Что может быть лучше упившихся разбойников? Да еще к тому же и не выставивших должную охрану. Не взирая на то, что татей было больше, сержант приказал готовиться к атаке. Десяток минут и два десятка «волков» выступили к ложбине, ведомые парой разведчиков….

Первые выстрелы обрезов унесли жизни дюжины татей, остальные же словно и не пьяные бросились к волчатам, яростно крича кому-то, справа от появившихся воинов. Разведчики отряда не заметили три секрета шайки, из которых вылезло еще полдюжины татей, волчат, отстреливающихся от татей, постепенно брали в кольцо, трое молодых воинов лежали под деревом без сознания, еще двое смотрели в чистое небо пустым, мертвым взглядом.

-Игорь, Сашка, Олег по первым кто высунется стреляйте без разбору, остальные тройки работают как отрабатывали раньше!– Ярослав Климов с силой затягивал кожаный ремень на локтевом сгибе своего подчиненного, раненого чуть ниже.

-Есть, господин сержант!

Бах! Выстрелы трех обрезов прозвучали одновременно, сливаясь с общим шумом фузейных выстрелов и проклятиями разбойников, уносящих своих собратьев в глубь леса. Ситуация складывалась патовая – волчата не могли уйти, а тати не могли добить отряд сержанта, постоянно напарываясь на яростное сопротивление царских воинов.

Выбраться из западни воинам помогла случайность, или же божья милость, кому как нравится. Небо заволокло тучами, стал капать мелкий дождь, с каждой минутой усиливающийся он в конец расстроил планы татей добраться до волчат, потерявших пятерых собратьев убитыми и восьмерых ранеными. Первый рейд отряда Климова прошел неудачно…

Но не все было так плохо, как могло бы показаться в начале, да были убитые, раненые, но даже за те два месяца, которые действовали отряды волчат в четырех губерниях, наблюдался большой спад нападений на купцов. Вплоть до того, что часть дорог, строящихся близ городов на средства самих городов, освобожденных от большей части налогов ради такого дела, стала прокладываться быстрее.

Чистка рядов государственных чиновников пока не проводилась, однако общий фон этого мероприятия уже мелькал на горизонте. Чуждость и необходимость данного мероприятия висела надо мной словно домоклов меч. Вот даже собственных соратников приходится постоянно исподволь проверять, все же они всего лишь люди, и надеяться на их честность в делах так же опрометчиво, как доверить медведю, охранять бочонок меда. Правда, не все были такими уж плутами, как мне начало казаться. Были и действительно бескорыстные люди, которых и следовало поощрять в первую очередь.

При этом, необходимо создать такие условия для проверенных людей, чтобы они сами могли дублировать работу других ведомств, а в случае крайней нужды поменять нужного человека на месте, совмещая несколько должностей сразу. Вот только как это сделать? Я что-то мало себе представляю. А ведь проблемы, государя, должны быть проблемами его приближенных, иначе, зачем все эти дармоеды нужны?!

Люди надеялись на мои поблажки, и подачки, чувствуя, как ослабевает угнетающий последнее время русский народ налоговый поводок. Часть налогов я отменил еще зимой, часть в начале осени, принял закон об уравнивании всех кумпанств перед государством. Исключая кривотолки на иноземные и русские компании. В нем черном по белому были прописаны права и обязанности как государства в целом, так и действующих на его территории купеческих, гильдейских (которые создавались еще при Алексее Михайловиче, но уже при моем батюшке дружно захирели, не выдержав напора молодого преобразователя, и вот сейчас они вновь начали появляться) и мастеровых объединений. Все льготы пришлых, иностранных купцов и промышленников были отменены, налоги на иностранные товары восстановлены в полном объеме и даже увеличены на ту продукцию, которая производилась у нас в России. Протекционизм в полном его проявлении!

Для русских купцов и деятельных ремесленников открывался широкий простор для действий как на Урале, где уже открылись железоделательные заводы братьев Демидовых, треть которых принадлежала ПБР, так и в центральных губерниях России. Для облегчения добычи полезных ископаемых вышел указ о том, что все в собственных и чужих землях имеют право искать, плавить, варить и чистить разные металлы и минералы. Однако помещики, в чьих землях будет найдена руда, могут прежде всех остальных просить о дозволении построить завод, но если они не могут или не захотят того, то право на построение заводов предоставляется другим с уплатою землевладельцу 50-й доли прибыли. Для тех же, кто утаит руду или будет препятствовать другим в постройке заводов, назначалась кара, телесное наказание и смертная казнь.

Кроме того, еще весной, в начале мая, сразу же, как только стала, открыта навигация, в Испанию ушел обещанный караван с сырьем и старыми фузеями. Все-таки поддержать испанцев надо, и чем скорее это произойдет, тем лучше будет для России. Если же боярин Долгомиров сумеет договориться о взаимопомощи на европейской арене друг другу, с некоторыми поблажками, то и отряд казачков можно будет выделить, Гибралтар отбить у англичан, благо, что на этом плато закрепиться по-человечески за столь малый промежуток времени нереально. К примеру, себе участочек забрать, как помощь в противодействии захватчикам. Жаль только что испанцы не согласятся, хотя кто их знает, глядишь, и уломает боярин первого министра с королевой.

Мало-помалу, но дела в сфере производства России постепенно спорились, не зря батюшка в свое время облагодетельствовал некоторых именитых вельмож и смекалистых людей, дав им возможность развиваться самостоятельно.

В сентябре удалось начать разработку найденной два года назад близ Нерчинска серебряной жилы. Под Тобольском во всю пыхтят черными клубами четыре железоделательных завода. В Кунгуре плавилась медная руда, отливалась в пудовые бруски и отправлялась в Монетный двор, Оружейные палаты или на выстроенные под Коломной воинские склады. Выплавлялись медные орудия по тем стандартам, которые отсылались еще в начале года каждому литейному заводу. Стандартизация мать ее. Неудовольствие если и было, то тщательно скрытое от службы Пригляда, видимо судьба бывшего канцлера сильно повлияла на мировоззрение зарвавшихся «воротил».

Порочную практику постройки заводов, за счет казны, привлекая для стройки, городовых и уездных людей я прекратил сразу, нечего над людьми понапрасну издеваться, все же не богатеи какие, да и семьи содержать нужно. На казенных тульских оружейных заводах подготавливалась база для «мастерской-близнеца» Дмитрия Колпака, с цехами и вытяжками.

Под Калугой достраивалась, начатая еще при моем батюшке игольная фабрика Томилина, которому была дана привилегия в течении 30 лет быть монополистом в этом производстве, при условии, что других фабрик открыто не будет. Да и ввоз игл любого пошиба в Россию из-за границы запрещался, указ отец подписывал, а нарушать его мне не с руки. Слово государя тверже гранита и незыблемо как смена дня и ночи.

Вместе с тем привлечение иноземцев на государственную службу стало ослабевать, все-таки умные и энергичные деятели нужны молодой державе, только-только вставшей на путь возрождения былого величия. Однако всякая шушера активно изливающаяся на просторы Руси проходила жесткий отбор, причем половина из приезжающих либо уезжали обратно, либо были вынуждены заново проходить обучение, в полках, так как общая подготовка большей части офицеров оставляла желать лучшего.

В близи Петербурга важное значение приобрели Олонецкие заводы, заложенные полтора года назад, которыми управлял деятельный и умный иностранец Геннин. Выполняющий самые разные поручения моего батюшки, причем выполнял он эти поручения выше всяких похвал. Все-таки до чего разные люди встречаются на земле русской, вроде бы иноземец, о животе своем заботится должен, ан нет и о работниках своих печется, семьи их старается всем необходимым обеспечить. Что ж похвально, и достойно награды… лет через десять, когда сущность столь хорошего отношения будет мне более-менее понятна.