Он извинился перед сидящими за их столом и пошел искать свежеиспеченного мужа в этой толпе, где все перемешались. Невеста сплетничала с какими-то женщинами и на его вопрос только пожала плечами. Наконец нашел бывшего жениха танцующим с какой-то длинноногой блондинкой.

– Извини, дружище, но мне срочно нужно уйти, – кричал ему. – Еще раз всего наилучшего и счастья в семейной жизни!

Блондинка подмигнула ему, а друг понимающе кивнул и рассмеялся:

– Нет проблем! Спасибо тебе.

Когда вернулся к своему столику и кивнул Матильде, та сразу оживилась, схватила его под руку, и они вышли на свежий воздух. Когда уже были на стоянке машин, спутница остановила его. Он хотел спросить, что случилось, но она закинула ему руки на шею и поцеловала в губы. И не успел он ее тоже обнять и прижать к себе, как Матильда выскользнула из его рук, засмеялась и пошла к машине. Он, тоже усмехнулся, скрывая досаду, но ускорил шаг, выключил сигнализацию и, как джентльмен, открыл дверцу Матильде, помог ей забраться на сидение рядом с водительским, захлопнул дверцу.

– Пристегнись, – обойдя машину и садясь за руль, посоветовал ей.

Она накинула на себя ремень, не застегнув: не любила ремни, и сейчас ей было не до того:

– Мои родители поехали на дачу до понедельника. Может быть, продолжим приятный вечер?

Он заулыбался шире, без лишних разговоров кивнул, и они выехали со стоянки. Матильда включила радио, которое отозвалось оглушающими воплями, напоминающими то, от чего они сбежали.

– Только не это! Не могу ничего найти.

Он нажал другую клавишу, на мгновение наступила тишина, которая сменилась негромкой, мурлыкающей мелодией

– Ты купил новую машину?

– Несколько дней назад взял у мамы.

Она улыбнулась:

– Обмоем тачку, да?

– Мы же едем, – усмехнулся и он, не отводя глаз от дороги: вот-вот должны были выскочить с тихой улицы на оживленную развязку.

А Матильду вдруг охватила волнение и смутная тревога. Что-то она забыла… Сегодня такой суматошный день, все время она спешила, все время… да, именно время поджимало, столько дел она скомкала ради этого вечера с приятелем. Но оно того стоит, хватит мучиться романтической дурью и смотреть на мир сквозь розовые очки. Пора браться за ум, пора, как говорят, вить свое гнездо. Он любит ее, видно невооруженным взглядом, поэтому все побоку, главное, не подпустить к нему других таких же умниц!

Но что же она все-таки забыла? Не то, чтобы важное, точнее, сейчас неважное… Пьеса? Но пьеса на заднем сидении, и о ней можно забыть до завтра. Что же она все-таки не сделала?

– Ой! – вдруг вскрикнула она так, что он вздрогнул, но продолжала уже со смехом:

– Я даже не знаю, есть ли дома хотя бы минеральная вода и кусок хлеба! Остановишься возле какого-нибудь магазина?

– Прежде всего, возле цветочного, чтобы купить тебе розы. Ты любишь розы?

– О-бо-жаю! Ой, какой ты милый! – и в неожиданном, как недавно на стоянке кафе, порыве, она кинулась к нему с поцелуями. Момент был явно неудачный, он крикнул:

– Перестань! – но было уже поздно, именно в этот момент машина вылетела из полумрака на ярко-освещенное пространство.

Он успел заметить что-то краем глаза. Мелькнуло слева и закрыло им дорогу. Матильда взвизгнула. Он стиснул зубы от злости и напряжения. Удар! Сильный толчок! Успел услышать треск своих ребер, но больше ничего.

Матильда же именно в этот последний страшный момент вспомнить, что такое она несколько часов назад должна была сделать.

* * *

Через некоторое время попыталась открыть глаза. Мелькали перед ними яркие огоньки иллюминации, словно все еще была в дискотеке. Хотела очнуться, открыть глаза, но они, как все тело мучительно болели. А где он, он?

– Тише, тише, – услышала чей-то голос. – Уже вызвали помощь. Лежите и не двигайтесь, вы ранены.

Лежит? Ранена? Когда? А, они попали в аварию, да, да, да… Ей стало страшно. А что, если она умрет? А что с ним? И почему она лежит, если ехала в машине?

Наконец смогла открыть глаза. Лежала недалеко от машины, видела приоткрытую искореженную дверцу с выбитым стеклом, и безвольно свесившуюся руку. Это он? Он умер? И она умрет?

Сейчас, перед лицом возможной смерти, все начало менять свою важность, и в памяти Матильды всплыло нечто настолько ужасное, что она заговорила:

– Позвоните… позвоните… я назову номер… это важно…,

– Сейчас приедут, – ответил ей все тот же голос. – Не волнуйтесь.

– Вы не понимаете… я должна позвонить доценту… это важно…

– Лежите спокойно, молчите, вы сильно пострадали!

– Да что тебе, жалко, – сказал другой голос. – Называйте номер, девушка!

Она торопливо пробормотала цифры.

– Что ему сказать?

– Скажите, что я ранена… и сразу же… дайте мне телефон.

– Хорошо.

От усилия она на время как будто потеряла слух, потом услышала бормотание. Кто-то держал над ее ухом телефон.

– Матильда, что с вами? Вы меня слышите? Где вы?

– Подождите, я должна сказать… Я поменяла пароли в "Штурме"… Какой-то хакер лез… мальчишка…

– Какой мальчишка?

– Не знаю… он общался со мной, как мальчишка… Я поменяла пароли.

– Ничего страшного. Я…

– Вы не понимаете… я не записала… а теперь…

– Что не записали? – его голос сорвался.

– Пароли… я спешила… думала потом…

– Быстро назовите их!

– Не помню… ничего не помню… голова болит…

– А кто был в "Штурме"?

– Не знаю… По протоколу трое… или пятеро…

– Кто?

– У них же псевдонимы…

– Да-да-да… псевдонимы… Где вы находитесь?

– Не знаю… я попрошу, чтобы сказали… скажите ему…

Она слышала рядом с собой бормотание разговора, потом звук сирены, потом какие-то люди подошли и посмотрели на нее. Потом перед глазами опять замелькали яркие огоньки иллюминации, и она покинула этот мир.

Доцент издалека увидел место аварии, остановился неподалеку, выбрался из машины и почти бегом направился туда. Матильда лежала на носилках уже в машине "скорой помощи", а врач и медсестра склонились над другими носилками, где тихо стонал какой-то мужчина.

– Что с девушкой?

– Кома.

– Но я же говорил с ней по телефону!

– Это ваша родственница?

– Аспирантка. Значит, никакой надежды, что очнется?

– Пока нет, – буркнул врач, не отрываясь от своих манипуляций.

– Как ее фамилия и адрес? – спросила медсестра.

Доцент машинально ответил. Еще несколько секунд он не сводил глаз с Матильды, потом схватился за голову и побрел назад к своей машине. Ему сочувственно посмотрели вслед.

Никто не подозревал, что сейчас не девушки занимала его мысли, а судьба нескольких человек, так глупо подставленных легкомысленной аспиранткой.

15

Запахло чем-то резким и знакомым. Айвен открыл глаза и посмотрел на Ингигерду. Она поправила на его голове влажное полотенце. Тут же рядом были Иво и Готфрид с шмелями.

– Кажется, я заснул сидя? – предположил Айвен.

– Добро пожаловать в общество неудачливых путешественников, – хмыкнул в ответ Иво. – Меня Ингигерда отбила у кентавров. Готфрида наш зеленый пекарь вытащил из гнезда каких-то болотных монстров. Ты, как я понял, с кем-то сражался, а потом тебе помогли Маркус и Мартина.

– Так это был не сон?!

– Мы же собирались к колдунье черной башни, а потом помочь Ивару, разве не помнишь? – удивился Готфрид.

– Но я как-то сразу попал непонятно куда… На какую-то арену… Ох, голова трещит из-за дурацких заговорщиков.