Вся во власти тяжелых мыслей, она стояла у борта «Тритона», любуясь очертаниями экзотического острова Санта-Мария, к которому подходил парусник. Ничего подобного она еще не видела! Огромный остров, заросший высокими деревьями, выступал из тумана, словно сказочный пейзаж.

– Мы находимся в Азорском архипелаге? – спросила она у проходившего мимо Кита.

– Да нет, мисс Джеймс, – почтительно ответил тот, поднимая с палубы конец толстого каната. – Это обособленный остров. О нем вообще-то мало кто знает. Здесь живут… – заметил он, смущенно почесав переносицу и отведя глаза, – такие типы, с которыми вам лучше не оставаться один на один.

Его слова вселили в сердце Серенити тревогу.

– Но как же так?.. Мистер Родал заверил меня, что здесь я смогу купить себе место на торговом судне…

– Кок не соврал. Торговые корабли здесь частенько бросают якорь. У капитанов и экипажей тут свои дела.

Оставив канат, он поспешил примкнуть к группе матросов, которые спускали паруса.

Серенити, озадаченная этим разговором, с волнением следила, как стремительно приближался к ним загадочный незнакомый берег. Еще немного, и она отправится домой, в Саванну. Это должно было ее несказанно радовать, и тем не менее…

Но что толку мечтать о несбыточном? Пусть утешением ей послужит воспоминание о тех доверительных разговорах с Морганом, которые они вели в капитанской каюте две ночи кряду. Она столько о нем узнала – о его отце и матери, о сестре. Он даже рассказал ей кое-что о тех временах, когда был пиратом. Нет, она его не оправдывала. И все же… От прежнего сурового презрения к этому темному отрезку его прошлого у нее в душе мало что осталось. Просто он сумел убедить ее, что никогда не был ни чересчур жесток, ни слишком алчен.

Многое она услышала от него за эти короткие ночные часы. Но единственным, о чем Морган ни разу не обмолвился, была его подневольная служба в британском военном флоте. Как ни старалась она выпытать у него хоть что-нибудь о тех годах, он неизменно переводил разговор на другое.

Взглянув на него, стоявшего у руля, она проглотила комок в горле. До чего же он красив, ее Морской Волк!

Вдобавок он выказал себя человеком неглупым, мыслящим. Их взгляды во многом разнились, это верно, но он умел не только отстаивать собственную точку зрения, но и с уважением принимать ее позицию и в спорах с ней держался уравновешенно и тактично.

Но вот всему этому настает конец. Еще несколько часов – и… Серенити вздохнула.

Корабль обогнул гористый мыс, и тут перед восхищенным взором Серенити предстало поистине волшебное зрелище: солнечные блики искрились на гребешках волн, которые с шумом обрушивались на белоснежный песок пляжа. Три корабля стояли на якоре неподалеку от берега. Вдали, в окружении деревьев, виднелись аккуратные крыши домов.

Со стороны берега в океан вдавался длинный пирс, по которому наперегонки бегали двое загорелых ребятишек. Повсюду на острове цвели и зеленели мириады растений. Восхитительные цветы свешивали белые, пурпурные и алые головки с ветвей деревьев и высоких кустарников. Все это походило на земной рай.

– Просто дух захватывает, верно?

Морган сумел неслышно подобраться к ней, пока она любовалась островом.

Господи, какая сладкая грусть охватывает ее всякий раз, стоит ей только услышать его голос! Но скоро он будет лишь грезиться ей в воспоминаниях… Всеми силами стараясь отогнать прочь эту мысль, она кивнула.

– Почему остров называется Санта-Мария?

Он улыбнулся, и ноги ее при виде этой ласково-насмешливой улыбки сделались ватными.

– Не иначе как в насмешку. Он назван в честь одного из Азорских островов. Там в бухте стоят несколько парусников из испанской Непобедимой армады. А этот остров, как только его открыли, стал своего рода подобием настоящей Санта-Марии. На пиратский лад, понимаете?

– А что он собой представляет теперь?

– Сейчас его населяют пираты, ушедшие на покой. Пожелавшие укрыться здесь от властей. Тут они наслаждаются жизнью и могут в полной безопасности вспоминать славное прошлое: времена, когда такие, как они, были властителями морей. – Он пытливо заглянул ей в лицо и прибавил: – На острове идет бойкая торговля, благодаря чему он процветает. И всем этим жители обязаны Роберту Доррану.

– Кто это?

– Мой старинный приятель. – Он перевел взгляд на Барни, стоявшего у руля, и скомандовал: – Готовьте якорь к спуску, мистер Питкерн.

– Есть, капитан.

И снова его взгляд, на сей раз исполненный глубокой грусти, обратился к ней. Или она просто дала волю воображению? Серенити стало трудно дышать.

– Полагаю, вы собрали вещи, мисс Джеймс? Теперь самое время вынести их из каюты.

В самом ли деле его голос стал вдруг печальным? Или ей это только почудилось? Она смотрела на него не отрываясь. Нет, ей не под силу будет с ним расстаться!

«Что за вздор!»

Она уныло кивнула:

– Да. Я сию же минуту их заберу.

Морган следил за ней взглядом. Вот она пересекла палубу и стала спускаться по лесенке. Ему захотелось остановить ее. Сказать, что он сам доставит ее домой в Саванну.

Но зачем ему это?

Он старался не доискиваться причин. Погружение в глубины собственной души его пугало. Но одно он знал твердо – ему безумно хотелось, чтобы она осталась на «Тритоне» как можно дольше. Хотя бы еще на неделю…

«Нет, пусть себе уходит, Дрейк. Пусть уходит».

Серенити сидела на носу лодки и смотрела на стремительно приближавшийся берег. Кит уверенно работал веслами. В шлюпке, кроме него и Серенити, находились несколько матросов. Морган успел уже высадиться на берег. Он и еще пять человек из команды направились к гостеприимному острову в самой первой из шлюпок.

Половина экипажа осталась на «Тритоне», остальные же не могли сдержать восторга: им не терпелось ступить на твердую землю, отдохнуть от нелегких трудов, растянуться на песчаном пляже. Серенити не винила их в этом. Но их простодушно-детская радость, взрывы смеха, восторженные крики лишь усиливали тоску ее души.

Островитяне высыпали на берег. В числе прочих встречать «Тритон» явились и несколько леди. Их глубоко декольтированные яркие платья с короткими подолами красноречивее всяких слов говорили о ремесле, которым эти особы зарабатывали на жизнь.

Но Серенити втайне позавидовала свободе их одеяний. Жара здесь стояла невыносимая. Такая бывает в Саванне лишь в июле и августе. Она с досадой отвела со лба мокрую от пота прядь волос.

Кит остановил лодку вблизи от берега. Матросы с радостными воплями попрыгали в воду, которая доходила им до бедер.

– Боюсь, вы здорово вымокнете, мисс Джеймс, – пробормотал он извиняющимся тоном.

– Ничего, Кит. На такой жаре я высохну за несколько минут.

Она поднялась на ноги, собираясь отважно шагнуть в воду, но тут к лодке подошел Морган:

– Могу ли я помочь вам, мисс Джеймс?

Серенити смешалась. Сердце ее едва не выпрыгнуло из груди. Они не прикасались друг к другу с той самой ночи, воспоминания о которой всякий раз пьянили ее и лишали покоя.

– Я… Я не…

Но прежде чем она успела ответить, Морган подхватил ее на руки.

Он так крепко прижал ее к груди, что она услышала, как отчаянно бьется его сердце. «Грешно, грешно, – повторяла она себе, – снова ощущать головокружительное счастье от близости с ним, обнимать его за смуглую шею, вдыхать запах его тела, такой терпкий, манящий». Но она прижималась к нему все теснее и вопреки всем доводам рассудка чувствовала себя на верху блаженства.

– По-моему, теперь я уже смогу сама дойти до берега, – пробормотала она, взглянув вниз, на волны, которые плескались у его щиколоток.

– Вам совсем не обязательно портить платье, – назидательно проговорил он. Серенити пыталась и не могла угадать по его голосу, испытывает ли и он то же непреодолимое желание, какое ощущала она.

Это было греховно, но тем не менее ей мучительно захотелось, чтобы он снова ее поцеловал. И чтобы он…