— "Если хочешь, чтобы твоя семья жила — соглашайся!"

И в этот момент рыцарь понял, что никогда не простит тому этого унижения и когда-нибудь убьёт его. За то, что тот сейчас вот так стоял перед ним, подбоченясь, а он, родовитый шляхтич из семьи старых поречных дворян, чьи предки никогда ни перед кем не склоняли головы, должен был сидеть перед ним, как слуга и смотреть в землю. Чтобы тот не заметил его ненавидящий взгляд. И терпеть. Терпеть унижение ради своей семьи, судьба которых находилась сейчас всецело в руках этого разбогатевшего торговца, за свои грязные деньги купившего где-то дворянский титул.

А то, что этот барончик был из купцов, рыцарь понял с первого же взгляда.

Манеры!

Манеры, речь и поведение трусоватого простолюдина. Простолюдина, выбившегося сначала в богатые торговцы, а потом купившего себе титул у какой-нибудь разорившейся семьи. И теперь думающего, что он хозяин всего, что добывали и строили веками совсем не его предки, а предки тех, чей титул он нагло присвоил, а теперь присваивал и их имущество.

А то, что этот купчик трус, рыцарь даже не усомнился, глядя на многочисленную, до зубов вооружённую охрану, рассыпавшуюся по усадьбе и взявшей в кольцо его и всю его семью.

В душе рыцаря ворохнулась ненависть, лютая ненависть родового обедневшего дворянина к плебею, рвущемуся в паны.

— Не надо, — усмехнулся стоящий напротив барон, глядя прямо в глаза рыцаря. — Не надо меня убивать. Хотя бы по двум причинам.

Первая. У вас всё равно ничего не получится. А вторая — если вы попытаетесь убить меня, я убью вас и всю вашу семью.

Причём вы даже ничего сделать не успеете, — скучным голосом добавил он.

"Блин, — со злостью думал Сидор, глядя на сверкавшего глазами рыцаря. — Ну до чего же все эти местные рыцари тупые. Все их мысли написаны на их роже аршинными буквами, и каждый раз все как один удивляются, откуда я знаю, что они хотят сделать. Наивная простота".

Да у вас, сударь, на лице написано, что вы хотите меня убить, — с мрачным видом заметил он, глядя на молчаливого, подобравшегося рыцаря, глядящего на него пустым, ничего не выражающим взглядом матёрого убийцы.

Итак! Выбор за вами. Не будем играть в демократию и входить в ваше тяжёлое положение. Будем считать, что мне плевать на него.

Вам плевать на меня, а мне плевать на вас.

Так вот к вашему сведению. Только слепой не видит, что весь ваш вид и вид вашей семьи буквально кричат о том, что у вас нет и не может быть денег. И нет давно.

Поэтому, я не буду приставать к вам с какой-то дурацкой арендой, да ещё за пятьдесят последних лет. Тем более, что с вас и взять то нечего. А бараны ваши тощие мне и даром не нужны, ешьте их сами.

Нет таких доходов, чтобы было из чего платить, — скупо усмехнувшись, повторил рыцарь. — Нет и не будет, — жёстко отрезал он, невольно переходя на агрессивный, резкий тон.

Казалось, человек, стоящий напротив, даже не заметил агрессивных ноток, явственно проскользнувших в голосе рыцаря. Тем не менее, даже рыцарю, было хорошо видно, что этот человек хотел от него чего-то добиться.

Задумчиво почесав макушку, он внешне как бы лениво поинтересовался.

— А не хотите отработать? Я человек непоседливый, не сидящий на одном месте. И уж тем более не собираюсь сидеть в этом городе. И вообще, у меня в другом месте свой дом, жена, усадьба….

Здесь же не хотелось бы оставлять без внимания такие хорошие земли.

Сидор чувствовал себя отвратительно. Хочешь, не хочешь, а придётся выгонять на улицу семью рыцаря. А оставлять у себя за спиной человека, который тебя ненавидел и в любой момент готов был тебя убить, было бы верхом глупости.

Ну а то, что у того действительно нет денег, ни на что, видно было по всему виду одетой в откровенное рваньё семье.

— "И я что, должен теперь выгнать рыцаря с семьёй на улицу? Только потому, что у него нет денег? Сыновей в бандиты, а дочь на панель? Или в постель какому-нибудь старому магнату, как обычно подобное и происходит? Или как они тут называются? Бароны, князья, графья? Или как ещё?

Не видел я, что ли таких вот семей? Пока профессора искали, полконтинента обошли. Насмотрелся на подобную шляхетскую нищету вдоволь.

Я что им зверь, что ли?" — сердито подумал он.

И к огромному его сожалению, даже если сейчас рыцаря просто выгнать, не требуя с того никаких денег за мифическую аренду, это уже ничего не изменит. Тот его уже ненавидел.

И так клин, и так клин.

Сидор долго молчал мрачно поглядывая на стоящую напротив семью.

— Мне под боком не нужны люди, собирающиеся меня убить, — охрипшим с чего-то голосом мрачно проговорил он. — А ты именно это и собираешься сделать. Сейчас или потом — не важно.

Я по своей натуре человек спокойный и мирный. Даже, можно сказать, не конфликтный. И со всеми хотел бы жить в мире и дружбе. С тобой же этого не получится. Больно гонору много, смирения не хватает. Поэтому вот тебе моё решение.

Никакого долга, как я раньше думал, я тебе не прощаю. Тридцать лет ваша семья кормилась с этих земель и потом ещё двадцать, когда пропала вода, вы просто жили в чужой усадьбе, ни за что не платя. Вот и заплатите и за то, и за другое.

А чтоб ты был посговорчивей, забираю себе на службу тебя, старшего сына и дочь.

Задумчиво посмотрев на молча сидящего неподвижно перед ним, стиснувшего зубы, прожигающего его ненавидящим взглядом рыцаря, он угрюмо продолжил.

Все вы, как я заметил, неплохо умеете обращаться с оружием. Вот и отработайте свой должок. Ты с сыном на войне с ящерами, у нас в лесах под городом Старый Ключ. Надеюсь, знаешь такой пограничный с ящерами город в верховьях Лонгары, — неприятно усмехнулся он. — А дочь твоя там же, в составе войск амазонок повоюет.

Лет за пять вы все вместе должок-то и выплатите. Да и своё финансовое положение изрядно поправите. Воевать будете не за так, а согласно стандартной плате за наёмничество.

Заодно, хотя бы на этот срок обезопасю лично себя от поползновений с твоей стороны. Как-никак, а убивать работодателей у наёмников не принято, — мрачно пошутил Сидор.

А пять лет вам как раз хватит, чтоб со мной расплатиться. Если к концу в живых останетесь, — мрачно, с намёком добавил он. — Ящер там нынче злой пошёл и просто так в руки не даётся. Так что. Повозиться вам придётся.

Отправитесь по месту своей будущей службы прямо сейчас. А чтоб вы случайно не пропали по дороге, понадеявшись вернуться и с друзьями отбить оставшуюся в заложниках жену и двух сыновей, вам в сопровождение дадут тройку тех милых ящерков, что стоят сейчас по обоим бокам тебя, рыцарь.

Молчаливый рыцарь демонстративно медленно оглянулся, как бы оценивая стоящих у него по бокам ящеров, и сразу погрустнел. Видно, что те собой представляли, он прекрасно был осведомлён, и напрасных иллюзий на счёт их совсем мирного, не угрожающего вида не питал совершенно.

— В дорогу вам дадут денег. Немного, но в достатке, чтоб пока до места доберётесь не питать нужды ни в чём. Но не на руки. Расплачиваться за вас будут всё те же ящерки, что будут вас сопровождать. Они же и будут регулярно отсылать мне сюда сообщения, что дорога проходит штатно, и вы никуда не сбежали.

Убивать их не советую. Во-первых, это трудно, а во-вторых, немедленно повлечёт за собой репрессии по отношению к оставшимся у нас заложникам.

Выбирай, — скучным голосом сухо проговорил Сидор, отвернувшись в сторону и не глядя на рыцаря и его семью. — Я всё сказал. Здесь и сейчас клятва наёмника и возможность лет через пять начать новую достойную жизнь. Или смерть, здесь и сейчас.

— Понятно, — мрачно пробормотал рыцарь, как бы разговаривая сам с собой. — Заложников хочешь получить.

— Хочу, и получил уже, — согласился холодно Сидор. — Пушечное мясо мне нужно, солдатская кровь, если так тебе понятнее.

— Ну а ты, как я вижу, согласен, — криво ухмыльнулся он. — Не самое лучшее приобретение, но: "На безбабье и кулак блондинка". Поэтому, поторопись с присягой и мне пора.