«Ни в коем случае!» – сурово приказал ее внутренний страж. Мужчина не должен позволять себе ничего подобного. Разумеется, если речь идет о порядочной женщине. Лишь после произнесения брачных обетов у алтаря… Да и в этом случае вряд ли было бы уместно то, что он проделывал с ней на палубе во время звездного танца на небесах…

И все же она безропотно позволила ему донести себя до самого берега. Когда он наконец опустил ее на землю, ноги ее не слушались. Ей пришлось несколько мгновений простоять неподвижно, чтобы чувства, теснившие ее грудь, хоть немного улеглись.

– Морган! – раздался невесть откуда грубоватый голос.

К ним со всех ног бежал мужчина лет пятидесяти. Горячее южное солнце не пощадило его, и на смуглом лице виднелись ранние морщины. Впрочем, это нисколько не портило его мужественные, красивые черты. В его седых волосах еще проглядывали несколько темных прядей. Поверх белой рубахи с распахнутым воротом он надел легкий светло-голубой камзол. Серенити опустила глаза. Ей показалось странным, что незнакомец по такой жаре нарядился не только в плотные бриджи, но не позабыл также натянуть и хлопковые чулки.

– Как же я рад тебя видеть! – Мужчина сердечно пожал руку Моргана. – Или ты все еще отзываешься на имя Маршалл? – Он плутовато прищурился. – Поди тебя разбери, приятель!

Морган ответил на его рукопожатие и с улыбкой произнес:

– Да, Роберт, много воды утекло.

Роберт повернулся к Серенити и окинул ее испытующим взглядом. Казалось, он вмиг вобрал в себя не только ее внешность до последней черточки, но проник в потаенные глубины ее сущности. Серенити сделалось не по себе.

– Позволь представить тебе Серенити Джеймс. Мисс Джеймс, перед вами Роберт Дорран, губернатор острова.

Роберт так и покатился со смеху:

– Скажешь тоже – губернатор! Он, поди, решил утаить от вас, мисс Джеймс, что остров этот я выиграл в карты. – С этими словами он поднес ее руку к губам и с изысканным поклоном поцеловал. – Счастлив с вами познакомиться.

Морган многозначительно откашлялся. От Серенити не укрылся суровый взгляд, какой он метнул на Роберта. Но тот в ответ лишь улыбнулся еще шире.

– Рассказывай, как вышло, что такая достойная леди очутилась в твоей сомнительной компании.

Серенити, едва не прыснув со смеху, в тон ему произнесла:

– Виной тому несчастливое стечение обстоятельств. Они-то и привели меня к порогу этого джентльмена.

Роберт собрался было ответить ей очередной шуткой, но тут, взглянув через ее плечо, он заметил выходившего на берег Джейка.

– Господи! – выдохнул он. – Да неужто это старина Джейк?! Глазам своим не верю! – И он со всех ног бросился приветствовать друга.

– Джейк однажды спас ему жизнь, – сказал Морган. – Роберт – человек учтивый и не стал бы так резко обрывать разговор с вами, но они с Джейком давным-давно не виделись.

– Вам нет нужды извиняться за него, – мягко проговорила Серенити. – А вы откуда знаете Роберта?

Лицо Моргана вдруг посуровело, черты его как-то внезапно застыли. Серенити решила, что он собирается, по обыкновению, уйти от ответа, но через несколько мгновений он справился с волнением и произнес:

– Я был женат на его дочери.

Поздоровавшись с Джейком, Роберт усадил Моргана, Серенити, Джейка и Барни в ожидавший неподалеку открытый экипаж, который доставил их к порогу его дома, выстроенного в греческом стиле и пышно именовавшегося Большой дом. Мужчины направились в его кабинет, но прежде он представил Серенити своей жене Марте и младшей дочери Кристен.

Марта, голубоглазая блондинка, была на добрых десять лет моложе супруга. Невысокая, плотная, она вся так и лучилась веселостью. При виде ее крепкой фигуры и смеющегося, приветливого лица каждый заражался ее жизнерадостностью.

Господь наградил Марту редкостной чуткостью и участливостью к людям. При виде Серенити она, едва с ней поздоровавшись, немедленно приказала слугам приготовить для нее ванну, после чего проводила гостью наверх.

И вот теперь Серенити смотрела сквозь отворенное окно спальни на плакучие ивы и испанский мох, росшие вдоль подъездной аллеи.

Кристен, девушка примерно одних лет с Серенити, бойко распоряжалась служанками, готовившими ванну.

Серенити, глядя на тоненькую Кристен, которая отдавала отрывистые приказания слугам, словно военачальник на поле боя, старалась представить себе ее покойную сестру Терезу. Ту, на которой был женат Морган. Интересно, на кого она была похожа? На веселую пухленькую Марту или на стройную, подтянутую и самоуверенную Кристен?

В этом доме она росла. Возможно, эта самая комната когда-то принадлежала ей. Серенити хотелось бы узнать, сильно ли Морган ее любил. И какие воспоминания будили в его душе эти комнаты, подъездная аллея, ивы и испанский мох.

– Мисс Джеймс! – Бойкий голосок Кристен вывел ее из раздумий. – Ванна готова. Я вам помогу раздеться.

– Очень вам признательна. – Серенити благодарно улыбнулась.

На кровати было разостлано светло-голубое атласное платье.

– Я подумала, цвет как раз подойдет к вашим глазам, – пояснила Кристен. – Отец неделю назад получил большую партию одежды, в том числе и это платье. Вот ведь как удачно все сложилось!

– Оно замечательное. Спасибо!

– Мисс Джеймс! – Кристен подошла к ней и испытующе заглянула ей в глаза.

– Зовите меня Серенити.

Кристен кивнула.

– Серенити, мы едва знакомы, но, надеюсь, вы простите мне мою смелость. Я заметила, что вы слишком задумчивы и с такой грустью оглядываете наш дом. Комнаты, стены… У вас тяжело на душе, это сразу видно. Не хотите поделиться тем, что вас тревожит? Быть может, я смогу помочь советом?

Серенити вспыхнула. Ну мыслимо ли такое? Разве может она говорить о сокровенном с девушкой, которую знает всего каких-то несколько минут?

– Это касается Моргана и моей покойной сестры, верно? – не отставала Кристен.

Серенити в полном замешательстве закусила губу. Может ли она быть с ней откровенной? И в то же время ей так хотелось хоть чьего-то участия!

– Он очень любил вашу сестру?

Кристен понимающе кивнула и сжала ее ладонь.

– Значит, я верно угадала. Хотите знать правду?

– О, прошу вас! – Серенити с мольбой прижала руки к груди.

Кристен выпроводила служанок и плотно затворила дверь.

– Тереза любила другого, – сказала она, понизив голос. – Сына местного фермера. И каждую ночь бегала к нему на свидания.

Серенити смотрела на нее остановившимися от изумления глазами и не знала, что и подумать. Меньше всего на свете она ожидала услышать подобное. И не вполне готова была к такой откровенности со стороны Кристен.

Глаза Кристен потемнели и подернулись влагой.

– Родители, конечно же, ничего не знали, – грустно произнесла она. – А я ей пообещала, что буду молчать. О, сколько раз я потом желала повернуть время вспять, чтобы нарушить данное ей слово и все им рассказать. Я должна была помешать ей совершить ту роковую ошибку.

– Вы… вы говорите загадками… – пробормотала Серенити.

Кристен отвела взгляд.

– Я ведь еще не закончила. Они встречались несколько месяцев кряду, и вот Тереза поняла, что… В общем, почувствовала неладное…

– Я не понимаю, – нахмурилась Серенити.

Кристен вздохнула и, помолчав, решительно произнесла:

– Надо мне было, видно, все начать с самого начала. То есть с появления Моргана.

– Моргана?

– Ну да, да. Он отыскал свою сестру, но бедняжка была в таком ужасном состоянии… За ней нужен был глаз да глаз. И он привез ее сюда, потому что мама умеет ухаживать за больными. Она одна могла справляться с приступами ярости, которым была подвержена Пенелопа. Вылечить ее было невозможно, и она тихо угасла на руках у мамы и Терезы. – Кристен отерла слезы и продолжила: – Тереза к ней привязалась и относилась как к самой близкой и дорогой подруге. Она помогла ей провести последние дни земной жизни с достоинством и, когда Пенелопы не стало, горько ее оплакивала. Морган был ей бесконечно благодарен. А после, когда отец рассказал ему о беде, что приключилась с Терезой, Морган предложил ей руку и сердце. Ведь негодяй, от которого она ждала ребенка…