25 ноября 1942 г. распоряжением начальника Главного оргштатного управления Главного упраформа Красной армии № орг. /2/78950 штрафным батальонам всех фронтов были присвоены номера. 1-й ОШБ Донского фронта получил номер 8 и под ним воевал до победы. Что же представлял собой переменный состав штрафбата? С 1 августа по 30 декабря 1942 г. в ОШБ Сталинградского (Донского) фронта с петлицами рядовых воевали бывший начальник штаба дивизии, начальник штаба танковой бригады, начальник политотдела стрелковой бригады, военные комиссары дивизии, танковой и стрелковой бригад, 12 командиров полков и 5 командиров батальонов, 40 командиров рот и батарей, 26 политруков, 81 командир взвода. Через 1-й (8-й) ОШБ за пять месяцев прошли начальник госпиталя, начальник склада НКО СССР вместе с военкомом этого же склада, райвоенком, начальник военторга, ответственный секретарь бюро ВЛКСМ, начальник клуба, секретарь военного трибунала, оперуполномоченный особого отдела НКВД, военфельдшер.
Пришлось стоять в обороне, ходить в атаки в рядах штрафников 4 командирам авиазвеньев, 2 штурманам эскадрильи, 8 авиатехникам, 2 бортмеханикам. Справедливости ради следует отметить, что некоторые из штрафников-офицеров имели 6 петлицах «угольники».
Комбат своим приказом производил их в сержанты и назначал командирами отделений.
Как жилось штрафникам под Сталинградом? Как и всей армии в те дни, неимоверно тяжело. Распорядком дня, утвержденным еще гвардии майором Григорьевым, предусматривалось 10 часов занятий, а вот ужин в распорядке не значился. Горячую пищу с 15 августа по 27 ноября готовили только на завтрак и обед. И что за пищу! Военврач 3-го ранга Родина доносила по команде: половина муки непригодна для выпечки хлеба, соли нет, картофеля последние двадцать дней — тоже. Из овощей в наличии лишь соленые огурцы и помидоры. Витаминные продукты не поступали со дня основания батальона. 30 и 31 декабря 1942 г. все блюда на завтрак и обед готовились из пшеничной муки. А ведь дни были предновогодними, вроде праздничными, да и противник, вспомним, к тому времени уже находился в капкане. Читаешь полное горечи донесение батальонного врача и еще полнее ощущаешь величие подвига наших соотечественников под Сталинградом. До трети бойцов и офицеров оставались в строю больными, вели бои, как сказано в документе, с проявлениями туляремии, болями в желудке, метеоризмом (вздутием живота), с высокой температурой. Они вынесли все. Выстояли и победили.
Под Сталинградом было много реабилитированных досрочно — за мужество в бою. Но и восстановленных в званиях посмертно — тоже. С 1 августа по 30 декабря 1942 г. в 8-м ОШБ из 177 человек, направленных туда по приказу «о трусости» и 154 — по суду, 71 был убит и 138 получили ранения. Реабилитация часто, но не всегда обставлялась определенной торжественностью. Объявлялся перед строем приказ войскам, представители штаба и политуправления фронта возвращали восстановленным в правах ордена и медали, а позднее вручали и полевые погоны с прежними знаками различия.
Выдавались на руки предписания: одним — убыть в свою часть, другим — в отдельный полк резерва офицерского состава, третьим (по особому указанию) — в отдел кадров округа.
Справка. Приказы о восстановлении в правах офицерского состава и воинских званиях составлялись отдельно по погибшим, раненым, освобождаемым досрочно за подвиги на поля боя, полностью отбывшим срок. Приказы были развернутыми, с биографическими данными офицеров и их краткой характеристикой. Вот для примера выписка из приказа № 0988 по войскам гоБелорусского фронта от 11 июня 1944 г.: «Бывший командир пульроты 4-го стрелкового полка 10-й запасной стрелковой бригады капитан Хохлов Михаил Сергеевич, 1913 года рождения, уроженец Башкирской АССР, г. Уфа, ул. Таботская, д. 41. Русский, служащий, беспартийный, образование: общее — 8 классов, военное — пехотное училище в 1938 году, в Красной армии с 1934 года. В батальон прибыл 7.4.44 г. сроком на 2 месяца по приговору военного трибунала 10-й зебр, осужден по ст. 193-3 (за самовольное оставление поля сражения во время боя. — A.M.) сроком на 8 лет ИТЛ. За время пребывания в батальоне показал себя смелым и решительным бойцом. 13.6.1944 г., участвуя в разведке, действовал энергично и смело. Получил слепое ранение в область поясницы с повреждением правой почечной капсулы, госпитализирован».
Всего этим приказом были реабилитированы 20 штрафников-офицеров. В летописи 8-го ОШБ зафиксирован случай, когда только что реабилитированного офицера — старшего лейтенанта Николая Буравникова — по его просьбе оставили командиром взвода во йроте штрафбата. 10 мая 1943 г., когда 8-й ОШБ был уже далеко от волжских берегов, гвардии майор Бурков передал полномочия командира батальона подполковнику Осипову Аркадию Александровичу. На Курской дуге батальон понес очень большие потери. В разных боях — оборонительных и наступательных — в общей сложности погибли 143 человека и 375 получили ранения. За каждой из этих цифр конкретное имя, реабилитационный материал, судьба. Однажды в 8-м ОШБ крупно ошиблись: донесли, что в роте, которая действовала в отрыве от батальона, четыре бойца-переменника погибли и захоронены в братской могиле, а один пропал без вести. Спустя три месяца выяснилось, что все они попали в плен, сумели бежать и вернулись из-за линии фронта. В делах батальона по этому поводу вшит приказ по фронту, отпечатанный типографским способом: за ослабление контроля, предоставление непроверенных данных начштаба 8-го ОШБ майор Носач В.А. переводился адъютантом старшим обычного стрелкового батальона в 240-й стрелковый полк, а подполковнику Осипову А.А. объявлялось предупреждение. Приказ, согласитесь, более-менее щадящий: ведь фронтом командовал К.К. Рокоссовский. Вскоре он присвоил Осипову звание полковника.
Где-то приходилось читать, что в штрафники, к счастью, не направляли женщин. В действительности не миловали и их. Вот выписка из приказа: «В период наступательных боев в районе деревни Соковнинка (ныне Конышевского района Курской области. — A.M.) бывший боец переменного состава Лукьянчикова Пелагея Ивановна, исполняя должность санитара стрелковой роты, самопожертвенно презирая смерть, оказывала помощь раненым непосредственно на поле боя. В период боев с 15 по 24 июля ею вынесено 47 раненых бойцов с их оружием. Отмечая героизм, изъявленный товарищем Лукьянчиковой, объявляю ей благодарность и представляю к правительственной награде». Получила ли Пелагея Ивановна заслуженную награду, и какую именно, неизвестно. У штрафников особенно ценилась медаль «За отвагу». Слова на серебряном кружке вызывающе противостояли приказу «о трусости». (Медики, надо отметить, в 8-м ОШБ всегда были геройскими. В марте 1944 г. в 1-й роте батальона бойцом-переменником воевал разжалованный в рядовые военврач Степан Бузун. Был ранен, представлен к ордену. А весной сорок пятого, уже на германской земле, кавалер ордена Красной Звезды капитан медицинской службы Бузун вернулся в батальон врачом. Степана Петровича, своего доктора, в ОШБ уважали и за стойкость, умение достойно переносить невзгоды, от которых на фронте никто не застрахован.)
Приказом НКО СССР № 413 от 21 августа 1943 г. командирам полков действующей армии и командирам дивизий в военных округах и на недействующих фронтах разрешалось своей властью направлять в штрафные роты солдат и сержантов за самовольные отлучки, дезертирство, неисполнение приказа и некоторые другие воинские преступления, если обычных мер дисциплинарного воздействия было недостаточно. Офицерского состава этот приказ не касался. Офицера по-прежнему мог направлять в штрафбат командир дивизии, равный или более высокий начальник только за нарушение дисциплины по трусости или неустойчивости. То есть за преступное поведение (действие или бездействие) на поле боя. При всех других преступлениях судьбу виновного определял военный трибунал. Если суд выносил приговор с отсрочкой его исполнения до окончания боевых действий и направлением осужденного для искупления вины на передовую линию фронта, те же командиры своими приказами и направляли лишенного звания офицера в ОШБ на срок от одного до трех месяцев.
