— Христово проклятие, — пробормотал Грэй, садясь на коня. — Саймон, Саймон, где же ты, недотёпа? О… Ладно, не смотри на меня как остолоп. Бери лошадь и покажи мне, где ты её потерял. Имад, что там с поисками того чёртова разбойника?

Имад засунул руки в рукава халата и поклонился. — Не везёт, хозяин. Кажется, разбойник и вся его шайка исчезли, как вихрь в пустыне. Может, Аллах благословит наши поиски.

— Если я вернусь вовремя, то сам возглавлю розыск. И еще, Имад…

— Да, великий господин.

— Не говори Хьюго Уэллсу, куда я отправился.

— Моё молчание — это молчание мёртвых, o блистательный лорд.

— Воистину полагаю, что это так, — ответил Грэй. — Мне много чего нужно сказать госпоже Джулиане, но я никогда не смогу поговорить с ней, если милорд Уэллс будет постоянно вмешиваться.

Монах Клемент был францисканцем, а значит, жил, чем Бог пошлёт. Он бродил по землям Уэллсбрука, отказываясь от всех предложений в постоянном приюте. Джулиана не была уверена, что найдёт его в пещере, но это было единственное место, куда он постоянно возвращался. Она ехала к лесистым холмам, лежавшим к западу от замка. На вершине ближайшего она была вынуждена спешиться и вести лошадь через густой подлесок по камням. Было трудно двигаться без тропы, по голой скальной породе, но она всё-таки пробралась далеко в холмы. Потом она села верхом, проехала вдоль гребня, немного по западному склону, а затем снова спешилась. Дальше она вела кобылу на поводу. Отсюда уже не было видно Уэллсбрука, его полей, пастбищ, деревень и садов. Место, куда она направлялась, было столь безлюдным, что мало кто мог встретиться ей на пути, разве что одинокий пастух со своим стадом. Сегодня она ни с кем не столкнулась.

Джулиана нашла потайную, узкую тропинку, которая шла вдоль обрыва, а потом внезапно делала крутой поворот прямо в густой кустарник с чахлыми деревьями и заканчивалась на маленькой полянке. Невдалеке слышался шум водопада. Взяв лошадь под уздцы, Джулиана пошла на звук и вскоре вышла к тому месту, где струя, с шумом расплескиваясь между утёсами, устремлялась по истёртым камням вниз в водоём. Привязав кобылу так, чтобы она смогла напиться и попастись, Джулиана ступила в тень, падающую от древних скрюченных дубов, прочно державшихся на склоне.

В самой глубокой тени находился вход в пещеру. Она вошла в прохладную темноту и замерла, давая глазам привыкнуть к мраку. Пещера была немногим больше её травяной комнаты, но не квадратной, а узкой и глубокой.

В темноте, на самой границе света и тени, на голой утоптанной земле спал молодой человек в сером монашеском одеянии и изношенных сандалиях. Вокруг него были разбросаны цветы: красный лихнис, дикий гиацинт и веточки цветущего падуба. Крошечная малиновка клевала семена, рассыпанные на земле, и упорхнула сразу, как только девушка появилась.

Джулиана опустилась на колени около Клемента. Он был молод, всего на несколько лет старше её. Худое лицо со впалыми щеками — результат скудной пищи и ночей, проведённых на открытом воздухе. Джулиана бы волновалась за него, если бы не знала, сколько женщин пихало хлеб, сыр и другую пищу ему в руки. Дело было вовсе не в недостатке пищи, а в отсутствии интереса к еде. Даже пудинги мамаши Джоан не смогли нарастить плоть на выступающих костях Клемента. Волосы у него были неопределённого оттенка между блондином и шатеном, длинные и неровно подрезанные. Кожа на руках и ногах стала сухой, потрескавшейся от ветра, солнца и холода.

Прикоснувшись к его рукаву, Джулиана тихо окликнула. — Брат, брат Клемент, прошу вас…

Он что-то пробормотал, а потом открыл глаза.

— Госпожа Джулиана, — он сел и потёр лицо. — Покоя и благоденствия вам.

— Покоя и благоденствия и вам также. Брат, я нахожусь в большой опасности.

Клемент зевнул. — Вы ограбили еще одного несчастного рыцаря и отправили его без одежды бродить по полям и лесам?

— Да, но не из-за этого я нахожусь в опасности. Пожалуйста, выйдите на свет, где мы могли бы поговорить. Я не знаю, почему вы отказались от свечей. Даже факел был бы кстати. И как бы мне хотелось, чтобы здесь был хоть какой-нибудь запас еды. Я со вчерашнего дня ничего не ела.

— Теперь, Джулиана, вы знаете, что Франциск Ассизский следует заповедям Христа. Мы должны верить в божественное провидение, дающее нам средства к существованию. — Клемент поднялся и отряхнул пыль со своего одеяния. Веточки боярышника и камнеломки посыпались с его одежды. — Помните священные слова: "Посему говорю вам: не заботьтесь для души вашей, что вам есть и что пить, ни для тела вашего, во что одеться. Душа, не больше ли пищи, и тело одежды?"18

Вместе с Клементом Джулиана вернулась к выходу из пещеры и присела на землю.

— Наш владыка также сказал: "Не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний сам будет заботиться о своем…"19, но если я так поступлю, то без всякого благородства и чести буду порабощена варваром-викингом.

— Что значит "порабощена викингом"?

— Он — порочный человек! — Вскочив на ноги и размахивая руками, Джулиана зашагала взад и вперёд перед выходом из пещеры. — Он пробовал свататься к Иоланде, но, потерпев неудачу, попытался соблазнить меня.

— Ради Бога, госпожа, расскажите всё с самого начала.

Отчаянно жестикулируя и негодующе восклицая по поводу бесчисленных проступков Грэя, Джулиана выполнила его просьбу. Когда рассказ подошёл к концу, её шаги замедлились, затем она остановилась и коснулась рукава Клемента.

— Помните те монашеские обеты, о которых мы говорили несколько месяцев назад? Так вот, я должна немедленно дать их, чтобы помешать брачному соглашению.

Клемент ошеломлённо уставился на неё. — Вы говорите, что ссорились с ним с того самого мгновения, как он появился во владениях вашего отца?

— Да. Он — само проклятие сатаны.

— Он наткнулся на вас в лесу, и вы сражались с ним? Потом боролись с ним в грязи, обменивались взаимными угрозами во время танца, затем снова воевали с ним в Вайн-Хилле и на турнире в Уэллсбруке? И всё это в течение каких-то нескольких дней?

— Он распутный человек.

— Откуда вам это известно?

Джулиана порозовела и отвела глаза от удивлённого, внимательного взгляда Клемента. — С самого начала он вёл себя не слишком благородно по отношению ко мне.

— Как именно?

— Он причинил мне кучу неприятностей своими нескромными руками и языческими уловками! — Джулиана повернулась к монаху и снова дернула его за рукав. — Неужели вы не видите его стремления соблазнить меня, чтобы удовлетворить своё безумное вожделение, а потом он найдет возможность аннулировать брачное соглашение. Да ведь единственная причина, по которой он предложил этот союз, была в том, что отец застал нас в Львиной башне.

— Застал вас, — серьёзно повторил Клемент. — Застал вас, когда вы делали что? Ну-ка, Джулиана, вы должны рассказать мне всё.

Она никогда не могла солгать Клементу. — Ну ладно, он был голый, и…

— Голый!

Джулиана внимательно изучала свои ногти. — Я рассказывала вам, что сыграла ещё одну из своих шуточек.

— О, нет. Только не с наследником Стрэтфилда.

— Гром Господень, он заслужил это! — Джулиана поймала мрачный пристальный взгляд Клемента и пробормотала. — Простите меня. Но как было забавно наблюдать за ним. Принц рыцарей-забияк без одежды, спотыкаясь, бредёт через поля. — Она улыбнулась приятным воспоминаниям. Монах Клемент не улыбнулся.

— Продолжайте.

Прочистив горло, она сумела рассказать о своем столкновении с Грэем в Львиной башне и его плачевных последствиях.

— И поэтому я непременно должна принять обет безбрачия и посвятить свою жизнь служению людям, как подобает послушникам и послушницам францисканцев и других монашеских орденов. Как только это произойдёт, даже отец не сможет заставить меня выйти замуж. Пожалуйста, Клемент, нужно сделать это прямо сейчас.

Клемент отвернулся от неё, и Джулиана попыталась сдержать своё нетерпение. День клонился к вечеру, и ей хотелось как можно скорее вернуться в Уэллсбрук, чтобы остановить дальнейшие приготовления к браку. Она попросит Клемента пойти с ней и засвидетельствовать её обеты.