Ей ли помышлять о подобном союзе?

Кашлянув, он подошел к сундуку, открыл крышку и достал оттуда большое полотенце и белую сорочку.

– Боюсь, с женским платьем у нас на корабле дело обстоит неважно. Вам придется пока обойтись вот этим, а после что-нибудь придумаем.

Серенити взяла у него из рук предложенные вещи. Холодность его тона разочаровала и огорчила ее. Она-то почти уверилась, что сейчас он попытается ее поцеловать… Именно с таким выражением обычно смотрел на нее Чарли Симмс, прежде чем дать волю рукам.

– Представляю, какой у меня жуткий вид, – пробормотала она, подходя к столу. Он последовал за ней и замер так близко от нее, что она, не оборачиваясь, уловила запах моря, исходивший от его одежды и кожи, и почувствовала жар его тела.

И вдруг перед самым ее лицом очутилось небольшое зеркало. Придерживая его, он невозмутимо произнес:

– Да, на балу вы выглядели лучше.

Серенити готова была сквозь землю провалиться. Неужели жуткое пугало, выглянувшее из зеркала, – это она?!

– И на случай, если вам впредь вздумается изваляться в грязи, мисс Джеймс, – с ноткой сарказма произнес он, – имейте в виду, пресной воды на корабле мало, и ее надлежит экономить.

С этими словами он плеснул немного воды из кувшина в полоскательную чашу, погрузил в нее небольшой кусок ветоши и, прежде чем она успела понять, что происходит, поднес влажный комок к ее лицу.

Серенити окаменела от неожиданности и все то время, пока он осторожно вытирал мокрой тряпицей ее лицо и шею, стояла неподвижно. Его изящные длинные пальцы то и дело касались ее кожи, и внутри у нее все сладко замирало от этих невольных ласк. Тело ее охватила истома.

– Капитан.

– Да, мисс Джеймс.

– Я… – Но слова замерли у нее на устах. Она молча смотрела на него во все глаза, чувствуя, что сейчас, в этот самый миг между ними произойдет нечто значительное.

И на сей раз она не обманулась в своих ожиданиях. Он наклонился к ней и жарким, требовательным ртом приник к ее губам. Сильные руки заключили ее тело в объятия. Он прижал ее к себе, и она всем телом ощутила его упругие, твердые мускулы. Ей стало трудно дышать, а ноги так ослабели, что, не поддержи он ее, она бы упала.

«Да, вот это настоящий поцелуй», – мелькнуло в ее одурманенном страстью сознании, когда он, раскрыв ее губы, нежно провел языком по внутренней стороне ее щек. Никогда прежде Серенити не чувствовала себя такой счастливой, желанной. И в эти сладостные мгновения она поклялась себе, что, как бы ни сложились их отношения в дальнейшем, она никогда не позволит другому мужчине обнять себя.

Но он вдруг замер и, словно вспомнив о чем-то важном, резко отстранился от нее. Серенити, все еще находившаяся во власти новых, волнующих ощущений, смущенно взглянула на него и тотчас же опустила глаза.

Неужто он и в самом деле ее поцеловал? Или ей это только пригрезилось?

И почему лицо его приняло теперь такое сердитое выражение? На кого он досадует? На себя или на нее? Или на обоих?

Он провел по ее губам кончиком большого пальца и глухо пробормотал:

– Вы опасная женщина, Серенити.

– Я?

– Вы. А хуже всего то, что вы не отдаете себе в этом отчета.

Серенити не нашлась с ответом. Да и что она могла ему возразить?

Он между тем подошел к двери и взялся за ручку.

– В сундуке есть пара запасных одеял. Можете их взять, если озябнете. – Открыв дверь, он оглянулся. – И вот еще что, Серенити.

Она молча подняла на него глаза.

– Прежде чем вы ляжете спать, заприте как следует дверь.

Серенити смотрела ему вслед, машинально повторяя про себя: «Заприте дверь, заприте дверь, заприте…» Ей было страшно, но гордая радость от того, что этот удивительный человек явно увлекся ею, что она заинтересовала его как женщина, быстро вытеснила из ее души робость и опасения.

С бьющимся от волнения сердцем она положила его сорочку на дубовый стол и повернула ключ в замке, как ей было приказано. Разумеется, вовсе не от страха, что он явится сюда, как только она ляжет в постель. Ее Морской Волк выказал себя человеком чести, он на подобное просто не способен. – Мой Морской Волк, – повторила она вслух. При мысли о том, что вряд ли какая-либо женщина на земле имела основания назвать его так, ей стало страшно и весело. Голова у нее кружилась от восторга, тело стало легким, почти невесомым, и она раскинула руки в стороны, словно и впрямь собиралась взлететь. Если бы ей это удалось, она бы нисколько не удивилась, так велико было то небывалое, ни с чем не сравнимое чувство, которое затопило ее душу.

– Мой Морской Волк…

Негромко напевая, она довершила то, что было начато им несколько минут назад, – стерла остатки сажи с лица и шеи. Но прикосновения прохладной влажной ткани не могли остудить жара ее щек. Она продолжала ощущать всей кожей лица прикосновения его пальцев, торопливые и в то же время нежные, ласкающие и дразнящие. Стоило ей прикрыть глаза, и ноздри снова наполнял его запах – пряный, терпкий аромат морской воды и свежего бриза. Ей хотелось плакать и смеяться, кружиться по комнате, выкрикивая его имя…

Наверное, подобные же чувства испытывала ее сестра Чатти, тайно встречавшаяся по ночам с красавцем Стивеном. Ничего удивительного, что она решилась-таки сбежать с ним. Если бы капитан Дрейк предложил ей побег, она, Серенити, не раздумывая, последовала бы за ним хоть на край света.

Сверху, с палубы, послышался его голос. Он отдавал команду кому-то из матросов. Волна нежности окатила Серенити. Что за мужчина!

Сильный, бесстрашный, неукротимый…

«И пусть он несколько высокомерен и заносчив, – тотчас же подсказал ей голос ее души. – Но кто из нас без греха? У всех, в конце концов, есть недостатки».

Она сняла сорочку брата и надела белую рубаху Моргана. Прохладный лен ласково окутал ее разгоряченное тело, и она ощутила себя словно в объятиях владельца рубахи. От ткани пахло Морганом – морской солью и свежим бризом. Серенити поднесла рукав к лицу и с наслаждением втянула ноздрями волнующий аромат.

В дверь кто-то негромко постучал. Она едва не подпрыгнула от неожиданности.

– Мисс Джеймс? – послышался робкий юношеский голос. – Капитан велел мне отнести вам… – На этом слове голос замер, и несколько секунд прошло в молчании.

Серенити пожала плечами. Кто бы это мог быть?

– Дамские… м-м-м… дамские вещи, – с трудом выговорил нежданный визитер.

Отперев дверь, она увидела за порогом молоденького паренька и тотчас же его узнала. Это он со своим пожилым приятелем заглядывал нынешним утром в окно типографии, что привело в веселое расположение духа ее сестру Онор. Серенити подавила вздох. Как недавно все это было, а кажется, с тех пор прошло несколько недель. Жизнь ее в это дождливое утро была еще прежней – размеренной, предсказуемой, привычной. Теперь же все переменилось, и она оглядывается на то утреннее приключение словно из какой-то невообразимой дали…

Юноша тем временем смущенно представился:

– Меня зовут Кит, мэм. – Мгновение – и его любопытные синие глаза опустились долу. – Барни и капитан велели мне все для вас сделать, что вы прикажете, мэм.

– Благодарю, – улыбнулась она.

Он протянул ей аккуратно сложенную стопку одежды.

– Это от капитана Дадли. Он купил… м-м-м… эти вещи для своей жены, но капитан Дрейк ему сказал, что вам они нужнее.

Что еще за капитан Дадли?

– Кто этот Дадли? – спросила она.

– Ну как же, Джейк Дадли. Это он вас принес на корабль.

– О-о-о, тогда я очень хорошо его помню.

Кит, потупясь, с неохотой кивнул:

– Ясное дело, мэм.

Он сделал шаг назад, собираясь уйти, но Серенити его остановила, ухватив за рукав рубахи.

– Кто такой Джейк Дадли, Кит? – В голосе ее звучала неподдельная тревога. Она помнила, как развязно он держался с Морганом. А капитан Дрейк, она готова была в этом поручиться, едва ли многим позволял вести себя так вольно на «Тритоне». – Он из вашей команды или просто друг капитана?