– Действуй, – повторяю я и встаю. Док распечатывает пластырь, и Эви покорно вздыхает, когда наркотик оказывается у нее в крови. Док просит ее встать и пойти с ним в Больницу, и она молча подчиняется.
Я плетусь следом. Пустота, овладевшая Эви, показалась мне страшнее, чем бездумность фермеров, одурманенных фидусом. Я вспоминаю тупые, мутные от наркотика глаза Эми – Док сказал, что у нее была тяжелая реакция на фидус. Может, у Эви тяжелая реакция на его отсутствие?
– Положи ее на четвертом этаже, – говорит Док помощнице.
Кит ведет Эви к лестнице; я кидаю на него тревожный взгляд.
– На четвертом этаже теперь обычные палаты, – твердо объясняет Док. Он знает, о чем я думаю: о том, как Док по приказу Старейшины вкалывал старикам смертельную дозу фидуса, чтобы освободить место для молодых. – Пока ты здесь, может, прочтешь еженедельный отчет? Можем пойти в мой кабинет.
Киваю и молча следую за ним к лифту. На третьем этаже мы оба выходим, а Кит с Эви едут дальше. Док ведет меня к себе. Я мешкаю у одной из дверей – у двери Эми. Мне хочется свернуть направо и пойти к ней. Хочется извиняться снова и снова до тех пор, пока она не согласится меня простить. Но вместо этого я поворачиваю налево и иду в кабинет Дока.
– В Больнице последнее время много дел, – говорит он. – Я впервые за два дня зашел в кабинет. Извини за беспорядок.
Я хмыкаю. Кабинет выглядит безупречно, но это не мешает Доку сразу же поправить лежащие на столе бумаги.
На самом деле, в Больнице действительно в последнее время суматошно. Синяки и порезы от драк. Травмы от сельскохозяйственной техники из-за того, что операторы отвлекались и грезили наяву, чего не случилось бы, будь они по-прежнему на фидусе. Некоторые люди просто делают глупости, чтобы показать свою смелость. А еще… есть очень странные случаи. Люди делают больно себе или кому-то еще просто потому, что вдруг обрели способность чувствовать и им все равно, какое это чувство – главное, чтобы оно было.
Эми предупреждала, что снижение действия фидуса можно будет проследить по количеству людей, которые обращаются в Больницу. При мысли о ней у меня внутри все сжимается. Она ведь совсем рядом. Наверное, сидит в своей комнате и ненавидит меня.
– Отчет, – говорит Док, садясь и придвигая мне пленку.
– Эви это не вредно? – спрашиваю я, прежде чем взглянуть на экран.
Док качает головой.
– Пластырь с фидусом действует так же, как любой другой, просто лекарство в нем создано на основе фидуса. Он достаточно силен, чтобы подействовать сразу, но я на всякий случай разработал и антидот.
Мне все еще не нравится необходимость использовать хоть что-то, связанное с фидусом, но, по крайней мере, у нас есть противоядие. Я оставляю эту тему.
Секунду думаю, не рассказать ли Доку о том, что мне стало известно про корабль. Если бы Старейшина знал, что мы остановились, он бы сказал Доку. Но я не Старейшина, и Дока другом назвать не могу. Промолчав, я сосредоточиваюсь на отчете.
ОТЧЕТ ОБ ОЦЕНКЕ СОСТОЯНИЯ ЗДОРОВЬЯ НА КОРАБЛЕ
Численность населения на момент последнего отчета: 2298
Текущая численность населения: 2296
Изменения численности населения: –2
Джорди, скотовод: самоубийство
Эллемаи, смотритель теплиц: осложнения вследствие внешних повреждений
Заболевания и травмы:
+3 инфекции в результате предшествующих травм
+18 гастроэнтерит из-за неправильного приготовления пищи
+6 травмы на рабочем месте
+9 самоповреждения и насилие
+43 проблемы, связанные с алкоголем (отравления, травмы и т. д.)
+24 истощение
+63 переедание
Психологические проблемы
– 1 депрессия
+8 накопительство
+6 ипохондрия
+2 девиантное сексуальное поведение
Прочие:
+2 беременность
Я щелкаю по «смертям» и внимательно читаю имена, запоминая. Потому что очевидно: если бы я не запретил на корабле фидус, люди вроде Джорди и Эллемаи по-прежнему были бы живы. И хоть я могу утверждать, что короткая жизнь с чувствами лучше, чем длинная, но без них, мертвые свою точку зрения высказать уже не могут.
Размышляю над истощением и перееданием. Наверняка это частично связано с накопительством. Люди боятся, что им не хватит еды. Так что одни не едят, а откладывают про запас, а другие, наоборот, набивают животы, пока припасы не кончились.
Против воли вспоминаю о предупреждении Барти. Путь к революции лежит через желудки людей.
Добравшись до конца отчета, спрашиваю:
– Две новые беременности?
Док берет пленку и просматривает данные, хоть, наверное, и так знает, что там.
– А, да, – говорит он. – Живут в Больнице и решили не принимать участия в Сезоне. Однако после его окончания все же решились размножаться.
– Док, – начинаю я, и голос звенит от любопытства. – Если мы хотим увеличить численность населения, Сезон не кажется мне особенно эффективным методом, а?
Он выключает пленку и кладет на стол, поправляя угол, чтобы он оказался перпендикулярен углу стола.
– Я… э-э-э… о чем ты говоришь?
Я наклоняюсь вперед на краешке стула.
– Раньше я считал, что Сезон – это естественно, потому что животные спариваются в определенное время. Но теперь очевидно, что Сезон – искусственная мера. И если его контролировали вы со Старейшиной и если мы все еще пытаемся восстановить численность после так называемой Чумы… ну, в Сезоне нет смысла, разве не так? Одно спаривание за поколение? Это скорее уменьшит численность, чем восстановит…
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
