Другие ключевые игроки тоже поднимались к вершине. Наиболее значительными среди них стали Айман аль-Зава-хири и подчинявшиеся ему командиры египетских террористов. Эффектные террористические акты, возглавляемые ими, сплотили эту египетскую команду и сделали ее самой эффективной ячейкой исламистского движения. Завахири работал в самом тесном сотрудничестве с управляемой бин Ладеном системой поддержки — от учебных лагерей в Судане до материально-технической и финансовой поддержки за рубежом, — и благодаря этому Завахири и бин Ладен стали еще ближе. В конце 1998 года Завахири и его египетская команда стали главными командирами бин Ладена.
Решение развернуть стратегическую кампанию против Египта и Саудовской Аравии — которому немало содействовал бин Ладен, — было принято потому, что события в Саудовской Аравии 1994 года убедили руководство исламистов в том, что страна сейчас очень уязвима. Исламисты также знали, что, в отсутствие собственных серьезных проблем, Египет обязательно вмешается, чтобы обеспечить стабильность в Саудовской Аравии или помочь любому другому консервативному арабскому режиму, которому угрожает исламистский терроризм.
Эскалация терроризма в Саудовской Аравии стала прямым результатом развивавшегося в стране относительно ненасильственного кризиса. Этот внутренний кризис, связанный с вопросом престолонаследия, достиг кульминации, когда исламисты объявили о начале вооруженной борьбы. Как движение со своей идеологией и на теологической основе, исламисты чувствовали себя обязанными заранее объяснить причины своих решительных действий. Кризис начался с арестом в середине сентября 1994 года шейха Салмана бин Фахда аль-Удаха, харизматичного исламистского проповедника. Шейх Удах был одним из тех молодых и популярных лидеров, что вышли из низов бедуинского общества.
Это молодое поколение исламистов воспитывалось на примере поколения бин Ладена — молодых героев, участвовавших в афганском джихаде. Их движение плохо организовано, но зато сильное и сплоченное. Их лидеры — красноречивые харизматичные проповедники из народа, которые ищут себе приверженцев в местных мечетях, становятся популярными далеко за их пределами. К 1994 году эти саудовские «афганцы» и близкие им по духу воинствующие исламисты, включая ветеранов других арабских и палестинских террористических организаций, создали слабо организованную сеть террористических и военных ячеек, чтобы обезопасить себя от постоянного преследования тайной полиции Саудовской Аравии и готовиться к джихаду против династии аль-Саудов и поддерживающей ее американской армии, который, как они надеялись, вскоре начнется. Эта довольно-таки аморфная структура была для руководства террористов источником вдохновения и чувства поддержки.
Усама бин Ладен был как раз таким лидером народного исламистского движения в Саудовской Аравии. Его подвиги и беспрецедентный боевой опыт в Афганистане были известны всем. Он был харизматичным и красноречивым оратором, а его выступления, как отпечатанные, так и записанные на пленку, имели широкое хождение в исламистском подполье Саудовской Аравии. А большая цена, которую он заплатил за осуществление того, что считал истинно исламистской политикой, — потеря богатств и эмиграция, — еще сильнее повышала его статус. Находясь в изгнании в Судане, бин Ладен не забывал об исламистах Саудовской Аравии. Он организовал и поддерживал работу системы обеспечения для исламистов Судана, стран Персидского залива, а впоследствии — и Лондона. Хотя бин Ладен действовал из искренней доброжелательности, его авторитет среди саудовских исламистов рос. И чем чаще они обращали к нему взоры, тем более становились преданными ему.
Арест народного вождя шейха Удаха повлек за собой первый решительный шаг саудовских исламистов. Спустя несколько дней после ареста Удаха последовала первая угроза королевскому двору — впервые в Саудовской Аравии было опубликовано открытое обращение исламистской террористической организации. Эта организация, называющая себя «Батальоны веры», поставила властям страны ультиматум: шейх Удах должен быть освобожден в течение пяти дней или организация развернет террористическую кампанию против жителей Саудовской Аравии и американцев. В заключение обращения говорилось, что «весь Аравийский полуостров — открытая арена для джихада». Батальоны веры так и не осуществили свою угрозу. Их ультиматум был составлен из тщательно подобранных фраз — чтобы не возникало предположений, что шейх Удах и руководство исламистов действительно призывают к вооруженной борьбе или даже просто одобряют ее, — и отмежевывал исламистское руководство от саудовских моджахедов.
Но сам шейх Удах одобрял и узаконивал вооруженный джихад. Еще находясь в тюрьме, он в 1995 году начал передавать тайком на волю записанные на пленку проповеди, призывающие к усилению исламистского протеста против правящей династии аль-Саудов. 9–10 апреля последователи шейха Удаха опубликовали текст лекции, пленка с записью которой только что была передана из тюрьмы. Лекция, озаглавленная «Искусство смерти», освещала всю логику отношению между исламской и западной цивилизациями и подводила к провозглашению джихада против династии аль-Саудов. Содержалось в ней и оправдание этого вечного противостояния.
Шейх Удах доказывал, что условия в мусульманском мире, и особенно в Саудовской Аравии, делают неизбежной всеобщую вооруженную борьбу: «Современный мир толкает мусульман к овладению искусством смерти и делает из них сильных бойцов». Шейх Удах предупреждал о том, что мусульманская нация страдает «от политической неразвитости, экономической зависимости и военной слабости» из-за чего она не может «состязаться с другими на сцене большой жизни». Хотя нынешнее состояние мусульманской нации и может показаться необратимым, «эта религия доказала свою вечность», свой исторический характер и свою жизненность. Многие народы обрушивались на нее, но эти народы исчезли с лица земли, а ислам остался». Тем не менее, для верующих было жизненно необходимо обратить тенденцию вспять и спасти мусульманскую нацию. Удах подчеркивал, что общепринятых духовных методов — таких, как широкое проповедование ислама и его законов, — недостаточно для разрешения нынешнего кризиса. Обращение же к западным методам — «импорта технологий, системы производства и обучения специалистов» — тоже не поможет обратить тенденцию вспять. Шейх Удах признавал, что работа проповедников и учителей вроде него самого «может внести свой вклад, но не принесет нужных результатов. Все усилия наставников и проповедников, насколько бы велики они ни были, могут оказать воздействие лишь на небольшую часть мусульманской нации».
Шейх Удах подчеркивал, что только яростный джихад может очистить и омолодить мусульманскую нацию, сделав ее господствующей в современном мире: «Неизбежный удел этой нации — смерть, дающая жизнь, то есть джихад во имя Аллаха. Иначе она исчезнет с лица земли. Если мусульманская нация откажется от джихада, то Аллах накажет ее, сделав низшей среди народов. Как говорил Пророк, да пребудут с ним мир и благословение: «Если вы откажетесь от джихада и будете довольствоваться выращиванием растений, то Аллах сделает вас низшими среди всех, и вы останетесь такими, пока не вернетесь к своей религии и не провозгласите джихад во имя Аллаха»».
Шейх Удах предупреждал, что отказ от джихада в его первоначальном значении как бескомпромиссной борьбы в пользу современной его трактовки — то есть других форм ненасильственной деятельности — тоже опасен для самого выживания ислама: «Отказ от джихада во имя Аллаха и неверие в то, что он является частью исламского кредо, есть отступничество от ислама, ставящего человека вне мусульманства. Ведь сам Аллах Всемогущий без всякой двусмысленности повелел нам в Коране вести джихад. Это подтверждает благородный доподлинный Хадит,[6] и ислам никогда не укрепится без джихада».
«Искусство смерти» стало фатвой — то есть религиозным декретом, — призывающей к джихаду против саудовской королевской семьи. Шейх Удах постановлял, что отказ от джихада в пользу любой другой формы сопротивления есть отступничество — очень серьезное преступление по мусульманскому закону. У верующего не оставалось другого выбора, кроме как сражаться: всякий, кто считал себя мусульманином, должен был посвятить себя ведению джихада. Тысячи аудиокассет и брошюр с текстом лекции шейха Удаха подпольно распространялись по всей Саудовской Аравии, а в эмигрантские оппозиционные организации на Западе хлынул поток запросов на копии лекции из Саудовской Аравии.
