Итак. Пункт первый — нанести визит леди Патриции Трисам. Доложить об успехе предварительных мероприятий, попросить разрешения приступать к основной части плана. Выглядеть управляемым и покорным, как обычно, ни в коем случае не показывать истинных мыслей и чувств, временно изгнать их на время на периферию сознания. Бредовые распоряжения, которые поступят в ассортименте, не обсуждать и ни в коем случае не критиковать. Но все запомнить, а потом подумать, что проигнорировать, что выполнить формально, а если вдруг Патти изречет дельную мысль… Нет, нельзя считать такое развитие событий совсем уж невероятным, в жизни всегда есть место чуду.

Второй этап. Проповедь, затем пресс-конференция. Обе речи подготовлены и выучены, ответы на вероятные вопросы тоже подготовлены и выучены. Непосредственно перед выступлением еще раз освежить в памяти важнейшие тезисы, и вперед с божьей помощью. Одновременно дьякон Пейн настраивает на нужный лад Захарию Харрисона, а Скользкий Джек контролирует и страхует. При появлении серьезных проблем перейдем на резервный план, но лучше если боевое братство Тринити само вытащит из огня все каштаны, чем бы эти мифические плоды на самом деле ни были. Не исключено, впрочем, что ничего таскать не придется. Если Адамс получит точную информацию, что Тринити его предал, самая разумная линия поведения для Адамса — тоже сдаться. В этом случае возникает интересная интрига — кто именно из двух бывших олигархов станет руководить всем инновационным проектом в целом? Очевидно, тот из них, кто пойдет на большие уступки. Впрочем, не так уж это и очевидно. Слишком быстро Тринити сдался. Если знать заранее, что он так легко пойдет на сотрудничество, можно было не убивать столько времени на подготовку. Но это теперь уже все равно. А вот то, что Стивеном так легко манипулировать, зная подходящий компромат — очень плохо. И дело тут даже не в том, что кто-то другой сумеет проделать с ним такой же трюк, это как раз маловероятно, дело в другом. Если человек так сильно переживает из-за ерунды, если он готов поступаться жизненными интересами ради противоестественных утех, это говорит о том, что с головой у человека дело плохо. Разумно ли доверить ему предприятие, которое обещает вырасти в крупнейший сектор всей экономики Барнарда? Может, лучше назначить главным Адамса? Сначала выбить из обоих олигархов все возможные уступки, организовать между ними взаимную ненависть, сделать утечку информации, чтобы Харрисон точно знал, кто именно дал слабину, после которой все покатилось, и что это была за слабина… Если провести операцию достаточно грамотно, боевое братство возненавидит Тринити, и тогда можно будет ликвидировать его совсем, а Харрисона с бойцами передать под управление Адамса… Надо потом обдумать этот вариант поподробнее.

Леди Патриция Трисам возлежала у бассейна в шезлонге под зонтиком. День был не особенно жарким, но Патти все равно предпочла укрыться от солнечных лучей. Потому что от яркого солнца кожа меняет цвет и текстуру, теряет благородный красноватый оттенок, коричневеет, грубеет, трескается… Патти сного раз посещала плантации, насмотрелась, как выглядит кожа у местных женщин.

Рядом с Патти стоял дымящийся кальян, время от времени она припадала губами к мундштуку, но не слишком часто, чтобы не забалдеть сверх меры. Патти заметила, что если делать одну маленькую затяжку каждые три минуты, можно очень долго пребывать в расслабленно-блаженном состоянии, и не пробивает ни на хавку, ни на ха-ха, очень приятно.

За спиной раздалось деликатное покашливание. Очевидно, кто-то из рабынь намекает госпоже, что случилось нечто, заслуживающее ее внимания.

— Ну чего? — лениво спросила Патти, не поворачивая головы и не меняя позы.

— К вам его божественность с неофициальным визитом, — сообщила Бродячка.

Эта самка была главной срели двенадцати рабынь, непосредственно прислуживавших Патти. Бродячка была полукровкой, Патти знала об этом, и Бродячка знала, что госпожа знает. Поэтому, будучи наедине с госпожой, она разговаривала свободно, не заставляла госпожу разбирать невнятное орочье бормотание, не тратила время и нервы госпожи. В качестве ответной любезности Патти делала вид, что не замечает незаконности существования своей старшей рабыни.

— Разрешите принести одежду? — спросила Бродячка. Патти немного подумала, затем пыхнула и еще подумала.

— Не надо, — наконец ответила она. — Чего он у меня не видел?

Бродячка поняла, что вопрос госпожи риторический, и удалилась, ничего не ответив. А будь она чистокровной орчанкой, все нервы бы извела, переспрашивая. Все-таки чистота расы чистотой расы, но хотя бы одну полукровку в доме иметь нужно.

— Здравствуй, Патти, — донесся голос Герки Рейнблада. — Все хорошеешь и хорошеешь. Простудиться не опасаешься?

— Если что, ты меня согреешь, — сказала Патти. — Ты по делу пришел или поразвлекаться?

— Сначала по делу, потом, если можно, поразвлекаться, — ответил Герка. — Но я не настаиваю. Патти протянула руку и ощупала кардинальские чресла.

— И точно, не настаиваешь, — констатировала она. Герка сделал смущенное лицо и сказал:

— Ну, так я не пионер пятитысячедневный, чтобы всегда готовым быть. Патти сделал суровое лицо и спросила:

— Намекаешь, что я непривлекательна? Старая и толстая, да? Герка изобразил изумление, упал на колени и воскликнул:

— Как ты могла так подумать, Патти! Ты прекрасна и удивительна! Ты вечно молода и вовсе не толстая! И поцеловал ее пухлую коленку.

— То-то же, — пробормотала Патти и затянулась еще раз. — Ну, давай, рассказывай, зачем пришел. Опять унылая политика?

— Угу, — кивнул Герка. — Скоро мои люди опять начнут к твоему отцу приставать. Документы всякие таскать на подпись, может, пару речей сказать придется. Я тут собрался ликвидировать дом Адамса.

— Зачем? — удивилась Патти.

— Чтобы была четкая вертикаль власти, — объяснил Герка. — Олигархи по закону как бы независимы от правительства, а это несправедливо. Особенно с учетом последних инноваций.

— Да иди ты! — воскликнула Патти. — Тоже мне придумал — инновации! Дерьмо это, а не инновации. Никакой пользы нет от твоих инноваций, один только вред. Раньше у меня из окна красивый пейзаж был виден, луга, там, леса, все такое… А теперь какая-то хрень угловатая торчит и весь горизонт загораживает. Кстати! Это правда, что она потом дымить начнет, как печь Сэйтена?

— Неправда, — ответил Герка. — Она будет выпускать красивые кольца, улетающие по ветру далеко-далеко. Я специально распорядился поставить турбулизирующую насадку. Выхлопными газами пусть орки на плантациях дышат. Так и подумал: «Разве я могу допустить, чтобы милая Патти нюхала эту гадость?»

— Ты такой заботливый, — сказала Патти. — Можешь поцеловать мне ножку. Герка поцеловал ножку. Патти затянулась и выпустила кольцо.

— А что, красиво, — констатировала она. — Так что, Адамса убьют?

— Возможно, — сказал Герка. — Смотря как обстановка будет складываться. Если по доброй воле капитал отдаст — пусть живет.

— Капитал Адамса кому перейдет? — спросила Патти.

— Святой церкви, — ответил Герка. — Это справедливо. От века повелось, что именно святая церковь держит в своих руках весь научный потенциал…

— Хватит вешать унылую лапшу, — оборвала его Патти. — Будь проще, и люди к тебе потянутся. Стало быть, себе всё заберешь?

— Не себе, а святой церкви, которую я имею честь возглавлять, — сказал Герка. — И не всё, а только самые наукоемкие производства. Хочешь, тебе какой-нибудь заводик подарю?

— На кой бес мне твои заводики, — отмахнулась Патти. — Лучше подари поместье в Драй Крике. Девчонки говорят, там так здорово…

— Оно не Адамсу принадлежит, а Пауэру, — сказал Герка.

— Какая разница? — удивилась Патти.

— И то верно, никакой, — согласился Герка.

— То-то же, — констатировала Патти. — Давай, кончай Адамса, он противный и высокомерный. Слушай, Герка! А это правда, что Тринити… это… феромоны там какие-то…