замечаем уточку на волнах.

она приплыла из детства.

это проверенный

добрый знак —

увидеть такое соседство.

кидаем с сиренью булки кусок

заступнице ненаглядной.

у меня в кармане

утиный манок.

сирень — возьми его — ладно?

подари мне свое лицо у огня.

прими колдовскую позу.

и что ли теперь

сними и меня —

я поцелую березу.

ноги твои и твое белье

березе забыть будет сложно.

а полезли теперь на нее? —

кажется это возможно.

смотри — берег-то

наш в рыбаках.

а рыбаки — в капюшонах.

я и сирень расселись в носках

на белых ветвях огромных.

на искусственную стрекозу

сейчас поймают питона.

сапоги ожидают внизу

и остывают снова.

кагор и влажная береста:

т а к о т ч а я н н о — в к у с н о!

сирень рассказывает

что вчера

ей было ужасно грустно.

еще рассказывает —

в феврале

ей исполнилось двадцать.

еще говорит: спасибо тебе.

береза! — не дай разрыдаться.

может быть срежем

домой букет

набухших побегов ивы?

может обжарим этот рулет

на палочках вместе с сыром?

может до города — на такси,

если на станции встретим?

в нем будет жарко.

и мы поспим.

чепчуги чепчуги. ветер ветер.

дымится за

‘дворниками’ земля.

и м е н н о т а к и н а д о.

сирень замечательная,

не моя,

спит под казанские танго.

глажу ее. уснуть не могу.

кто тогда слушать будет?

их запускают из

комнат в дыму

д о р о г и е м н е л ю д и.

в этих комнатах я бывал.

пил то коньяк то кофе.

танцевал со всеми,

всех обнимал.

а все были не против.

в сапогах вода.

в небесах вода.

зреет в губе простуда.

глажу глажу

сирень. я никогда

не уеду отсюда.

куплю тюбетейку — и не сниму.

у мечетей буду молиться.

татарстан, реву тебя и люблю —

в тебя нельзя не влюбиться.

портрет президента

свяжу крючком

из шерсти самой красивой.

он мудрый — а я улегся ничком

на апрельский

живот без силы.

тюбетейку к круглой

своей башке

приколочу гвоздями.

о гусинокрылой сыграю тоске

перед плохими друзьями.

жаль не казнят

в казанском кремле —

пропадает за вечером вечер.

н о м о ж е т б ы т ь

может быть все-таки мне

мой город пойдет навстречу? —

на кремлевской, 1

подпишут приказ

искренне сожалея.

барабан, сурнаи-курнаи и саз

вытащат из музея.

на площадь где

плитка как чешуя

зиланта — моей голубки —

ну пожалуйста

пригласите меня.

я доберусь на маршрутке!

о т ъ е з ж а ю щ и м

пикает наш вокзал.

о, большое спасибо!

перевяжи мне глаза, казань —

я знаю как ты красива.

я понимаю свою вину.

мучаюсь и горюю:

я женат и люблю жену —

а трогал сирень смешную.

и потом я начну гулять

средневолжскими снами.

к а ж д о м у — к а ж д о м у

буду шептать

сиреневыми ночами

что любовь любовь

к человеку — да! —

заверяю своим казанством! —

так смертельно сопряжена

с любовью любовью

к пространству.

мои электрички! мои тополя!

мои рябины! мой праздник!

мои улицы! простите что я

размечтался о казни.

таксист-эфенди —

не торопись.

посидим две минуты.

о т в а ж н а я,

миленькая — проснись.

мы — у ветинститута.

стукнул трамвай на сухой реке.

сирень укатила на квартал.

недоеденный лук в рюкзаке.

давно я вот так не плакал.

я пока не иду домой.

веять не перестало.

целую целую люк

гербовой казанского ‘водоканала’.