Какое соглашение, — сердито покосилась в сторону безмятежно сидящего в кресле Генриха княжна.

Свадебное, — невозмутимо отозвался князь, словно не заметив сердитого взгляда княжны, брошенного в сторону камина.

— Что? — ахнула княжна. — Свадебного? Это какая-то глупая шутка?

— Это такой холодный политический расчёт, — отрезал князь. — И сразу предупреждаю, что пока ты там каталась со всякими посольствами, бездарно транжиря моё время, мои деньги и безвозвратно портя бывшие хорошие отношения с Империей, мы с герцогом обо всём договорились.

— Свадьбе быть! — жёстко осёк он, попытавшуюся было возмутиться княжну.

— Этой свадьбой объединяются наше княжество и его герцогство, и все земли по Северному Стрыю. Создаётся Подгорная Империя. Пусть небольшая, пусть территориально меньше соседнего Северо-западного Герцогства. Но Империя! И будущие её правителя зваться будут — императоры.

— Ваши дети. Твои дети, — глядя ей прямо в глаза, медленно и веско проговорил старый князь.

— О том, что было прежде, забудь. Обо всех своих в прошлом многочисленных любовниках и увлечениях — забудь. Отныне и навсегда. Иначе, — тихо, с неприкрытой угрозой проговорил князь, — о своём будущем тоже можешь забыть. Разом и навсегда.

— Дети должны быть от законного мужа. И только! Также, если с обеих сторон имеются ранее рождённые, они должны быть умерщвлены. Если таковые есть.

— Это требование герцога и моё. Мы не имеем права рисковать. Самозванцы, даже если они таковыми и не являются, способны разрушить нашу будущую молодую Империю. И они нам не нужны.

— Этот вопрос мы должны решить сразу, здесь и сейчас, ещё до официального провозглашения о будущем союзе, и до провозглашения Империи и новой династии императоров. До того, как даже слухи пойдут о чём-то подобном, — тихо и веско проговорил старый князь.

— Лидия, — старый князь замолчал, внимательно отслеживая малейшую реакцию на свои слова. — Решай здесь и сейчас. Другого варианта не будет. Есть дети?

— Нет, — холодно отозвалась Лидия. — Детей вне брака у меня нет.

Старый князь довольно прикрыл глаза. Лидия ответила правильно. Ну а то, что она солгала, так что ж, от всякого мужа у любой женщины должны быть тайны. А уж от такого…

Старый князь с едва заметным оттенком лёгкого презрения бросил взгляд на сидящего у камина герцога.

— "Сопляк, — мысленно презрительно усмехнулся он. — Кому вздумал ставить условия. Нам, князьям Подгорным? И в чём? В ликвидации незаконнорожденных детей! Чьих? Князей Подгорных? Не дорос ещё с такими хотеньями. Хотелка не выросла".

О том, что незаконно рожденный пятилетний отпрыск княжны Лидии Подгорной, тайно рождённый княжной от какого-то мелкопоместного шляхтича, к этому моменту уже мёртв, князь ещё не знал. "Приятные" вести для него были ещё впереди. Как и понимание того факта, что с баронами фон Гарс князьям Подгорным придётся всё же считаться, не смотря на всю их уверенность в обратном.

— Хорошо, — холодно, без тени эмоций проговорила княжна. — Вижу, что пока меня дома не было, вы обо всём договорились.

Бросив на герцога короткий, злой взгляд, ещё более сухим, официальным тоном произнесла:

— Только, раз уж это и меня касается самым непосредственным образом, хотелось бы знать. Чем вызван столь крутой разворот в отношениях между нашими государствами. Про себя лично не спрашиваю. Итак всё знаю. Потому хотелось бы знать. Чем вызвана такая резкая перемена со стороны герцога?

На какое-то время в комнате установилось молчание, не нарушаемое никем.

— Скажу я, — не дождавшись от герцога слов, начал старый князь.

Бросив ещё один удивлённый взгляд на необычно молчаливого фон Гарса, князь продолжил:

— Как ты понимаешь, дорогая племянница, после всего между вами с герцогом произошедшего, говорить о любви смысла не имеет. Речь идёт о государственных интересах.

— И в чём дело? — поторопила замявшегося князя Лидия. — Что произошло?

— Бароны де Вехтор готовятся к войне, — вдруг неожиданно нарушил тишину герцог. — Они выкинули на продажу семейные сокровища и попытались купить в низовых баронствах и княжествах двести тысяч рекрутов, под видом найма якобы шлюх для своего обоза, и если бы за всем, связанным с этими баронами тщательно не следили, у них бы всё получилось.

— Двухсоттысячная армия, — тихо проговорил герцог. — Двести тысяч! — тихо, словно не веря в названную цифру, повторил он. — Ни у кого на континенте нет такой большой армии. Ни у кого, кроме Империи.

— И у них бы всё получилось. Подростков бы обучил некий Корней, мастер меча и прекрасный учитель воинов. Не считая того что этот человек, командуя у одного поречного барона его войском, не проиграл ни одного сражения, выказав немалый опыт и знания, характерные для настоящего полководца.

— А девочек де Вехторам подготовили бы нанятые ими амазонки. С каковой целью баронами в предгорной зоне возле Старого Ключа, на границе с Империей и подгорными людоедами, с помощью некоей компанией землян, с коими бароны связаны самыми тесными, семейными узами, уже создана целая сеть лагерей по подготовке бойцов. Где они уже принялись готовить себе армию и отрабатывать новейшие системы вооружения.

— Два, три года, максимум пять лет, и в середине континента появится сила, которой никто не сможет противостоять.

— На всё это надо иметь много денег, — тихо проговорила Лидия. — Не верю. Бароны де Вехтор — нищие!

— Уже нет, — не глядя на неё, сухо бросил герцог. — Про жемчуг вы, княжна, и сами знаете, сталкивались. А вот последние сведения про баронов вам расскажет ваш дядя.

— И? — требовательно повернулась княжна к князю.

— Де Вехторы вскрыли родовую казну, — не глядя на неё, тихо проговорил старый князь. — И слухи о баснословном богатстве этого рода оказались отнюдь не слухами.

— Ими на продажу, пока ещё тайно, выкинуты крупные партии поморских изумрудов.

— Они сами, или через подставных лиц из числа пореченских татар и ряда других неустановленных личностей, продают поморские изумруды. Всем, кто может заплатить сразу и наличными.

— Пока они продавали только жемчуг, можно было не беспокоиться. Суммы там мизерные. Сейчас же, когда, видимо, вскрыта основная родовая казна, положение резко изменилось. Вехторы готовятся к войне.

— В герцогстве вдруг активизировались спавшие много лет сепаратистские настроения, — эхом отозвался на его слова герцог. — И если раньше это были пустые, досужие салонные разговоры, которые никто не принимал всерьёз, то теперь, в старых семьях поречных дворян на полном серьёзе рассматривают вопрос о возвращении бывшему баронству Вехи полной независимости.

— Веховские дворяне вдруг вспомнили о своих родовых вольностях и стали выказывать недовольство отстранением дворянских семей бывшего баронства Вехи от реальной власти. И заговорили о независимости.

— Независимости, от фон Гарсов, — тихо проговорил он.

— "На которую тебе, впрочем, ранее было совершенно плевать, Генрих. Да и теперь, наверняка, то ж. Но, не плевать твоей родне, которая тебя и принудила к этому державному браку. Не весело, — грустно подумала княжна. — Наша будущая совместная супружеская жизнь, чувствую, подкинет нам много подарков, в лице твоей родни, Генрих. Плохо ты выходит, их знаешь, свою собственную родню, раз согласился на их предложение".

Княжне стало грустно. В том, что сам Генрих, ни под каким видом не стал бы даже рассматривать подобное, дикое для него предложение о сватовстве, исходи оно с любой другой стороны, у княжны не было ни малейшего сомнения.

— Теперь последнее, — вернул её в реальность сухой голос старого князя. — По поводу твоего досрочного и, главное, бесславного возвращения.

— Как я понимаю, отношения с Империей испорчены. Безвозвратно.

— Не скажешь, почему? — князь вдруг оборвал сам себя, и чуть склонив голову к правому плечу, с интересом глянул на племянницу.

— Почему? — тихо повторил он вопрос.