— Ты отправишься вместе со мной, — продолжал Бвандт. — С нами также полетят капитан Гордд и капитан Хиксл. В нашем распоряжении будут два корабля. Лучше бы, конечно, полсотни, но где их взять? Зато оба корабля — из последних наших достижений, мощные и надежные.
— Разве нельзя вызвать дополнительные корабли из других секторов?
— Я уже послал запросы, но кораблям понадобится время, чтобы добраться до Ланты. А нам нельзя медлить. Я бы сказал, мы не имеем права медлить. В любое мгновение чужой цилиндр может взмыть в небо, и тогда все пропало. Мы должны захватить его, пока не поздно.
— Да, маршал, — согласился Втейш.
— Но какая удача! Какой редкий подарок!
Будь у Бвандта руки, он захлопал бы в ладоши от радости. Поскольку рук у него не имелось, он тряс псевдоподиями.
— Теперь наш черед познакомиться с неизвестной жизнью, не раскрываясь перед ней самим. После предварительного знакомства мы их слегка атакуем и тем самым проверим, насколько прочна у них оборона. И наконец, мы захватим их корабль и выпытаем секрет его необычайной скорости и маневренности. Все это, мой дорогой командующий, позволит нашей цивилизации совершить необычайный прорыв. О нашем подвиге будут помнить на протяжении жизни двадцати поколений.
— Мне бы хватило и одного поколения, — с бесстыдным цинизмом сказал Втейш. — Пока я не вылупился, я и знать не знал об этой жизни. И меня совсем не занимает, что будет с нею потом, когда меня сожгут.
Он уполз в прохладу, растекся по стене и спросил:
— Вы считаете, что раса, строящая эти цилиндры… похожа на нас?
— Не вижу причин сомневаться в этом, — после недолгого размышления ответил Бвандт. — В освоенном нами космосе мы являемся высшей формой разумной жизни, следовательно, любая другая раса, достигшая высокого уровня развития, должна быть похожей на нашу.
— Ваше утверждение не подкрепляется доказательствами. А что, если они выглядят, допустим, вот так?
Втейш изменил привычную форму, показав, какой вид могут иметь пришельцы.
— Что за глупость? С какой стати им так дико выглядеть?
— А почему бы нет?
— Ты слишком увлекаешься этими фантастическими «пьесами сновидений» и начинаешь путать их с реальностью. Ты склонен к пустому умствованию, к никчемным умозрительным забавам. По-моему, так ты просто стонешь от безделья.
Задней парой глаз Бвандт взглянул на устройство времени.
— Но у меня есть хорошее лекарство. Отныне у тебя не будет ни минуты на праздные мысли. Через час мы улетаем на Ланту, и я не потерплю никаких проволочек. Так что, поторопись со сборами.
— Да, маршал. Слушаюсь, маршал, — пообещал Втейш, тщательно следя, чтобы не перепутать рты.
С восточного холма, густо поросшего деревьями, земной корабль казался лежащим во впадине.
Бвандт, точно крупный, жирный слизень, прилепился к стволу дерева. К одному глазу он приладил мощную зрительную трубу, а оставшиеся семь закрыл. Изображение в трубе не смещалось и не дрожало, поскольку псевдоподии служили более надежной опорой, нежели руки.
Наведя трубу на резкость, Бвандт отчетливо увидел пилота Питера. Тот сидел на ступеньке трапа и покуривал трубку. Маршал едва не свалился с дерева.
— Клянусь яйцом, из которого я вылупился!
Оторвавшись от окуляра, Бвандт заморгал всеми глазами сразу и оглянулся по сторонам.
— Ты это видел? — спросил у Втейша.
— Да, — спокойно ответил Втейш. — У этого существа только две ноги, которые тоньше и длиннее наших. Только два глаза и очень странные верхние конечности. Они не меняют своих размеров и движутся так, будто скреплены шарнирами.
— Я его тоже вижу, — сообщил с соседнего дерева капитан Гордд. Только вынужденные меры предосторожности заставляли его говорить шепотом. — Это существо не похоже ни на одну нашу расу на всех двадцати четырех планетах.
— Главное, мы должны узнать, сколько всего этих существ прилетело на корабле, — сказал Бвандт.
— От десяти до двадцати, — немного подумав, предположил Гордц. — Возможно, тридцать, хотя вряд ли.
Бвандт снова припал к окуляру зрительной трубы, затем убрал свой инструмент и спустился вниз.
— Срочно включайте пиктограф, — велел он.
Один из офицеров спустился со своего наблюдательного пункта, нажал несколько кнопок на громоздком, напоминающем ящик аппарате, который держал в руках, и вскоре вытащил из щели большой снимок Питера с трубкой в зубах.
— Наконец-то мы узнали, как они выглядят, — проворчал Бвандт, изучая снимок. — Ни за что бы не поверил, если бы не увидел собственными глазами. Подумать только: тысячи странных существ!
— Миллионы, — поправил приблизившийся Втейш.
— Да, миллионы, и все они такие. — Бвандт вернул снимок. — Подготовьте копии для рассылки по штабам всех секторов.
Втейшу он сказал:
— А теперь проверим, чего они стоят.
Маршал подозвал ближайшего солдата.
— Подкрадись к нему как можно ближе и стреляй.
— На поражение? — спросил солдат.
— На поражение, — подтвердил Бвандт.
— А есть ли в этом необходимость? — вмешался Втейш, проявив не свойственную ему смелость.
— Мы обязательно должны увидеть, как они ведут себя при чрезвычайных обстоятельствах, — уже жестче сказал Бвандт и сердито зыркнул глазами на солдата. — Чего ты ждешь? Выполняй приказ!
Солдат миновал деревья и скрылся в густом подлеске. Вскоре хруст ветвей затих; дальше солдат двигался ползком. Остальные замерли под деревьями, ожидая, что вот-вот раздастся выстрел и на корабле начнется паника. На деревьях находилось двенадцать наблюдателей с инструментами, готовые заснять все приемы обороны, свойственные странной расе.
Пилот Питер сидел, прикрыв глаза, и внимательно слушал, но не ушами, а мозгом. Мысли Сверхзоркого Сэмми были ровными и бесстрастными.
— Они затаились в деревьях, примерно в миле от тебя. Я был совсем близко от них. Могу сказать: они по-прежнему там. Ты бы видел этих слизней! Ходить они не умеют, а только ползают и при этом противно чавкают. У них по восемь глаз, и каждый вращается самостоятельно. Меня они просто не замечали, и я уже начал подумывать: может, я для них прозрачный?
— Как же, прозрачный! — вклинился Риппи. — Особенно с тем, что у тебя в брюхе.
— Заткнись! — приказал ему Питер. — Сейчас не время для ваших перепалок.
— Деревья мешают, — продолжал Сэмми. — Сквозь листву не видно. Тут Клобо рассказал бы тебе больше.
— Наконец-то я услышал, что Клобо на что-то годен, — донеслась до Питера мысль Клобо. — Мне и так хватает моих сновидений. Знали бы вы, какой это кошмар! — Он испустил глубокий мысленный вздох. — Самое скверное, что наутро все забывается.
— Что ты видишь, Клобо? — серьезно и одобряюще спросил Питер.
— Они о чем-то совещаются на своем отвратительном языке. Сразу чувствуется, что телепатия им недоступна.
— Иначе они давно бы нас подслушали, — резонно заметил Сэмми.
— Кажется, они пришли к какому-то решению и отправили одного из своих в направлении корабля. Предмет, который он тащит с собой, подозрительно напоминает оружие, — продолжал Клобо, — Я не ошибся: это существо осторожно продвигается к кораблю… Ага, теперь он пополз. У меня странное чувство.
— Какое? — спросил Сэмми.
— Он ползет к кораблю вовсе не для дружеских объятий и поцелуев.
— М-да, — хмыкнул Питер, вытряхивая из трубки пепел. — Думаю, мне не стоит идти на контакт, пока я не удостоверюсь в дружественных намерениях этого типа.
— Если хочешь знать мое мнение, я бы не доверил этому разине даже консервооткрывашку Гектора, не говоря уже о винтовке, — заявил Клобо.
— Что я слышу! — удивился Гектор.
— Теперь он замер… там ямка… Ага, залег и выставил свою стрелялку. По-моему, я залез к нему в мозг. Ну и мысли! Питер, он собирается в тебя стрелять. Риппи, наверное, сейчас уже совсем рядом, где-нибудь футах в десяти.
— Мне пора включаться в дело, — сказал Риппи.
— Только будь осторожнее. Неизвестно, каких фокусов можно ждать от этого слизня, — предостерег Питер.
