— Конечно, пожалуйста, присаживайтесь.
Минуту спустя высокая холеная женщина неопределенного возраста появилась перед Шеннон. Приветливо улыбаясь, она протянула ей длинную узкую руку с красивым маникюром.
— Какая приятная неожиданность. Ваша мать часто говорила о вас. — Она улыбнулась еще шире: — Правда, судя по тому, что она говорила, я несколько удивлена, что вижу вас здесь.
Шеннон представила, какие яркие эпитеты употребляла ее мать, описывая свою дочь, у которой, как она считала, безнадежно отсутствовал вкус.
— Понимаете, моя мама попросила меня подобрать ей какой-нибудь увлажняющий крем и… Не могли бы вы обслужить меня по полной программе? — добавила Шеннон, подумав, что ее вопрос, наверное, прозвучал по меньшей мере странно здесь, где только лишь такое обслуживание и предполагается. — Я собираюсь со своим другом в театр, а затем он хочет представить меня своим родителям. Это люди из высшего общества. Они приезжают из Коннектикута на какой-то большой благотворительный аукцион. Представляете, я умудрилась не совсем вежливо ответить по телефону его матери, и сейчас она хочет встретиться со мной. — Шеннон сделала паузу, а затем продолжила торопливо: — У меня почти не было времени, чтобы собрать вещи. Я даже не взяла пижамы, хотя Блейка, по-моему, это не очень волнует. На голове у меня непонятно что и нет никакого маникюра, а еще, Господи, как бы я хотела, чтобы у меня были такие же брови, как у той дамы, которая позвала вас.
Элоиза слушала девушку, слегка поджав губы. Похоже было, что таким образом она пыталась сдержать улыбку.
— Короче, все по полной программе. У меня есть в запасе пять-шесть часов, — закончила свой монолог Шеннон и, виновато улыбнувшись, добавила: — Хоть я и пообещала Блейку, что подготовлюсь как следует, но боюсь, без вашей помощи мне не успеть.
— Итак, вам нужны услуги парикмахера и косметологов, вы хотите купить подходящий наряд, который могли бы надеть сегодня вечером, а также, если я правильно вас поняла, вам необходима пижама, хотя Блейка вовсе не волнует ее отсутствие. Это все, что вы желаете?
— Да, и еще… Может, и не стоило говорить об этом, ведь вы, наверное, и так понимаете, но все же я вас очень прошу… — Шеннон посмотрела на Элоизу и доверительно добавила: — Никогда ни слова не говорите об этом моей матери. Даже несмотря на то что она была бы безумно счастлива узнать, что меня обслуживают в вашем магазине, и что я собираюсь надеть что-то еще, кроме джинсов, и что я иду знакомиться с родителями молодого человека, — все равно ничего не говорите. Если она узнает, что я дала такую слабину, то моя жизнь пропала. Договорились?
Элоиза понимающе улыбнулась:
— Договорились. Позвольте оставить вас ненадолго, мне необходимо взглянуть на график приема клиентов. Думаю, у меня найдется для вас время.
Оказалось, что деловые качества Элоизы ничуть не уступали ее безупречным внешним данным. Не успела Шеннон опомниться, как та облачила ее в халат от «Элизабет Арден» и собрала целую армию визажистов, которые с энтузиазмом приступили к работе.
Шеннон как завороженная смотрела в зеркало, поражаясь тем переменам, которые происходили с ней прямо на глазах. Волосы, уложенные феном, представляли собой великолепный образец «художественного беспорядка». Лицо после массажа и разных других манипуляций мастеров своего дела выглядело свежим и помолодевшим. Брови имели очень красивый и выразительный изгиб. Ногти на руках и ногах были обработаны и покрыты лаком. Подошвы ног, огрубевшие от длительных прогулок по пляжу босиком, были отшлифованы пемзой и пропитаны по всей поверхности увлажняющим кремом, отчего стали мягкими и гладкими.
А ее одежда! Шеннон чувствовала себя восхитительно, она поняла, почему женщинам так нравится наряжаться. Пока ассистенты Элоизы творили с Шеннон чудеса, она позвала Люси, консультанта-модельера, и сказала ей, какой размер одежды и обуви носит ее новая клиентка.
Через два часа вновь появилась Люси с ворохом одежды. Примерив несколько вещей, Шеннон остановилась на платье, напомнившем ей вечерний бархатный наряд, в котором она снималась в рекламе. Удлиненная талия подчеркивала ее фигуру, которая напоминала песочные часы, а прямой подол обтягивал стройные бедра, упругие округлости сзади и высоко открывал ее совершенные по форме ноги, обтянутые тончайшими черными колготками. Черные шелковые туфли-лодочки добавляли ей несколько дюймов роста, но не делали достаточно высокой для того, чтобы можно было, не становясь на цыпочки, смотреть в глаза Блейку. До его уровня ей постоянно приходилось тянуться, как в прямом, так и в переносном смысле.
Укороченный яркий шелковый жакет подчеркивал удлиненную талию простого по форме черного платья и оживлял его, делая наряд более изысканным. Вечерняя сумочка и тщательно подобранные к наряду драгоценности довершали новый образ Шеннон.
Она обняла Элоизу с нескрываемым восторгом:
— О, Элоиза! Как ты здорово все сделала! Посмотри на меня, я даже чувствую себя виноватой, что лишаю свою матушку удовольствия видеть меня в таком наряде.
— Мы будем рады проделать это еще раз, если вы заблаговременно сообщите нам о вашей свадьбе! — пообещала Элоиза, тоже обняв девушку.
Ее слова заставили Шеннон покраснеть, потому что ей самой пришла в голову такая же мысль, хотя она скорее бы умерла, чем призналась в этом.
Шеннон еще раз с удовольствием взглянула на себя в зеркало и пошла на выход, к ожидавшей ее машине. Интересно, какой будет реакция Блейка, когда он увидит ее преображенной?
Блейк Рамзи был ошеломлен. Он видел Шеннон в бархатном платье, в купальнике, в своей пижаме и, черт побери, обнаженной! Но такой — никогда. Она просто сразила его наповал.
Шеннон первой нарушила затянувшуюся паузу.
— Хм-м, я вижу, что не зря постаралась, — игривым тоном произнесла она и кокетливо изогнула безупречную по форме бровь. — Имей в виду, что внутри всего этого я. Не думай, что перед тобой стоит какая-то другая женщина. Этот «экстерьер» только временный, а то, что внутри, постоянно.
— М-м, ты очень доступно все объяснила, но думаю, что твои волнения безосновательны. Ты великолепна, как и этот наряд. Я не смогу дождаться, когда увижу тебя в постели без него. Ты ведь догадываешься, где мы собираемся завершить наш сегодняшний вечер?
Шеннон молча кивнула.
— Как это здорово, что ты такая догадливая. А пока мне придется очень постараться, чтобы держать себя в руках. Однако если ты не перестанешь на меня так смотреть, боюсь, мы не дождемся антракта. Черт, мне нужно было выбрать спектакль покороче.
Они все же досмотрели пьесу до конца, хотя во время представления Блейк чаще смотрел на Шеннон, чем на сцену.
— Ну, как тебе понравилось? — спросила Шеннон по окончании спектакля.
— Очень неплохо, — неопределенно ответил Блейк. — Думаю, режиссер довольно интересно подошел к интерпретации главной мысли этой пьесы.
— Да? Ты и в самом деле считаешь, что это было интересно? — насмешливо спросила Шеннон. — Не скажу, что я слышала, как ты храпел, но мне кажется, что мыслями ты был очень далеко отсюда.
Когда Блейк Рамзи и Шеннон Смит вошли в бар отеля «Плаза» и последовали за метрдотелем к столику Рамзи-старшего, головы всех присутствующих обернулись в их сторону. Блейк представил обе стороны друг другу и помог Шеннон сесть за столик.
— Мы только что побывали на самом, э…, интересном спектакле. Шеннон, почему ты не расскажешь о нем родителям? Я думаю, что они еще не успели его посмотреть.
Шеннон весело засмеялась, и ее фиалковые глаза озорно блеснули. Истинный смысл сказанных Блейком слов был понятен только им двоим. Тем не менее она принялась оживленно обсуждать пьесу, втянув родителей Блейка в дискуссию о театральном сезоне. Слушая ее, Аманда Рамзи внимательно следила за сыном. И то, что она увидела, очень удивило ее. С пятнадцатилетнего возраста, когда Блейк уже оформился в привлекательного мужчину, хотя еще и в тинейджерском варианте, у него не стало отбоя от женщин. Он прошел через нескончаемую череду девиц, наслаждаясь по полной программе, но у него играли исключительно гормоны. Ум и сердце в этом не принимали никакого участия. Это всегда были холодные утонченные блондинки. Женщина, на которой он женился, оказалась из той же породы, но еще более высокомерной и расчетливой, чем остальные. Пока они жили вместе, все пытались делать вид, что ничего страшного не происходит, но это было не так. Когда же сыну удалось в конце концов избавиться от нее, Аманда была несказанно рада и считала, что он отделался малой кровью.
