— Мужик, где твой хозяин?

— Я хозяин.

— О, как? — удивлённо воззрился на него Сидор, невольно останавливая перед ним броневик.

Ну, извини, не знал, — брякнул он, не подумав.

Не менее Сидора поражённые видом разгромленного подворья татары из отряда Травника немедленно грамотно распределились по всему двору, и с интересом оглядывались вокруг, рассматривая совершенно непривычную для них картину, о возможности которой они до того лишь слышали.

Перед ними был типичный мелкий шляхтич, живущий своим трудом. У которого, по всему его замызганному, драному виду, похоже за душой не было ничего, кроме нескольких разрозненных частей от старых, дедовских доспехов, которыми они обычно безумно гордились, передавая из поколения в поколение, от отца к сыновьям.

А поскольку сыновей у мелкой шляхты, как правило, было много, а денег мало, то буквально через пару, тройку поколений от бывшего когда-то великолепного целого доспеха оставались лишь отдельные, разрозненные фрагменты.

Впрочем, если бы детали этих фрагментов кто-нибудь собрал все вместе, то старый доспех заново бы засиял былым великолепием, настолько трепетное отношение было в таких семьях к старым доказательствам былой славы, богатства или удачливости.

Но по всему виду хозяина, сейчас сидящего и бесцельно мнущего никому не нужный сапог, было видно, что времена былой славы и могущества его семьи, если они когда и были, давно канули в прошлое, и сейчас он находится в тщательно ото всех скрываемой, но совершенной бедности.

Когда-то его предки заняли пустующую, брошенную, никому не нужную усадьбу, а теперь настоящий хозяин приехал выселять его. И по всему виду не старого ещё рыцаря видно было, что тот прекрасно осознавал это.

— Кто это тут погром такой учинил? — полюбопытствовал Сидор, с интересом разглядывая царящую кругом разруху. — Это какая же сволочь мне такие убытки нанесла?

Позвольте представиться, — тут же поправился он, не дожидаясь реакции в ответ. — Владелец данной усадьбы и прилегающих земель — барон Сидор де Вехтор. За отдалённостью сиих мест от местов моего постоянного обитания, впервые посетивший сии благословенные места, — с улыбкой добавил он, широким жестом поведя рукой в сторону.

Поднявшийся в ушах рыцаря шум мгновенно накрыл его голову плотным, глухим пологом, не позволившим ему расслышать имя самопредставившегося владельца.

Это был конец. Конец всему, что было у него в жизни.

В город вернулся настоящий владелец всех усадеб этой сухой долины, и пришло время вернуть настоящему хозяину его имущество, поскольку, как рыцарь знал совершенно определённо, усадьба эта была не их собственностью.

Тщательно скрываемый ото всех, даже от своей жены факт, что он не являлся владельцем здесь ничего. Ни дома, ни построек, ни земли в округе, хоть та и слова доброго давно не стоила. Да и о постройках теперь можно было уже не говорить. Всё поломали посетившие на днях его дом люди настоящего владельца. А дом подожгли. Чтоб, видимо не задерживался здесь надолго, когда вот такой "добрый и ласковый" новый хозяин придёт вступать в наследственные права.

Слава Богу, что удалось сразу же загасить легко занявшуюся соломенную крышу и деревянные полы. Лишь одна комната и пострадала. Одна комната, но именно та, в которой хранились все бумаги, подтверждающие его хоть какие-то права на право проживания в этой усадьбе.

Теперь у него не было ничего. Ни-че-го. И ничего теперь он никому не докажет.

Лишь только сейчас он понял слова своего прежнего соседа, встреченного им недавно в городе, что рыцарю надо немедленно покинуть свой дом, иначе будут большие проблемы. И что сам сосед давно уже съехал из своего дома, бросив свою усадьбу на произвол судьбы.

Только вот так как тот, рыцарь поступить не мог. По одной простой причине. В этой земле лежали кости как минимум трёх поколений фон Тюньгофф и бросать их он не мог.

Но эта причина была только внешним проявлением того простого, но тщательно срываемого ото всех факта, что рыцарю просто некуда было ехать. Некуда и не на чем. И у него не было денег, чтобы снять хотя бы одну комнату на всех на постоялом дворе. Не говоря уже о том, что одной комнаты для его многочисленного семейства было совсем недостаточно.

Когда-то, когда в их семье ещё водились деньги, не проигранные отцом в карточной игре, они могли себе с отцом позволить жить в дорогих гостиницах, часто и подолгу путешествуя и по западным баронствам, и по Империи ящеров, и по всему Приморью.

Причин, по которым их носило, чуть ли не по всему континенту рыцарь не знал. Тогда он был ещё слишком мал, чтоб понимать по какой причине его отец, не задерживаясь в городах подолгу, не сидит на одном месте.

С тех давних, детских воспоминаний о путешествии у него до сих пор остались самые трогательные, самые светлые воспоминания.

А потом деньги кончились. Как кончилась и вся его прежняя жизнь. Разом. За один вечер их отец проиграл всё. Всё их состояние, включая и родовые земли далеко на западе. Состояние и жизнь, убитый сразу же после той злополучной карточной игры.

А потом их семье не удалось добиться по суду справедливости. Суд не признал сделку, совершённую за карточным столом притворной, сочтя неубедительными слова и доводы маленького мальчика, что отца преднамеренно обобрали шулера, а потом убили, для сокрытия следов.

И им пришлось вернуться сюда, в то единственное место, которое ещё у них оставалось. И только теперь рыцарь начал по-настоящему понимать, почему тогда отец не поставил тогда на кон вот эту усадьбу, в отличие от других, их родовых земель.

У него просто не приняли заклад, потому что, она никогда не была их собственностью. Они пользовались, но никогда ею не владели. И никакая это была не предусмотрительность, как он раньше думал, стараясь в мыслях хоть как-то выгородить игрока отца, а просто суровая реальность.

И теперь появившийся владелец мог потребовать с него аренду за все поколения его предков, жившие на этой земле, за все пятьдесят лет. А для него это была неподъёмная сумма. Недаром же его умный сосед заранее сбежал из усадьбы, как только услышал, что в городе появился истинный владелец долины и верхняя усадьба занята его людьми.

И теперь он стоял перед ним, разжиревший на торговле купчик, купивший титул, а заодно и все земли старого, угасшего рода. И теперь ему придётся расстаться с деньгами, откладываемыми на приданое дочери, и тем окончательно определить её будущую несчастную судьбу.

За старшего сына он не беспокоился. Тот давно уже стал взрослым и даже принимал участие в двух последних набегах на дальние, богатые западные баронства, существенно тем пополнив семейную казну.

Но в последние годы воинское счастье от них отвернулось, и последний поход не принёс ничего, кроме долгов в отрядную казну за поломанное в бою оружие.

Все деньги, отложенные на чёрный день, давно кончились, им грозило выселение из родного дома и их семье приходилось начинать всё заново. На новом месте и без средств к существованию.

И если со старшим сыном всё было ясно, то, что будет с дочерью и двумя младшими сыновьями, которые только, только вошли в возраст новиков, он не знал.

Они всю жизнь жили бедно, питаясь с огорода. Да ещё с того, что рыцарь зарабатывал своим мечом, участвуя в набегах на Западное побережье, нанимаясь в наёмники, и в сопровождение караванов, которых раньше было много на Большом торговом тракте, ведущем с перевала. Заработков всегда хватало, правда, не густо и не так, как хотелось бы. Но голод его семье никогда не грозил, поскольку огород всегда прокармливал, а зарабатываемых им средств хватало на обновки.

Потом тракт, проходивший через Кязим, по какой-то причине захирел, и семья лишилась столь выгодных приработков.

Оставалась земля, с орошаемых полей которой снимали два, а то и три урожая в год. Тогда их семья жила хорошо. И от тех времён в семье ещё сохранилось много красивых и дорогих вещей.

Потом, лет двадцать назад, в горах прошёл большой земляной трус, и водоток, питавший Большой пруд в долине пересох. И теперь просторные поля, когда-то со всех сторон окружавшие усадьбу, заросли травой, высыхавшей уже к началу лета.