Вдалеке двигалась разномастная громада турецкого войска…

-Государь, позиции согласно вашим указаниям заняты!– фельдмаршал чуть слышно подошел сзади.

-Хм. Кажется наконец началось князь?– поднимаю на него свои красные от постоянного недосыпания глаза. Блеклые мушки мелькают перед глазами.

-Началось. Если удастся выбить янычар с первой атаки, то можно не сильно опасаться остального войска, разве что степняков, да и тех только на коммуникациях да в тылу,– задумчиво ответил старый фельдмаршал Шереметьев.

-После нашей ночной вылазки, Балтаджи обязан вступить с нами в бой, причем на наших условиях. А учитывая, что половина артиллерии у них осталась в лагере, то можно предположить, что гренадеры Петрова совершили очень удачный рейд.

-Вполне вероятно, вот только турок все равно раза в четыре больше чем нас. Пускай они и голытьба, но все же многочисленная голытьба.

-Они не смогут развернуться для атаки кавалерией, фельдмаршал. Дунай справа, лесной массив слева, сама полоса для сражения не более двух десятков верст, места для маневра у них нет,– покачав головой отвечаю ему.

-Если наши редуты с люнетами не остановят их первые линии на подступах, то наша артиллерия их может не достать,– засомневался фельдмаршал.

-Время покажет, князь, да и я не позволю солдатам в люнетах отбиваться самостоятельно, пехотные линии не для того стоят, чтобы просто смотреть на сражение. Роты уже закреплены, генералы на местах, все прекрасно знают что делать, накладок быть не должно.

-Будем надеяться, что так оно и будет,– впервые за долгое время Шереметьев улыбнулся, пригладив седые волосы, торчавшие из-под парика.

Я же сам подобные глупые привычки не приветствовал и уже многие новшества отца отменил. Незачем солдаты рюшечки и прочая глупая атрибутика клоунов, все должно быть практично, надежно и просто, иначе какой это боевой солдат? Скорее шут гороховый у которого на чистку мундира и башмаков уходит времени больше чем на выучку строевым приемам и штыковому бою.

Солнце постепенно поднималось все выше и выше, ослепляя своими лучами. Земля словно чувствуя будущее сражение, не желала просыпаться, трава даже после ночной росы осталась лежать, не решаясь приподняться…

Четыре пехотные линии ровно выстроились друг за другом, на расстоянии в четыре сотни саженей каждая. Так получилось, что пехотные полки молдаван и валашских стрелков были распылены в первой и третьей линии. Почти десять тысяч дополнительного резерва были не лишними, вот только оставлять их одних против турок было бы верхом недальновидности. А вот так, когда они смогут увидеть надежный русский тыл и защищенный фронт, тогда и биться станут не в пример самоотверженней, чем один на один.

Зеленые мундиры тут и там, на протяжении всей линии фронта были разбавлены бликами на стальных кирасах и шлемах витязей. Стрелковые взводы неравномерно распределили за первой трех шереножной пехотной линией. Ближе к центру их кучность была не в пример выше чем на окраине, но при всем при этом приказ у всех стрелков-витязей был один – убивать офицеров турецкой армии. Именно поэтому, пока разномастная армия противника идет на сближение с нами, витязи занимают позиции возле проемов в строю, там, где стояли трехфунтовые полковые пушки старого образца, заряженные бомбами или ядрами. Время картузов с картечью еще не пришло.

Тактика стрелков, успешно применяемая против турецкой армии, нуждалась в развитии. Первые «сырые» наставления уже давно напечатаны как дополнение к Уставу, осталось только их реализовать, а где-то и улучшить. Что делать, кто такие егеря в боевой обстановке Европа еще не знает, да и вряд ли узнает. Все же это витязи будут первыми и единственными, надеюсь, они будут оставаться ими как можно дольше.

-«Русским витязям» в атаку!– горнисты задорно заиграли незатейливую мелодию из переливов длинных и коротких звуков.

Зелено-серые витязи не спешно просочились сквозь строй и сопровождаемые барабанной дробью пошли на встречу противнику, преодолевшему треть пути. Где-то в середине нестройной толпы турок зашевелилась масса людей. Даже сюда, на мой командный пункт, небольшую вышку, выведенную чуть выше уровня трех холмов, доносились заунывные голоса мулл войска великого визиря.

-Бригадир Ильдешев, готовьте свой полк к атаке по команде.

-Есть, господин командующий!– четко без всяких лишних слов отозвался широколицый молдаванин, ведущий в бой Первый княжеский полк. В него, насколько мне известно, вошла почти вся малочисленная гвардия Кантемира, а так же ветераны столкновений с турками во время последнего «тихого восстания».

-Ваше величество, разумно ли посылать на убой два полка?– тихо спросил фельдмаршал, сидящий рядом со мной. Все остальные генералы оказались разбросаны по линии фронта или были заняты в резерве.

Светлейший князь, спешащий реабилитировать себя в моих глазах, возглавлял конную дивизию резерва, стоящую между третьей и четвертой пехотной линией. Почти семь тысяч драгун и донских казаков с нетерпением ждали своей минуты. Ждали мгновения ощутить всем сердцем упоения схватки, пролить кровь ненавистного врага, отомстить за гибель близких, доказать самому себе что он не трус… да мало ли какие причины бывают у человека?

Так что рядом со мной был самый опытный из них, попрекаемый моим батюшкой за неспешность в походе, вялых штурмах… Вот только почему-то мало кто говорит о том, что князь Шереметьев, подобно Михаилу Михайловичу Голицыну бережет своих солдат, стараясь облегчить и без того непростую жизнь. И не его вина в том, что снабжение на отвратительных дорогах хромает на две ноги. Так что подобно еще не родившемуся Барклаю де Толи во время его замечательного по своей реализации отступлению к Смоленску, фельдмаршал видел на порядок дальше чем остальные. Разумеется, сам Петр не мог этого не замечать, да вот только деятельная натура великого реформатора требовала своего деятельного участия. Вот и получалось, что старому командующему приходилось частенько выслушивать упреки своего молодого воспитанника.

-Первый княжеский полк пока будет стоять на месте, я приказал бригадиру для того, чтобы остальные офицеры Кантемира подобрались, ведь сегодня или завтра решится судьба княжеств, а может и всех православных народов.

-Хм, трудна задача, государь, крайне трудна, но может случиться так, что и она выполнена будет, благо, что англичане с французами бьются, в наши дела вмешаться не должны,– покачав головой сказал Шереметьев.

-Вот-вот, пока есть шанс надо им пользоваться, жаль только что сил у нас не так много, как хотелось бы. С Кубани армию к Крыму перекинуть надо бы, да вот беда не успеем. Нужно здесь дела решить, а потом и на османов с другой стороны давить.

-Ничего, ваше величество, управимся, вот только атаку турок сдержим и справимся. Запасов у нас вдосталь, снабжение и фуражиров у великого визиря казачки с витязями знатно побили, значит и шансы у нас неплохие имеются,– глядя в подзорную трубу, тихо сказал фельдмаршал.

Я ничего не ответил, только следил за движением турецкой армии, половина которой составляла легкая кавалерия. Ну, ничего, против них у нас имеется свое противодействие.

-Как думаешь, фельдмаршал, не пора ли секретные клинки перед нашими позициями разбросать?– глядя на непонятные экзерции противника спрашиваю князя Шереметьева.

-А куда их бросать то, ваше величество? На склоны холмов? Так вроде кидали уже там сеточки с «ежиками», а перед строем бросить, нам маневра не будет. Можно разве что рогатки выставить, по флангам наших позиций.

Подумав, я посмотрел вниз, на наши позиции. Хотя фланги, оставшиеся без кавалерии и выглядели маломощными, однако таковыми не являлись, все равно внушали опасения. Слишком большая масса катится на нас, одних конников больше ста тысяч!

-Пусть начинают ставить, в паре саженей от первых шеренг, глядишь, и пристреляться смогут быстрее,– даю отмашку одному из адъютантов.

Зеленое полотно взметнулось высоко вверх, послышался звук горна. Первая линия, состоящая из восьми полков в основной шеренге и двух полков резерва, побатальонно разбросанных за первой линией тронулась с места, занимая заранее намеченные позиции. Барабанная дробь с зычными командами командиров создавали неповторимую атмосферу, казалось еще чуть-чуть и…