Вито замолк.

– Баяр, что тогда делать будем? – спросил кто-то из толпы.

– Как что? – удивился темнокожий разоблачитель. – Засадим их в «кабинет для допросов». А там уж поглядим, что делать дальше. Ябранку эту точно виселица или гильотина ждёт, а с этим мулёком... – он задумчиво почесал второй подбородок, – что ж... будет нам стихи писать на стенгазеты...

Несколько полицейских громко засмеялись, толком не понимая зачем.

Фарк с дубинкой заломил Вито руки за спину и посоветовал «быть паинькой». Миррил схватил за руку здоровенный человек с болезненным зеленоватым оттенком кожи. Их повели в «кабинет для допросов».

Вели по длинному коридору. Миррил уже дважды по нему ходила. Один раз в ад всё того же «кабинета для допросов», второй – на прикосновение смерти гильотины.

Если сейчас не получится... Если сейчас не выйдет... Миррил тряхнула головой, в тщетной попытке избавиться от наплывающих воспоминаний о тиканье невидимых часов, об изнасиловании, о хрюкающей твари, которую она так и не увидела...

Миррил и Вито совсем не сопротивлялись. Волей-неволей бдительность конвоиров притупилась. Они вели заключённых молча, их лица приняли томный, скучающий вид, как, к примеру, принимает лицо плотника, вытачивающего двадцатый за день стул. Обыденность и безучастие. Словно в ужасную камеру для изощрённых психологических пыток, которую для пущей важности называют «кабинет для допросов», они каждый день водят по сотне человек.

Вито обречённо поглядел на Миррил. Она ответила ему твёрдым взглядом, который и в него вселил уверенность. «Сейчас» – беззвучно прошептали губы девушки. Она сделала рывок, вырвавшись из лапы расслабившегося здоровяка, врезавшись плечом в Вито, выбив его из рук фарка. Миррил и Вито вместе повалились на шкуру медведона. Спасительную шкуру.

«Чикакор миртак филистиций!!!» – мысленно прокричала Миррил.

Здоровяк так и стоял: выпучив глаза, не в состоянии произнести и слово.

– Что ж, блак, произошло? Фарлиный ж ты бабай! – такова была реакция фарка.

Их арестанты попросту растворились в воздухе!

Дирок сидел на корме лодки, покачивающейся на воде подземной реки Широкий Стон, отравленной отходами производства магония; разглядывал свой пружинострел. На поясе Одноухого в ножнах покоился короткий меч с зазубринами «а-ля кишкодёр». Конечно же, для подзмей меч далеко не короткий – это был образец самого длинного клинка, находящегося на вооружении многочисленной армии Саборкана. Нет, было и другое холодное оружие, гораздо длиннее меча, к примеру: копья с причудливыми серпообразными наконечниками, цепи с шипастыми краями, посохи с металлическими набалдашниками, бьющими электричеством... Но из мечей, конечно же, этот был самым длинным – как раз на замену прошлого, разбитого о металлический люк канализации Мистора.

Сейчас Дирок сидел, держась одной рукой за бортик лодки, и с недоверием рассматривал мушкет. Короткая ствольная трубка, пружинные механизмы, неудобная рукоять, рассчитанная на крохотные пальчики подзмей, но уж точно не на неуклюжие лапищи представителей других рас. Дироку вообще повезло, что спусковой крюк находился в верхней боковой части ствольной коробки, и спускать его не составляло труда – главное, снять с предохранителя. Такое расположение, да ещё и не скрытое скобой, вызывало у наёмника недоумение. Забыв поставить предохранитель, крючок можно случайно задеть и отстрелить себе яй... ну, что-нибудь да отстрелить... Дирок поделился этими переживаниями с Каргом, за что тот одарил его таким презрительным взглядом всех трёх глаз, что Королева Презрения разрыдалась бы от зависти.

Странный мушкет. На вид хлипкий и ненадёжный, а стрелял, чертяка, похлеще болтострела. Стоило лишь дёрнуть присно помянутый спусковой крючок, как пружинный механизм выстреливал из ствола свинцовый шар, набирающий достаточную скорость, чтобы прошить череп овцебыка. Механизм был невероятно сложен и состоял из пяти отдельных блоков, каждый из которых сменял отстреливший. То есть, подряд можно сделать пять выстрелов, после чего вновь заводить пружины, раскручивая барабан с невероятно неудобными для человеческих пальцев ручками, и вталкивать пули в предствольные ложа пружинных блоков. Дирок неоднократно наблюдал за умелыми и неуловимо быстрыми движениями солдат подзмей, перезаряжающих пружинные мушкеты за несколько секунд. Увы, у Дирока на это дело уходило минимум полминуты. А ведь в бою, как правило, всё решают доли секунд...

Тысячи шлюпок различных размеров и форм плыли вверх по течению Широкого Стона. Дремавший Мистор и не подозревал, какая участь его ждёт...

Прежде чем сесть в лодку, Дирок вымотал все нервы Каргу. Они провели не один напряжённый час на стрельбищах, пока Дирок более-менее научился пользоваться пружинострелом. Карг глядел на своего ученика с безнадёгой (насколько ему это позволяли немигающие, похожие на три большие капли смолы, глаза). Терпения не хватало по сотне раз объяснять «тупоголовому гладкокожему, который выссссокий как дерево, а дебильный, как... ну как... дебильный и всссссё» что куда вставляется, где что закрывается, куда что нажимается. Дирок, с педантичностью профессора точных наук, всё не переставал расспрашивать и выяснять. В конечном итоге, к превеликому удивлению Карга, наёмник таки научился пользоваться этим диковинным для него оружием. И очень даже не зря.

Дирока, мягко сказать, удивили численность и грозность армии Саборкана. А точнее сказать – привели в благоговейный трепет. Солдат было не счесть. Десятки тысяч? Сотни тысяч? Они буквально хлынули из нор, словно не имеющие конца полчища разъярённых муравьёв, все как один высыпавших защищать королеву от случайно заползшего в муравейник крота. Передвигались они быстро и невероятно тихо. Ни разу даже не перебросившись и словом друг с другом. Были сконцентрированы и решительны до предела.

«Молчаливая Смерть Мистора»– почему-то подумалось Дироку.

Дирок окинул армию опытным взглядом прожжённого годами наёмника. И вот, что он увидел. Больше всего было рядовых пехотинцев. Каждый имел при себе пружинострел, меч или дубинку, у некоторых холодным оружием служила цепь с шипастыми краями. На их и без того чёрных чешуйчатых телах матово чернели, словно подчёркивали мрачность намерений, доспехи: поножи, бронежилеты и каски. Другой тип войск Дирок безошибочно охарактеризовал как «снайперы». Их мушкеты отличались длиной ствола и трубчатым прицелом с приближающими линзами. Так же Дирок отметил несколько отрядов тяжёловооружённых солдат. «Микроберсеркеры» - такое он дал им прозвище. Броня на их телах значительно превосходила обычную броню громоздкостью и толщиной: кроме поножей, бронежилета и каски, у них были наплечники и нарукавники. Вместо простых мушкетов – громоздкие ружья с четырьмя стволами и массивной коробкой с пружинными блоками. Чем-то их оружия напомнили наёмнику пулемёты. Кроме отрядов со стрелковым оружием, попадались и без такового, вооружённые электрическими посохами или копьями. Была и боевая техника: массивные, угловатые конструкции на трёх и пяти колёсах со стволами различных диаметров и длины. Все орудия на смертоносных вездеходах приводились в действие сложными пружинными механизмами. Как приводились в движение колёса – Дирок не спрашивал. Да и не сильно стремился заполнить этот пробел в знании.

Солдаты набивали собой лодки до отказа. Боевые машины загонялись на баржи.

Саборкан направил войско стереть с лица земли Мистор.

В точности описать испытанные чувства невозможно. Это было ощущение жара, но в то же время, ощущение холода. Это был яркий свет, пронизанный мраком. Это было необычно, но в то же время наводило на ощущение чего-то до боли знакомого. Это было похоже на сон, но явь в этом сне просачивалась сквозь дыры понимания. Понимания? Да, всё было предельно ясно, но в то же время, ясности не было...