По мере очищения от врага оккупированных территорий набирал силу новый источник пополнения штрафных частей. Это были военнопленные, оставшиеся в живых и освобожденные, а также окруженцы, отставшие ранее от войск. Отношение к этим людям определялось приказом Ставки Верховного Главного Командования Красной армии № 270 от 16 августа 1941 г. Если приказ № 227 «Ни шагу назад» был эмоциональным, суровым, жестким, но продиктованным необходимостью, обстановкой, духовно мобилизующим, то более ранний приказ № 270 — жестоким и во многом неправедным. Но приказы в армии не обсуждают, не хвалят и не осуждают, их исполняют. Всех побывавших в плену и в окружении противника проверяла комиссия Военного совета фронта. На 1-м Белорусском она состояла из председательствующего — представителя политуправления фронта и двух членов — старшего оперуполномоченного контрразведки Смерш при 29-м Отдельном полку резерва офицерского состава и заместителя командира этого полка по политчасти. Выводы комиссия излагала в протоколе. После утверждения протокола на титульном листе командующим фронтом и членом Военного совета он обретал силу приказа. Так, например, по протоколу № 61 от 16 мая 1944 г. в 8-й ОШБ были направлены 52 человека.

Многие в списке вызывают сочувствие. Читаем: «Жданов Петр Григорьевич — воентехник, начальник оружейной мастерской 77-го стрелкового полка 10-й дивизии НКВД, 1911 года рождения, уроженец города Быхов Могилевской области, белорус, рабочий, кандидат в члены ВКП(б) с 1939 года, красноармейскую книжку уничтожил, образование: общее — 10 классов, военное — курсы оружейных техников в 1938 году. В Красной армии с 1933-го по 1934-й, и с 1939 года, имеет 2 ранения. 3.08.1941 года попал в окружение с группой из 30 человек в районе деревни Подвысокое и был ранен. Дойдя до Первомайска, затем до Николаева, повернул назад в свой город. В Быхов прибыл 20.10.41 года и жил до 4.10.43, занимаясь сельским хозяйством. 4.10.43 года вступил в партизанский отряд № 152 11-й бригады, где был командиром взвода до соединения с частями Красной армии 24.02.44 г., после чего направлен в 58-й армейский запасный стрелковый полк. Никаких документов, подтверждающих правдивость изложенного, нет. Жданова П.Г. направить в штрафной батальон сроком на 1 месяц». В окружение попадают не по своей воле. Если и есть у дважды раненного воентехника Жданова, у партизана Жданова вина, то он, несомненно, мог искупить ее на передовой в составе обычной, не штрафной части. Как и многие другие из его побратимов по трагической судьбе.

Полковник Аркадий Осипов был из тех командиров, кого за глаза называют «батей». В том числе в штрафбате. Об этом есть литературные свидетельства. Уже в Белоруссии в состав батальона отобрали в ОПРОС (Отдельный полк резерва офицерского состава. — Сост.) выпускника Дальневосточного пехотного училища лейтенанта Александра Пыльцына. Позднее он стал командиром роты, майором, кавалером трех орденов. При форсировании Одера был тяжело ранен, а спустя годы и годы издал в Санкт-Петербурге (хотя живет на Украине) небольшим тиражом книгу «Штрафной удар». В этих воспоминаниях Осипову посвящено немало теплых слов. Приводится, в частности, такой эпизод. Когда 8-й ОШБ находился в распоряжении командующего 3-й армией генерал-лейтенанта А.В. Горбатова, Осипов предложил командарму вместо разведки боем, дела весьма кровавого, добыть «языка». Горбатов согласился. Ночью комбат переправил за реку к противнику группу штрафников, которые искусно замаскировались у самой кромки воды. Сам же развернул на своем берегу «строительство»: одни почти на виду тесали бревна топорами, другие в глубине леса стучали по стволам деревьев пехотными лопатами. Противник не выдержал, выслал в следующую ночь разведку. Ее убрали без выстрелов, ножами, а офицера и двух солдат приволокли мокрыми в штаб 3-й армии.

При освобождении Рогачева, родного для Осипова города, комбат по приказу командарма только одному ему известными тропами вывел ОШБ в тыл противника, организовал засады и развернул дерзкие диверсии на коммуникациях. Тогда огнем из засады уничтожили даже генерала. Александр Пыльцын не преувеличивает: я видел в донесении батальона об итогах боя, пленных и трофеях колонку «генералы» с горделивой единичкой. 1 августа 1944 г. полковник Осипов сдал 8-й ОШБ подполковнику Батурину Николаю Никитовичу. С ним штрафники пошли дальше на запад, за пределы своего Отечества. Батальон, которому под Сталинградом полагались два грузовичка «ГАЗ-АА» и шесть обозных лошадей с тремя повозками, стал уже довольно оснащенным хозяйством. Заместитель начальника отдела кадров 1-го Белорусского фронта гвардии полковник А. Евдокимов однажды потребовал срочно донести, откуда в батальоне легковой «додж 3/4», 8 грузовых автомобилей и 4 верховые лошади. Подполковник Батурин с достоинством ответил: грузовики получены в 106-м автобате на основании решения Военного совета фронта, легковушкой ОШБ одарил генерал-лейтенант К.Ф. Телегин, а лошадей ровно столько, сколько предусмотрено штатом, — 49. Почему обозные подменены верховыми, комбат деликатно умолчал: он начинал службу в кавалерии, носил, нарушая форму, кубанку и был непревзойденным наездником. Между прочим, в 8-м ОШБ с апреля по ноябрь 1943 г. состоял на вооружении легкий танк «Т-60». Штрафники-танкисты обнаружили его подбитым где-то под Севском, вернули к жизни и использовали для разведки. Хотя Батурина недолюбливали — сыпал взысканиями направо и налево, — батальон и при нем решал боевые задачи успешно. Многие из командиров рот и взводов были награждены, в том числе орденами Красного Знамени, Александра Невского, Богдана Хмельницкого III степени.

За Одером ОШБ размещали только в деревнях: Штайнвер, Нойенхаген, Рульсдорф, Левенберг, Вустерхаузен, а более-менее обосновался он в Брюхенмюле. Приказом командующего 1-м Белорусским фронтом маршала Советского Союза Г.К. Жукова № 0394 от 7 мая 1945 г. весь переменный состав 8-го ОШБ был восстановлен в правах офицерского состава и воинских званиях. Вчерашние штрафники группами разъезжались по своим частям, найти которые было непросто. А в батальон вплоть до 20 июля 1945 г. прибывали те из проштрафившихся, кого конец войны застал на пути в ОШБ. Их, подготовив соответствующие документы, из батальона тут же отчисляли в соответствии с приказом командующего фронтом № 0467 от 10 июня 1945 г. Последний приказ по 8-му отдельному штрафному батальону Группы советских оккупационных войск в Германии датирован 7 августа 1945 г. Вот он: «Я, командир ОШБ подполковник Батурин Николай Никитович, с сего числа убываю в распоряжение ОК ГСОВГ для дальнейшего прохождения службы, а для сдачи в архив дел оставляю начальника штаба майора Киселева Филиппа Андреевича. Основание: отношение ОК ГСОВГ № 02255 от 27 июля 1945 г.» Филипп Андреевич Киселев дела в архив сдал. После войны он стал генералом и долгие годы трудился в Главном управлении кадров заместителем начальника одного из управлений. Его, как и большинства из упомянутых в этих заметках, среди живых уже нет.

Пусть в нашей армии никогда больше не будет штрафных батальонов. Знать же правду о них нелишне. Прошлое многому учит на расстоянии. И без крови.

Красная Звезда. 2006 г. 15, 16, 17 июня.

Напомним, что приказом НКО СССР № 227 от 28 июля 1942 г. предусматривалось формирование двух видов штрафных частей: штрафных батальонов (по 800 человек), куда направлялись средние и старшие командиры и соответствующие политработники, провинившиеся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, и штрафных рот (от 150 до 200 человек в каждой), куда за те же провинности направлялись рядовые бойцы и младшие командиры. При направлении в штрафбат офицеры, а в штрафную роту — сержанты подлежали разжалованию в рядовые.

Штрафбаты были частями фронтового подчинения (от одного до трех в составе фронта), а штрафные роты — армейского (от пяти до десяти на армию в зависимости от обстановки).

Формирование штрафных батальонов и рот началось уже в августе 1942 г. 28 сентября этого года приказом НКО СССР № 298, подписанным Г.К. Жуковым, были объявлены положения о штрафном батальоне и штрафной роте.