В штрафных ротах и батальонах, по собственному опыту знаю, не было жестокого обращения с подчиненными. Жестокость могла дать, особенно в бою, обратный результат. Со всей ответственностью заявляю, что никогда не было рукоприкладства, неуважительного отношения к штрафнику, который должен был пройти тяжелое испытание огнем и, что весьма возможно, смертью, чтобы очистить себя, свою совесть, свою честь перед родными и близкими от липкой приставки «штрафник». Я с ними шел в бой и видел, с какой яростью они шли на врага. И горжусь, что не ошибся в них. И ко мне они относились с уважением. После первых же боев, проявив смелость и стойкость, они переводились в нормальные части. Были раненые и погибшие. Вечная им память!

А офицеры-штрафники, как правило, в бою показывали свою лихость, мужество, понимая, что это единственный шанс очистить себя от скверны. Киноэпопея «Штрафбат», повторяю, с негодованием встречена теми, кто воевал и знает истину, а те, кто о ней пишет с восторгом, оскорбляя воевавших, не задумываясь плюют в душу старым воякам, опять же накануне 60-ле-тия Великой Победы. Особенно восторженную рецензию на эту грязную стряпню дал в газете «Культура» № 39 от 7 октября 2004 года Максим Гуреев. Он свою рецензию начинает так: «А ведь, наверное, так и воевали в ту войну — одна винтовка на взвод оборванных, полуголодных штрафников, садисты из особого отдела НКВД, бессмысленные рейды в тыл противника, из которых никто не возвращался, студенты-добровольцы и уголовники» и т. д. «И происходило все это в стране, где одна половина сидела, а другая эту половину охраняла…» Воистину за такой шизоидный бред М. Гурееву должна быть предоставлена срочная путевка в клинику для душевнобольных, обязательно в отдельную палату. А если бы во время войны — то в тот самый штрафбат, о котором он пишет. Лучшей участи он не достоин.

Но пока он в газете «Культура», хотелось бы, чтобы он объяснил, почему студенты-добровольцы (добровольцы!) были направлены в штрафбат. За что? За какие грехи? И еще. Если одна половина населения сидела, а другая эту половину охраняла, то кто же воевал, кто создавал лучшее по тем временам оружие (танк «Т-34», «катюша», самолеты «Ил-2», «Як» и Туполева, прекрасные автоматы и пулеметы, которые после битвы под Москвой практически повсюду заменили винтовки)? Кто громил врага из многих тысяч стволов орудий и минометов, кто создал танковые и авиационные армии, которые вместе с общевойсковыми, одержав исторические победы не только под Москвой, но и под Ленинградом, прорвав блокаду на Курской дуге, в операции «Багратион» в Белоруссии, при форсировании Днепра и в ряде крупнейших сражений освободили Украину, освободили Польшу, практически все европейские страны, били фашистов в Восточной Пруссии, в Германии и водрузили Красное знамя Победы над рейхстагом?

Известно ли лгунам из газеты «Культура», что из таких (не полностью названных) грандиозных сражений-побед, после которых Германия резко сдавала, теряла мощь и не могла полностью оправиться, была достигнута Великая Победа? Наши союзники, США и Англия — слышите, Гуреев? — в своем активе не имеют ни одной победы, равной по своему военно-стратегическому значению тем победам, которые были одержаны советскими войсками и лучшим в мире оружием. И это — исторический факт. А операции разрабатывали выдающиеся полководцы, Генштаб и Ставка под руководством И.В. Сталина. А та самая другая половина, которая, по Гурееву, «охраняла»; оказывается, работала на заводах, сеяла и убирала хлеб, кормила народ и армию, бесплатно учила детей и студентов, бесплатно лечила население и ухаживала за ранеными. И строила. Да, да! Даже метро…

До каких же пор будет продолжаться вселенская ложь, которая набирает обороты по мере приближения великой даты? Ложь почти со всех «ящиков», почти со всех каналов радио, на страницах подавляющего числа российских газет. Но 60-летие Великой Победы с каждым днем приближается. Интересно, что же они будут показывать и говорить за несколько дней до и во время юбилея? Можно с уверенностью сказать, что те же журналисты, вроде Гуреева, начнут фальшиво восхищаться теми, кого вчера всячески поносили. Появятся елейные слова: «Вы наши спасители, освободители, вы наша гордость» и еще что-то в этом роде. Но не единожды, а множество раз в течение многих лет совравши или оскорбивши, кто тебе поверит… Но они будут фальшивить — им так прикажут. Для них ничего святого нет, для них пустые слова — благо Отечества, благо народа, уважение к своей стране, к пожилому поколению людей победителей фашизма. Им нужны только деньги. Много денег… Дорогие, храбрые ветераны, пролившие кровь на полях сражений, пережившие страшную войну. Не верьте им, они лгут!

Советская Россия. 2005. 19 марта. № 36–37 (12661).

о суровой правде великой отечественной войны новые поколения узнают из романов Владимира Карпова

Герой Советского Союза Владимир Васильевич Карпов — фронтовик, войсковой разведчик, известнейший военный писатель, лауреат Государственной и международных литературных премий. В годы Великой Отечественной участвовал в захвате 79 немецких «языков» — своеобразный боевой рекорд советских разведчиков. А его произведения, среди которых знаменитые романы «Вечный бой», «Полководец», «Маршальский жезл», трилогия «Маршал Жуков», «Генералиссимус», держат в напряжении читателя с первой до последней страницы, побуждают новые поколения вновь и вновь задумываться над истоками величия подвига советского солдата. А где и как выковался характер самого автора?

— Владимир Васильевич, День Победы — один из самых светлых наших праздников. В кровавой схватке с фашизмом мы отстояли свободу и независимость не только свою, но и народов всей Европы. Не зря до сих пор идут споры о том, как наша страна выстояла, выдержала величайшее испытание, которое оказалось не под силу многим другим государствам. Откуда это бралось?

Какими для вас, к примеру, были предвоенные годы? Ведь это было не самое легкое время для страны?

В начале двадцатых годов, когда родился, жизнь была трудная. В голодный 1927 год мои родители под впечатлением романа Неверова «Ташкент — город хлебный» переехали в Среднюю Азию. Так что мое детство и школьные годы прошли в Ташкенте. Хотя не таким уж он оказался «хлебным»: там тоже было непросто.

Почти вся моя дальнейшая жизнь оказалась связана, так или иначе, с армией. Школа, в которую определили, находилась рядом с Ташкентским военным училищем, в нее ходило много детей командиров (офицерами тогда еще не называли). Я дружил с ними, бывал в военном городке. Особенно близко познакомился с Юрием Петровым, сыном начальника училища комбрига Ивана Ефимовича Петрова, которому посвящена моя книга «Полководец». Кстати, уже в те годы начал писать стихи.

Но поэтом вы не стали, хотя была у вас поначалу и такая мечта. А как все-таки созрело решение пойти по военной стезе?

Образ военного человека был тогда очень привлекателен в народе. А я рос здоровым, занимался боксом и даже выиграл какое-то первенство среди новичков. Бывая в училище, наблюдал за курсантами. Молодые, красивые, веселые ребята. Их учили ходить в штыковую, преодолевать полосу препятствий. Конечно, меня тянуло туда. Да и комбриг Петров, когда встречался с ним, уговаривал меня: «Володя, ты сильный, крепкий парень. Из тебя выйдет отличный командир». Словом, поступил в училище в 1939 году. Так началась моя военная жизнь. Суровый режим, физическая нагрузка помогли и в боксе: стал чемпионом Среднеазиатского военного округа, меня включили в сборную Узбекистана. А в 1940 году завоевал звание чемпиона на первенстве Средней Азии по боксу среди гражданских клубов…

И вдруг резкий поворот в судьбе… Арест… Как это произошло?

Все складывалось, казалось, хорошо. Я был курсантом, спортивным парнем, писал стихи, которые печатала окружная газета. Но поэты ведь любят пооригинальничать. Все у них должно быть не так, как у других. В том числе и мысли. Мне тогда казалось, что с ростом авторитета Сталина в народе начали забывать Ленина. А у меня было к его образу какое-то особое, теплое отношение. Повсеместные портреты и бюсты Иосифа Виссарионовича только раздражали. На самоподготовке среди курсантов не раз говорил: «Ну что же совсем Ленина забыли? Все Сталин да Сталин, а ведь он во время революции не был вторым человеком после Ленина». Собственно, ничего плохого не говорил. Сталин сделал немало хороших, добрых дел, но загораживать Сталиным Ленина не годится.