Продавец вопросительно посмотрел на старика и по движению его бровей понял: открыть! Взмах паранга — и показалась кремовато-желтая густая мякоть…

В записях Абдуллы бин Абдулкадира Мунши, первого малайского просветителя и переводчика, говорится о том, как пришел к сэру Раффлзу торговец и предложил шесть дурианов. И стоило основателю Сингапура почувствовать запах фруктов, как он опрометью помчался прочь — не вынес.

А вот история, случившаяся в наши дни. Однажды жильцы отеля стали жаловаться хозяину на плохой запах в номерах. Хозяин прислал механика, полагая, что неисправна система кондиционирования. Но та оказалась в порядке. Тогда стали проверять комнаты одну за другой, пока не обнаружили причину — в одном из номеров некто самозабвенно ел дуриан. Кондиционер вобрал в себя его запах, и он распространился по всему отелю. Жители отеля были спасены, но возмущению сладкоежки, которого оторвали от любимого занятия, не было конца. Говорят, с тех пор у входа в отель появилась выразительная надпись на английском, малайском и китайском языках, в изысканной манере убеждавшая жильцов не вносить дуриан в отель, дабы не причинять неудобства другим. Представьте, как трудно было решиться на такую надпись хозяину — страстному любителю дуриана. Но бизнес есть бизнес.

«Вкус небес и запах ада — вот он каков, наш дьявольский дуриан», — говорят о нем местные жители.

Впрочем, один знакомый журналист рассказывал, что, если в пору дуриана донесется до него этот пьянящий запах из соседнего дома, статью можно откладывать в сторону: он должен последовать примеру соседа и мчаться на рынок за дурианом. Шофер такси уверял меня, что запах для него важнее вкуса. А каков вкус?

«Смешайте немного кукурузной муки, испорченного сыра, мякоть персика, орех (фундук), добавьте чуточку ананаса, ложку старого сухого хереса, густых сливок, мякоть абрикоса, немного чеснока, и это даст вам приблизительное представление о вкусе дуриана», — писал известный натуралист А. В. Валлас.

По консистенции мякоть дуриана удивительно напоминает сибирские пельмени, до того как их положили на мороз. Таков дуриан — немыслимая комбинация…

Несколько лет назад ехал я в поезде Москва — Сочи на юг, к морю. В купе — молодой ленинградский инженер и учитель из Абхазии. Говорили о разном, но больше о дальних странах. Узнав, что я работаю в Сингапуре, учитель из Абхазии стал дотошно расспрашивать о мельчайших подробностях местного быта. Как-то незаметно коснулись дуриана. Инженер оживился и с загадочной улыбкой спросил:

— Каков он на вкус?

Лучше, чем Валлас, не скажешь, решил я и процитировал: «Смешайте немного…»

Парень хитро посмотрел на меня и… словно бросил козырную карту:

— А знаете, я ведь приготовил этот состав. Не сразу, конечно. Персики есть, ананасов нет. Все-таки удалось наконец.

Вернувшись из отпуска в Сингапур, я рассказал об этом случае любителю дуриана.

— Думаю, парень вполне заслужил право быть членом нашего клуба, пусть заочно. Такой энтузиазм! — сказал он. — Я почему-то уверен, что ленинградский инженер обязательно приедет в Сингапур. Хорошо бы — в сезон дуриана.

Между тем старик отошел в сторону, сел на корточки около дренажной канавы, до краев заполненной только что прошедшим муссонным дождем, достал мякоть из «раковины» и стал медленно есть. В этот момент остальной мир — придорожная суета, звуки голосов продавцов и покупателей, треск раскрываемых фруктов — уже не существовал для него. Он был наедине с дурианом…

До сих пор мы говорили о том, какое блаженство испытывают любители дуриана, оставаясь один на один с этим магическим фруктом. Но чаще дуриан едят в хорошей компании. В странах Юго-Восточной Азии существуют даже клубы любителей дуриана. Когда наступает сезон, члены этих клубов собираются на торжественную трапезу. Зачастую скупают урожай прямо на корню — за несколько месяцев до сбора.

Склонность к дуриану имеют многие звери: слоны, тигры, тапиры, кабаны, носороги, буйволы, обезьяны. Из домашних животных больше других их любят сиамские кошки. Есть свидетельства ученых, что летучие лисицы не только обожают фрукт, но и участвуют в его расселении, разнося семена по джунглям. Многим животным большого труда стоит открыть дуриан. Бывает, правда, что кожура упавшего плода трескается. Если же нет, что делать тогда? Слоны проглатывают его целиком.

Старик съел мякоть, аккуратно завернул косточки, затем налил воды в «раковину» дуриана, выпил, вымыл пальцы, еще хранившие запах фруктов, и тихо улыбнулся.

— Хороший дуриан?

— Да. Первый в этом сезоне, — ответил старик и медленно побрел по дороге…

Сезон дуриана бывает два раза в году — в июне — июле, когда дуют юго-западные муссоны, и ноябре — декабре, когда приходит пора северо-восточных муссонов, приносящих больше влаги. Иногда время между урожаями немного сжимается, и тогда за два года бывает пять дуриановых сезонов, и хотя привычный цикл несколько нарушается, но это только радует почитателей.

Ну а чем можно утешиться в межсезонье? К вашим услугам знаменитый дуриановый кекс в форме сосисок в красной упаковке, дуриановое мороженое, джем; некоторые добавляют в мякоть соль и креветочную пасту, иные предпочитают дуриан с сахаром — слегка поджаренный или прокипяченный, зерна тоже варят и пекут. Однако ничто, конечно, не сравнится с первым свежим дурианом нового сезона, только что купленным с лотка!

Дуриан дает силу — так говорят в народе. А ученые подтверждают: 100 граммов мякоти содержат в себе 150 калорий, что равно чашке риса. А количество протеина в нем — 2,5 процента (в яблоках, к примеру, 0,3) — одно из самых высоких среди фруктов.

Местные жители считают этот фрукт жарким, энергетическим. Чтобы затушить пожар, рекомендуют мангостан, другой плод этих широт.

Если дуриан называют королем фруктов, то мангостан здесь возвели в ранг королевы. На лотках они чаще всего рядом. Мангостан, конечно, уступает дуриану в загадочности, и легенд о нем не складывают, но знатоки называют его «самым изысканным в мире фруктом». По-моему, по вкусу мангостан немного напоминает нашу клубнику. Впрочем, вот как описывает его Андрей Николаевич Краснов, один из крупнейших натуралистов конца XIX — начала XX века: «Представьте себе ягоду черники, не вполне зрелую, когда она черно-малиновая, увеличьте ее до размеров яблока, и вы получите мангостан. Но это плод твердый. Если вы разрежете ножом этот плод, то под малинового цвета упругой, как кожа, и толстой оболочкой вы увидите пять снежно-белых долек, как зубки на малиновых губах». Добавлю только свидетельство местных жителей: «Мангостан никогда не врет». Посмотрите на плод — несколько жестких отростков венчают верхушку кожуры. Их количество соответствует числу долек внутри плода. Краснову попался мангостан с пятью дольками. Бывает и больше.

В свете лампы мелькали оливковые и желтоватые фрукты, слышался треск раскрываемых «раковин», торговля продолжалась. Завтра утром снова придут грузовики с тяжелыми корзинами. Каждый день в сезон из Малайзии в Сингапур прибывает 125 тысяч плодов дуриана, 8 миллионов в год. Почти по 4 штуки на каждого жителя. Не считая своих плодов, но их немного.

Рынок утихал, все ниже становилась гора фруктов, приглушеннее мелькал огонек висящей лампы. Но бурный, пьянящий запах все еще наполнял воздух.

Шел сезон дуриана.

Легенда гласит: ночью это дерево рождает дождь и будто бы дождь этот не что иное, как «сок цикад». Вечером листья дерева закрываются, задерживая влагу, и потом она медленно просачивается. Особенно буйно шумят падающие капли после прошедшей грозы. У дерева много названий: «обезьянье стадо», «саман», но чаще его именуют «дождевым». Они старые, эти деревья на склонах холма Форт-Кэннинг, как и холм — исторически самое старое место в Сингапуре.

В малайских хрониках он зовется Букит Ларанган (Запретный холм). Это было якобы место, где жили первые правители Сингапура, стояли их белоснежные дворцы. Предания так объясняют красный цвет земли холма: в XIV веке здесь было кровопролитное сражение, войска империи Маджапахит штурмовали Сингапур, бывший тогда под властью династии Шривиджая. Подробности этого нашествия почти неизвестны. Была таинственная неразборчивая надпись на огромном камне, найденном в устье реки Сингапур. Надпись ждала своего Шампольона, да так и не дождалась. По приказу одного английского инженера в сороковых годах прошлого столетия камень был взорван — во «имя прогресса»; мешал, дескать, строительству бунгало для британского чиновника. Абдулла бин Абдулкадир Мунши, сопровождавший сэра Раффлза в его путешествии из Малакки в Сингапур, возмущенно писал: «Не разрушай того, что создать не сможешь».