-Ты о чем? Мы же не для себя, а для России все это делаем,– удивился я неожиданному вопросу.

-Алексей, ты же знаешь, что я не меньше радею о Руси, нежели все здесь сидящие, но вот именно в этом и состоит основная проблема.

-Ты не переработал, Мишенька?– беспокойным тоном спросил Прохор, потянув руку ко лбу, сидящего рядом с собой друга.

-Не понимаете?– отодвинув «помощь» спросил Миша.

-Что-то пока не очень,– ответил я за всех.

-Многие видят, что в последнее время ты, Ваше Высочество заметно изменился, взялся за голову, можно сказать. Нас вот нашел, людишек готовишь военных, производства открываешь, реорганизацией города, врученного тебе лихо занялся, на именитых горожан порой даже не оглядываешься. Это многим не нравиться, ведь даже при царе-батюшке остались те, кто может в случае нужды поставить палки в колеса не только человечку, но и Руси матушке. Мы все делаем все возможное, а порой даже немного больше.

Так вот, к чему я веду, если о новость, о том, что наследник, собравший вокруг себя, скажу честно без ложной скромности, довольно-таки умных и деятельных людей. Укрыл от царя такую «хлебную» жилу, из которой можно вытянуть огромные средства для войны и страны в целом, просочится наружу, то я уверен, что придет крах всему сделанному с таким трудом.

Теперь понятно о чем я толкую?– возбужденно сказал он, усаживаясь на свое место.

-Да, с такого угла мы проблему не рассмотрели,– признался я сам себе.

-Миша прав, други,– наконец сказал Николай, делая пометку в своем дневнике.

-А что же тогда делать?– спросил Прохор.

Я внимательно посмотрел на своих товарищей и вздохнул, прекрасно понимая их состояние. Мы ходим по краешку клинка, и все прекрасно понимаем это, и так же я очень хорошо понял одну не приложенную истину, еще из той жизни. Если ты что-то задумал – Иди до конца! Многие ругают одного из действительно Великих людей моей истории – Сталина, да были промахи и куча ошибок, но ведь дай он слабину в свое время и возможно нашей страны, пускай и под другим именем уже не было бы! Так почему же я должен в самый ответственный момент, тьфу, в один из самых ответственных моментов наших свершений должен дать слабину? Не бывать этому!

«Как бы не надорваться тебе, Ванечка,– противно прошептал голосок внутри меняу, тихо повторяя слова».

-Мы сделаем следующее,– сказал я, набрал воздуха в легкие и на едином дыхании выпалил.– Я, как и планировалось, поеду в Европу, а вы тем временем соберете группу людей, более-менее знакомых с горами или найдете им проводника из указанных мной мест и пошлете на описки. И сделаете это так, чтобы ни одна душа об этом не узнала.

-Отлично!– заулыбались друзья, чувствуя, как с их плеч свалилась огромная ноша, целиком и полностью взваленная на меня.

«Конечно, хорошо,– грустно улыбнулся я про себя, понимая, что все действительно важные решения мне придется принимать самому.– Только одному…»

-Хорошо, раз уж с делами разобрались, то я думаю, у нас есть пара свободных минут и мы сможем перекусить, раз уж время…– договорить я не успел, из-за того, что двери зала распахнулись, и в него вошел грязный и уставший Александр.

-Что с тобой?!– спросил друга Прохор, вставая с кресла.

-На нас напали разбойники по дороге домой,– устало прошептал он.

-А где же Артур?– подозрительно спросил графа Николай.

-Он ранен, сильно ранен. Именно из-за этого мы так задержались. Я не знаю, как долго он протянет. Но он перед смертью хотел бы увидеть всех нас еще раз, а особенно тебя, Алексей,– тихо сказал Саша, обессилено падая на кресло Прохора.

-Какая на хрен смерть?! Ты о чем говоришь?– не сдержался Прохор.

-Тише, нам надо срочно увидеть Артура, только я заскочу не надолго к Оле, думаю, что если кто и поможет, то только она,– тут же взяв себя в руки, сказал я, вставая со своего места.– Раз уж меня смогла вылечить…

-Точно! А мы тогда сейчас же пойдем к барону. Где он сейчас?– спросил Николай.

-В малом приемном зале, дальше нести его было уже нельзя, рана начала открываться,– виновато ответил помещик, как и все, вставая со своего места.

Бригада боярина Третьяка.

Мысли молодого полковника, путались и не хотели приходить в порядок, рука дрожала и не желала писать каждодневные заметки в дневник. Привычка записывать события, прошедшие за день появилась у витязя с тех пор, как наследник Петра приказал ему подавать отсчет о работе и состоянию дел каждый день. Незаметно для себя Прохор «втянулся» в эту рутину и только спустя пару месяцев заметил, что все эти записи помогают «раскладывать по полочкам» мысли и идеи витязя. Попутно давая ему возможность зрительно видеть результат проделанной работы в форме отсчета самому себе.

Уже прошел почти месяц с тех пор как командующий витязей, вместе с тремя полками выдвинулся маршем в сторону Смоленска, где их ожидали еще несколько полков.

Весенние, слякотные дороги с приближением к южным дорогам Руси оставались позади, уступая место пыли и духоте. Единственным плюсом южной части России была, конечно, сама природа. Где уже вовсю цвели деревья и радостно щебетали птахи, разливаясь бальзамом на сердца воинов, давно не видящих такой красоты.

Но даже красота мира не могла до конца развеять смутное беспокойство командира батальона витязей, чуть-чуть не дотянувшего до полка. Хотя ранение Артура и оказалось не смертельным, благодаря девушке Алексея, Прохор все равно понимал, что оно просто так не останется незамеченным и обязательно виновные найдутся. Хотя ведь когда на царевича было совершенно нападение, виновные не были пойманы…

«Чтоб их всех черти в ад утащили!– зло сплюнул Прохор Митюха, убирая письменные принадлежности в небольшой тубус».

Писать заметки полковник в таком состоянии просто не способен. Злость на самого себя почему-то не проходила, а только усиливалась, будто бы именно от него зависело само нападение на друзей. Правда, Алексей, до поры до времени ехавший с бригадой вместе развеял часть сомнений своего друга и «младшего брата». Но все же обидно чувствовать себя неспособным изменить такую, казалось бы, не значительную вещь как секунда времени…

-Господин полковник! Вас вызывает его милость господин бригадир!– зашел в шатер командира витязей молодой адъютант бригадира Третьяка, следом за которым вошел один их лейбшицев полковника.

«Боже, ну что за наказание? Отдохнуть и то не дадут!– подумал про себя Прохор, закрывая кожаный тубус».

-Хорошо, я сейчас буду,– ответил витязь, поправляя портупею на форме.

Получив ответ, адъютант тут же умчался исполнять свои обязанности, оставляя полковника наедине с лейбшицем.

-Иди Игорь, видишь же что ничего серьезного,– наконец сказал Прохор охраннику.

-Есть, брат-полковник!– ответил витязь и вышел из шатра.

Прохор вышел следом за младшим братом, возле выхода из шатра стояли два лейбшица (телохранителя) постоянно находящиеся рядом со своим командиром, только во время совещаний и личных просьб-приказов брата-командира они были вынуждены временно прекращать опеку, правда, не надолго.

-Оставайтесь здесь,– бросил через плечо лейбшицам Прохор.

-Есть,– отозвались два высоких, жилистых витязя.

До шатра командующего было не так уж и далеко, всего где-то полверсты, не больше, но вот погодные условия делали это расстояние как минимум тянущим на пару верст. Слишком уж много грязи было развезено сапогами солдат и подковами лошадей. Проходя стоянку своего полка, находящегося в паре сотен локтей от его шатра Прохор услышал знакомые слова песни, когда-то в юношестве, еще проходя учебу в корпусе полученные от своего брата и командира цесаревича Алексея.

Улыбнувшись, Прохор пошел дальше, напевая себе под нос мотив песни.

Перед шатром командующего бригадой стояли все командиры полков, в том числе и прибывший совсем недавно Бернер, а так же члены штаба боярина. Прохор поздоровался со всеми, благо после прошлогодней компании у него появилось много друзей среди других полков, в том числе и среди командования этих полков, что поделать, война сближает людей, особенно когда один из них спасает жизнь другому.