Тем не менее, чувствуя неудобство, что они единственные сидят, когда все остальные стоят, Сидор решительно встал из-за стола, и вышел вперёд на маленький свободный пятачок перед походным раскладным столом.

— Повторяю, — ещё более понизив голос, негромко проговорил он. — Информация к размышлению.

Ему в этот момент вдруг стало удивительно спокойно и всё равно. Ему стали вдруг абсолютно безразличны все эти люди. Которым они помогли, и с которыми приходится ещё и дальше возиться, чтоб миром решить возникший с ними вопрос. И которые на все их усилия откровенно плевали.

— Свои обязательства, данные городу Старый Ключ взять штурмом стены деревеньки Сатино-Татарское поречное рыцарство выполнило. То, что сделано это было не именно вами, а другим каким-то рыцарем, ничего в данном случае не меняет. Поскольку барон де Вехтор, то бишь я, де-факто является поречным дворянином, то, нравится вам это, не нравится, значения не имеет.

Повторяю. Данное поречным рыцарством слово взять Сатино-Татарское и сжечь его, выполнено. Всё! С этого дня вы все свободны от данного вами слова и можете быть свободны.

Это вам подтвердит и представитель городских властей, посланный наблюдать за соответствующим исполнением данных вами обязательств, господин Боровец, с которым у нас уже состоялся по этому поводу разговор.

— Господин Боровец…, - запнулся он, — подтвердит, — прохрипел Сидор.

Отчего-то вдруг перехватило горло и от нахлынувшей на него злости хотелось не говорить, а просто ругаться матом, не пытаясь объяснить этим гонористым, свысока посматривающим на них с Корнеем говн…кам, что-либо. Тем более, как прекрасно он теперь сам видел по бросаемым на него плохо скрытым презрительным взглядам, он мог бы и не стараться. Рыцари пришли сюда чисто из любопытства, вроде бы как посмотреть на него, как на какую-то диковинную обезьянку.

И судя по всему, никакого чувства благодарности за что-либо, тем более за какое-то мифическое спасение, они совершенно не испытывали. Чувствовать себя полным дерьмом, и конкретным таким идиотом, было…., было как-то было неприятно.

И чтобы он сейчас им не сказал, ничего бы не изменилось. Им проще было умереть, чем начать думать собственной головой, не обращая внимания на въевшиеся в их плоть и кровь догмы и воспитание. А по ним выходило, что ни этот стоящий перед ними мелкий купчик, ни тот, молчаливо сидящий за столом мрачный вояка, неизвестный им Корней, командир взявшего этот ящеров город войска, не стояли с ними на одном уровне. Им, рыцарям, разговаривать о чём-либо с ними не было ни малейшей необходимости.

Это настолько ясно читалось по лицам собравшихся в палатке рыцарей, что Сидор на какой-то момент даже растерялся, не зная, что и сказать.

И окончательно он это понял сейчас, даже не начав говорить, а лишь выйдя вперёд и встав лицом к лицу перед этой толпой тупых, так ничему и не научившихся напыщенных юнцов.

— "Не получилось, — мысленно констатировал для себя Сидор. — Ну, может быть это и неплохо".

— Не буду отнимать у вас, как и у себя, время, — сухо проговорил он. — Время дорого. Сюда следом за нами скоро подойдёт целая орда ящеров из внутренних районов. Встречаться с десятитысячным войском здесь, в открытом поле, после того как мы сами собственными руками уничтожили крепость, лично у меня нет ни малейшего желания. Поэтому, через час мы покидаем лагерь. Город, точнее то, что от него осталось, оставляем вам. Нам он не нужен. Надо было взять — взяли. Надо было сжечь — сожгли. А вот защищать его уговора не было. Поэтому мы уходим. Вы же — как хотите. У вас есть выбор. Вы можете остаться здесь и дальше, и продолжать это бессмысленное стояние на границе. А можете уехать домой.

К вашему сожалению Лонгара вот-вот встанет. Низовье Чёрной речки перекрыто цепями ящеров, поэтому эвакуационных лодий амазонок, по нашему мнению, не будет. И пока ещё лёд на реке тонкий, санных обозов в низовья тоже долго ещё не будет.

Терпеть вас в городе, раз вы только имитировали штурм Сатино, городские власти не намерены. Надеюсь, это вы понимаете. И это же подтвердит присутствующий здесь представитель городских властей, господин Боровец, — повысил он голос в ответ на поднявшийся недовольный ропот в палатке.

Скосив глаза в сторону мрачного, забившегося в угол Боровца, он посмотрел ему прямо в глаза

Принимать от вас вассальную присягу, то, за чем вы прибыли в наши края, я не буду. Причины — говорить не буду, сами знаете.

Сидор на миг замолчал. Ему было удивительно всё равно, что о нём сейчас думают эти парни. Надо было скорее закругляться. И уже совершенно не сдерживаясь, он вывалил на них всё то, что давно хотел сказать, с первого дня как только узнал, что они появились в городе.

— Хотя нет, пожалуй, скажу, — повысил он голос.

Мне не нужны вассалы, вроде вас. Вам не нравится что я купчик, а мне не нравится, что вам это не нравится. И поскольку это вы пришли ко мне, а не я к вам, то предлагаю разойтись миром. Вы отдельно и мы отдельно. Мне от вас ничего не надо, надеюсь и вам от меня тоже больше ничего не надо.

Поэтому, больше вам в городе делать нечего. Если кто хочет наняться в нашу компанию наёмником и ещё повоевать на границе, но уже за отдельные деньги, того наша компания с удовольствием наймёт. Не бароны де Вехтор. Повторяю, не бароны де Вехтор, а компания. Нет — скатертью дорога. Санный путь на перевал Басанрог уже открыт, и в городе вас никто и ничто больше не держит.

И последнее, — повысил он голос, стремясь заглушить поднявшийся в палатке ропот. — По просьбе господина Боровца, как представителя городских властей, делаю для вас сообщение.

Если кто здесь за прошедшее время поиздержался, или у кого нет денег на обратную дорогу, тому городские власти выделят небольшое денежное вспомоществование, по золотому на одну рыцарскую голову. Так сказать, подадут на бедность. Раненых, если таковые найдутся, — усмехнулся он, — вылечат за счёт города. Так сказать, в знак благодарности за пролитую вами здесь кровь. И только они могут ненадолго задержаться в городе, — криво усмехнулся он. — Всем остальным — скатертью дорога.

— Это, в общем-то, всё, — резко оборвал он свою и так короткую речь. — Мы уходим. Уходим прямо сейчас. Потому что с востока сюда идёт армия ящеров, и воевать с нею у нас нет ни малейшего желания. А вы — на выбор. Оставайтесь здесь или возвращайтесь домой.

— Всё! На этом собрание окончено.

— Вопросы?

Дождавшись в ответ лишь глухого недовольного ворчания, решительно продолжил:

— Господа, тогда с нашей стороны, всё. Встретимся через час, если кто решит с нами уходить. Нет — оставайтесь. Если у кого есть вопросы — решать будем в индивидуальном порядке. А сейчас — закругляемся.

Сидор так и простоял, молча всё то время, пока недовольно бурчащие что-то рыцари не покинули палатку.

— Упс, — с кривой усмешкой Сидор смотрел на что-то задержавшегося в палатке Боровца. — Судя по твоему загадочному виду, ты что-то ещё имеешь нам сказать. И что? — вяло, без особого интереса полюбопытствовал он.

— Димон вернулся, — глухо буркнул Боровец. — Только что перед совещанием весточку из города с голубем получил. Уже после нашей встречи.

— И что? — вдруг напрягся Сидор, буквально спинным мозгом чувствуя новые неприятности.

— Он в тюрьме, — как-то вдруг странно и нехорошо улыбнулся Боровец.

— А у нас что, в городе, оказывается, есть тюрьма? — вдруг раздался из-за спины Сидора сухой, жёсткий голос Корнея. — Я этого не знал.

— Теперь знаешь, — ещё более мрачно бросил Боровец. — Специально для вашего Димона парочку казематов под арсенальной башней освободили. Так что, мой вам совет поторопиться. А то вы здесь, а он — там, — как-то неопределённо проговорил Боровец.

— Понятно, — хмыкнул Сидор. — Хотя, ничего не понятно. Ну да ладно, разберёмся. Ты лучше скажи, сам-то ты как? А то тут басни ходят, что турнули тебя с поста любимого.