переселение более чем миллиона человек в Казахстан и Сибирь, да еще в условиях военного времени?! Но сотни тысяч людей оказались врагами социалистической родины, выступили на стороне оккупантов! И он, верный защитник родины, вступил в решительную борьбу с ними. Серов никогда не сомневался в праве партии действовать мечом диктатуры, в святом, на его взгляд, праве революции уничтожать своих врагов. Он и оппозиции никогда не сочувствовал. Он всегда утверждал, что Бухарин, Рыков, Каменев, Зиновьев или Троцкий шли антиленинским, антисталинским путем.

Пройдут годы, и история сама разберется, кто кого защищал. И расставит все имена по своим местам.

— В царские времена твой главный шеф был бы отличным тюремщиком, как и его отец, — однажды сказал мне старик Горкин.

Председателю Верховного суда СССР было известно о досье, подготовленном на генерала Серова министром внутренних дел страны Дудоровым. Было это досье сфабриковано по приказу сталинского министра госбезопасности Виктора Семеновича Абакумова, с которым соперничал генерал Серов, или нет, — об этом до сих пор идут споры. Но в нем было личное дело отца Серова. А из него следовало, что с 1905 по 1917 год он работал в полицейской страже Вологодской тюрьмы. После революции Александр Серов скрылся в неизвестном направлении, а его сын, чтобы избежать неприятностей, утаил от партии прошлое своего отца, преследовавшего революционеров-большевиков. Хрущев знал об этом деле, но Серов после смерти Сталина был нужен ему для борьбы с друзьями-соперниками, и он его не трогал. В благодарность за доверие Иван Александрович верноподданно служил своему благодетелю..

Честно говоря, я остерегался своего начальника. И умышленно обходил кабинет шефа стороной, стараясь избегать малейшей возможности попастся ему на глаза. Однажды, после возвращения из Норвегии это мне не удалось. Заметив меня ретирующимся в коридоре, дабы избежать встречи с ним, Серов бросил мне в спину:

— Куда вы так спешите, товарищ Иванов? Ну-ка зайдите ко мне на минутку.

В кабинет начальника ГРУ я вошел как на аутодафе.

— Отступать, если уж таков ваш выбор, надо незаметно, Евгений Михайлович, — сказал мне Серов. — Если же противник видит ваш отход, вы обречены: спасенья не будет. Ни к чему столь вызывающе избегать свиданий со мной. Вы что же, боитесь немилости? Так за один самовольный отъезд из Осло она вам была гарантирована. Разве не так? А я подписал приказ о вашем переводе на английское направление. Желаю успехов, капитан. И не спешите записывать меня в стан своих врагов. Нам еще долго плыть в одной лодке. Вы меня поняли?

— Так точно, товарищ генерал армии, — отбарабанил я.

А вечером рассказал об этом случае Горкину. Тот лукаво улыбнулся и заметил:

— Вот каналья! Заискивает с нами. Недавно Анатолия Константинова отправил военно-воздушным атташе в Лондон, теперь тебя, мужа второй моей дочери, готовит к командировке в Англию. Лучший способ победить врага — усыпить его бдительность. Не теряй ее, Женечка, никогда, особенно с такими людьми, как Серов.

Это напутствие Горкина я запомнил надолго, хотя под командованием Серова в Москве проработал всего лишь два года. Когда же вернулся из Англии, шефом ГРУ уже был назначен Петр Иванович Ивашутин. А генерал Серов после разоблачения предателя Пеньковского исчез с политической сцены так же быстро, как и многие его предшественники.

Но до рокового для Серовых часа оставалось еще полтора года, и супруга шефа ГРУ с дочкой спешила насладиться пребыванием в Лондоне.

Мои подопечные, как выяснилось, оказались дамами весьма начитанными и знающими. Здания парламента и Тауэр не представляли интереса для них. Это был уже пройденный этап знакомства с Лондоном. И мы отправились сначала в Британский музей полюбоваться египетскими мумиями и камнем Розетты. Затем зашли в Национальную галерею посмотреть работы Леонардо да Винчи, Рембрандта и Ван Гога.

Не знаю, посещал ли Национальную галерею генерал Серов. Лично я сомневаюсь. Хотя Иван Александрович не раз бывал в Великобритании. Первый его визит состоялся, кажется, весной 1956 года. Председатель КГБ тогда занимался обеспечением безопасности пребывания Хрущева и Булганина в этой стране. Результаты подготовительной поездки в Лондон генерала ничуть не обрадовали. Командировка была фактически сорвана британской прессой. Газетчики устроили ему скандальный прием и унизительные проводы, поведав своим читателям о военном прошлом генерала, не столько, по их мнению, воевавшего против фашизма, сколько против собственных соотечественников. Английская пресса открыто называла его кровавым палачом.

В итоге многие намеченные на поездку дела пришлось наспех перепоручать помощнику председателя КГБ генерал-майору Сахарову и ретироваться из Лондона в Москву, отбиваясь перед вылетом из страны от оскорбительных выпадов и реплик журналистов.

Серов никогда не простил нанесенной ему англичанами обиды. Он надеялся хотя бы начать диалог, встретиться с Джоном Синклером и Диком Уайтом, тогдашними руководителями МИ-5 и МИ-6, завязать с ними личные отношения. Увы! У Серова не получилось ничего. В холодном и вежливом отказе генерал без труда усматривал откровенное нежелание англичан иметь с ним какое-либо дело.