Его лицо в тени, он полностью сосредоточился на дороге. Виден четкий благородный профиль. Он откинул со лба короткие светлые волосы, подстриженные явно не по-военному. Строен и мускулист, что подчеркивает оливково-зеленый комбинезон для прыжков с парашютом. Волоски на руке отсвечивают, мерцая в лучах уличных огней.

— Вам не нравится, как я веду вашу машину, да? — наконец заговорил он.

— Не очень. — Мэллори смотрела на мелькающие вывески магазинов.

— Не беспокойтесь, я хороший водитель.

— Не в этом дело. — Она скрестила руки на груди.

— Нет? А в чем же?

Неужели он не понимает, как бессмыслен его вопрос?

— Дело в том, — сказала она, не в силах сдержать резкость тона, — что вы ведете мою машину, а не я.

— Миссис Гарретт, я обсудил это с полковником, и мы пришли к выводу, что…

— Вот именно, вы пришли к выводу. Вы и полковник. Со мной никто не посоветовался. Даже не подумали спросить меня, как это отразится на нашей жизни. Но мы живые люди, знаете ли.

Дерек поморщился:

— У меня приказ.

— С тех пор как дочь дала мне тот листок, я уже не принадлежу себе. — Ее глаза наполнились слезами. Будь она проклята, если позволит ему увидеть, что не владеет собой. — Бог мой, проигнорировала бы слова «совершенно секретно», когда заметила их…

— Почему же не проигнорировали?

Она смутилась:

— Подумала, что это может быть важно.

— Ваше чувство ответственности не позволило поступить вам иначе, не так ли?

Как он смеет издеваться над ней! Только потому, что родители правильно ее воспитали. Откуда он знает, что побудило ее поступить именно так? Это чувство ответственности обязывало ее и ходить каждое утро на работу, и возвращаться с Кейти домой каждый вечер. Ее мать хотела, например, чтобы она вернулась обратно в Мемфис — в их доме были свободные комнаты над гаражом — и сидела дома с Кейти. Но чувство ответственности не позволяет Мэллори поступить так. Это ей решать — будь она просто мать или кормилица семьи, — что лучше для Кейти.

— Оставьте мое чувство ответственности в покое.

— Только если перестанете смотреть на меня как на врага.

— А вы и есть нам враг. Мы с дочерью теперь ваши пленники на ближайшие сутки.

— Соседи, а не пленники. И возможно, подольше.

— Дольше? — в ужасе воскликнула она. Слабая надежда, что кошмар скоро кончится, исчезла. Этот человек заставит их сидеть взаперти, так что она и работу потеряет, и дом, и место для Кейти в детском саду. Не говоря уже о том, что не придется, как раньше, общаться с матерью по телефону. — Сколько же дней?

— Это зависит и от погоды, и от технических условий. Малейшая неполадка — и запуск отложат. Коротко ли, долго ли… — Он пожал плечами. — Может, неделю.

— Неделю?! — Ее голос сорвался на крик. — Вы думаете, мы будем сидеть в гостиничном номере неделю?

— Я сделаю все, чтобы развлекать вас.

Мэллори пропустила это мимо ушей.

— Как говорится, ни одно хорошее дело не остается безнаказанным.

— Точно, — заметил Дерек. Они уже подъехали к стоянке отеля, и он объявил: — Вот мы и на месте. — В отличие от нее он был абсолютно спокоен.

Пока они парковались, Кейти заворочалась и, открыв глаза, спросила:

— Мамочка, мы где?

— Возле отеля, дорогая.

— А что такое о-те-ль?

Капитан в удивлении поднял брови:

— Она не знает, что такое отель?

Мэллори в чем-то обвиняют? Или ей, как обычно, кажется, что она в чем-то ущемляет свою дочь? Она скривила губы:

— Для Кейти подобные знания излишни.

— Где же вы останавливаетесь во время путешествий?

— Да мы не путешествуем. Мои финансовые возможности довольно… ограниченны.

— Мамочка, ну что такое о-те-ль?

Мэллори обернулась к ней. Ребенок теперь замучает вопросами бедную «мамочку».

— Видишь большое здание прямо перед нами, дорогая? В нем много комнат, в каждой есть кровать и туалет, — спокойно объясняла Мэллори.

— А можно посмотреть все туалеты?

— Нет, зайка. — При других обстоятельствах Мэллори, возможно, рассмеялась бы. У Кейти был как раз период, когда ей хотелось заходить во все туалеты в магазинах, кафе, на заправочных, даже у Мэллори на работе, когда та брала ее с собой. Затем, испытывая терпение матери, Кейти сравнивала один туалет с другим.

— Почему мы идем в о-те-ль, мамочка?

— Мы остановимся здесь на некоторое время. — Мэллори старалась, чтобы голос ее звучал бодро. Боже, Кейти уловит малейший оттенок озабоченности!

— Я не хочу туда. — Нотка страха прозвучала в голосе дочери.

— Все в порядке, дорогая. Мы будем смотреть мультфильмы и играть, я буду рассказывать тебе сказки, мы включим радио и будем танцевать. — Быть может, все обойдется, если она займется с Кейти обычными делами. Им обеим нужно как можно меньше перемен.

— А где я буду спать?

— У тебя будет своя кроватка, а захочешь — ко мне переберешься.

— А моя кроватка дома?

— Здесь кровать не хуже. — Тревога в голосе Кейти передалась ей.

— Хочу в мою кроватку-у!

Мэллори взглянула на капитана. Лоб Дерека избороздили глубокие морщины. Она снова перевела взгляд на Кейти.

— С ней, м-м, с ней все будет в порядке? — спросил Дерек.

— А что вы хотели, капитан? Увозите нас далеко от дома, единственного, в котором она жила, единственной кроватки, в которой она спала…

— Не буду спать в чужой кроватке, — плаксиво тянула Кейти. — Не бу-ду спать на чужой подушке. Мои куклы-ы… Им приснятся плохие сны… Мамочка… я не хочу в о-те-ль…

— Ничего, дорогая, это ненадолго.

— Ну, мамочка!.. — Она рыдала.

Мэллори расстроилась. Кейти может проплакать все время этого принудительного отпуска. Что делать? Отныне она не хозяйка своей судьбы. Будто раньше была ею.

— Миссис Гарретт, вы справитесь с дочерью? М-м… Сможете ее успокоить?

Мэллори отвернулась:

— Мне тридцать один год. Но последние четыре часа вывели меня из душевного равновесия. Я взрослый человек. Я справлюсь.

Она видела, как он стиснул зубы. Ну, ладно. Ему не понравилось то, что он услышал.

— Дети очень упрямы и капризны, — произнес Дерек не совсем уверенно. — По крайней мере так говорит полковник, а он вырастил пятерых.

— Пятеро детей при отце, который всегда дома. Я права? — Она сейчас все выскажет ему. Лишь бы они оставили ее с дочерью в покое, в том мире, который она придумала для себя и Кейти после смерти Тома. Ей известно, что говорят психиатры о синдроме молодой вдовы. После смерти мужа женщина в одночасье теряет контроль над собой, и ничто ей так не нужно, как стабильность. А этот мужчина — угроза этого с таким трудом достигнутого устойчивого душевного равновесия. — Кейти никогда не знала своего отца, капитан. Она знает, что он мужчина с фотографии рядом с мамой-невестой. Он не катал ее на лошади, не рассказывал сказки. Этим не запомнился ей отец, как помнят своего отца дети полковника. Как вы думаете, есть разница, если маленькая девочка растет только с одним родителем?

На заднем сиденье Кейти продолжала всхлипывать:

— Хочу домой, хочу домой…

Капитан чертыхнулся про себя и ударил кулаком по рулю:

— Послушайте, я ничего не смыслю в воспитании маленьких детей.

Мэллори бросила на него насмешливый взгляд. В комнате для допросов он без труда добился расположения Кейти одним только обещанием розового фломастера и листа бумаги. Ее расположения своим обаянием и притворяясь, будто не знает, как обращаться с детьми, он так легко не завоюет.

— У меня нет детей, — продолжал Дерек. — Я уже не жил дома, когда росла младшая сестра. И если когда-то и проходил детскую психологию в колледже, я все проспал, считая, что мне это никогда не пригодится. — Он повернулся, чтобы видеть ее лицо. — Вы действительно считаете, что, если пробудете с дочерью хоть несколько дней в отеле, это плохо отразится на ее здоровье?

Она глубоко вздохнула и, утвердительно кивнув, честно ответила:

— Да, думаю, она надолго запомнит, как ее увезли из дома.