— Привет. А ты что не играешь? — рядом со мной сел худой двенадцатилетний мальчик в красивом, не по возрасту, багровом кителе с золотыми вставками. Его имя — Эмис — не сразу всплыло в памяти.

— Привет, — любезно, как учила меня мама, ответила я и натянуто улыбнулась. — Уже поздно, я устала, вот и не играю.

— И я тоже.

Мы разговорились, смотря на играющих детей. Мои глаза потихоньку слипались, и я сама не заметила, как устроившись на плече Эмиса, заснула сладким детским сном. Он разбудил меня перед самым окончанием бала, неловко похлопав по руке.

— Все прощаются. Наверное, тебе надо быть рядом с госпожой Амией.

— С леди, — на ходу поправила его я, побежав в сторону входа. — Мама предпочитает, чтобы к ней обращались по-тардонски!..

Я помахала ему рукой и улыбнулась — уже не натянуто. Щеки у меня горели; это ж надо додуматься, заснуть на плече у мальчика, который на целых четыре года старше тебя! Если об этом узнает матушка, мне не поздоровится.

Но мама ни о чем не узнала. А темноволосый мальчик с ярко-желтыми глазами еще долго жил в моей памяти как одно из самых теплых воспоминаний. Больше встречаться нам не доводилось — в двенадцать лет детей как раз отдают учиться в училище Колдунов и Ведьм. Наверное, Эмису было не до балов…

…Серый дождь уже не казался таким серым, а браслет теперь будил во мне только самые приятные воспоминания — воспоминания о детстве. Я вдохнула свежий осенний воздух и зашла в дом. Оборотни уже наверняка едят без меня куропатку.

— Красиво, — мечтательно сказала Тонра, разглядывая браслет. — Но я ни за что не поверю, что у вас с этим магом ничего нет!

— У нас с ним ничего нет, — устало сказала я. — Мне вообще кажется, что это передала мама.

— Кто твоя мать, Итиль, если она может передавать тебе через третьи руки такие драгоценности? — нахмурилась Тонра.

На кухне стало тихо. Я посмотрела на оборотней и прикусила губу. Все равно когда-нибудь бы я себя выдала.

— Она аристократка.

Тонра фыркнула.

— Извини, но ты не похожа на особу голубых кровей.

Я робко улыбнулась и спрятала браслет в коробку. Придется что-то придумать, чтобы накопитель на руке не бросался в глаза, а то не дай боги напороться на бандитов. Те не посмотрят на то, что я маг и найдут лазейки для получения такой прорвы денег. Инклюзы высоко ценятся как не только накопители, из них получаются и самые мощные амулет-порталы. На шее у меня красовался один, подаренный Синой, но он был ненастоящий, искусственный. Такие не насыщенные магией «болванки» стоили не больше десятка серебряных ома.

— Что ты с ним собираешься делать? — спросил Тенла.

— Носить, — ответила я. — Кстати, ты не знаешь, куда можно продать эльфийский меч?

— Ты все-таки решила его продать?

Я кивнула. Снятый с ведьмака-приспешника некроманта меч я сначала не хотела продавать. Но деньги кончались и способа заработать их я пока не видела. Поэтому почему бы не продать то, что мне не слишком-то нужно?

— Хорошо, сходим завтра в одно место, — Тенла потянулся и зевнул, — а сейчас пора на боковую.

Мы молча согласились. И без того поздний ужин сильно затянулся.

Утром я еле-еле оторвала себя от кровати. По окну монотонно тарабанил дождь, отбивая неведомый никому ритм. Тенла настоял на том, чтобы к скупщику мы пошли как можно раньше. Зачем — неизвестно, но раз он так хочет, то придется встать.

Приведя себя в порядок, я вышла из комнаты и в коридоре столкнулась с Тонрой. Молодая оборотниха впервые при мне надела юбку — бежевую, с крупными, василькового цвета, розами. Даже волосы были аккуратно заплетены в две косы с синими лентами.

— Ты куда? — удивленно спросила я.

— Я с вами, — пожала она плечами. — Пойду, пройдусь по городу. Может, куплю чего.

Я промолчала и пошла на кухню. У выхода стоял Тенла и, вынув из ножен мой меч, разглядывал его.

— Доброе утро. Знаешь, за эту штуку нам могут дать… — он поднял глаза и поперхнулся. — А ты куда собралась?

— С вами, — невинно захлопала ресницами Тон. — Или ты против?

— Нет.

Он скользнул взглядом по ее фигуре, ставшую в юбке более женственной. Я почувствовала себя лишней и потихоньку пошла к выходу. Оборотни не обратили на меня внимание. Выскользнув на крыльцо, я села на ступеньку и невольно улыбнулась. Все-таки они любят друг друга, пусть даже и не так пылко. А карты иногда могут ошибаться.

Но моей радости наступил конец. Зевая во весь рот, на крыльцо вышел Тенла. Один, без невесты.

— А где Тонра? — недоуменно хлопая глазами, спросила я.

— Сейчас переоденется и выйдет.

— Переоденется?

Тенла ничего не ответил, сделав вид, что его это совсем не интересует. Я от злости притопнула ногой — все же так хорошо шло, какого черта?!.

Тонра вышла через пятнадцать минут. Угрюмая, в старых штанах, пузырящихся на коленях — она обычно одевала их, когда мыла полы. Застиранная рубашка под жилетом и полураспустившиеся, растрепанные косы, из которых были выдернуты ленты. Глаза были подозрительно красные, но девушка держалась и не плакала.

— Что случилось? — рассердилась я.

— Ничего. Пошлите, — сказала Тонра на удивление спокойным голосом и пошлепала к калитке, обходя лужи. Тенла пошел за ней.

Я сжала руки в кулаки и, проделав пару дыхательных упражнений, последовала за ними. А, черт бы побрал этих оборотней, пусть сами разбираются.

Янек после дождя напоминал мне намоченный пряник. Уже не такой яркий, не такой красивый. Низкие темные тучи обещали скорый ливень, и прохожие в большинстве своем быстро бежали, натянув капюшоны на головы. Состоятельные щеголяли большими зонтами из эльфийской ткани, не слишком практичными, зато красивыми. Яркие ткани с вышитыми цветами и животными привлекали взгляды и даже немного поднимали настроение.

— Чему ты радуешься? — спросил Тенла. — Давай быстрее, моросит уже, промокнем насквозь!

Я оторвалась от созерцания ярко-желтого зонта с вышитым золотом подсолнухом и побежала догонять оборотней. Грязь неприятно хлюпала под ногами, а брызги летели во все стороны.

— Ты как ребенок, вот честное слово, — покачала головой Тонра, закутанная в вытащенный из сумки плащ.

— Не поверишь, но тоже самое говорил твой женишок.

Девушка поморщилась. Ох, зря я сказала.

Тенла все вел и вел нас по широким улицам Янека, а дождь лил все сильнее. Ботинки промокли насквозь, штаны и полы плаща теперь надо было как следует отстирывать с мылом. Но сначала надо было добраться до скупщика.

— Тен, долго еще? — первой не выдержала Тонра.

Тот что-то неоднозначно буркнул в ответ и свернул налево. Мы, как цыплята за наседкой, пошли следом.

С вывески «Оружие, стрелы, наконечники и утварь» капали крупные капли. Одна из них попала мне за шиворот. От неожиданности я вздрогнула и поежилась.

— А почему «оружие и утварь»? — то ли в Тонре сегодня проснулось любопытство, то ли таким образом она решила помириться с Тенлой. — Несколько странное сочетание!

Оборотень промолчал, я пожала плечами. Понятия не имею, почему незнакомый мне скупщик выбрал такое занятное название.

Внутри лавки оказалось на удивление чисто и тепло. Низкий старик с по-гномьи длинной бородой точил кинжал, зажатый в тисках. Он оглядел нас одним глазом через круглое пенсне и продолжил занятие.

— Пахс, мы по делу, — нетерпеливо сказал Тенла.

— Знаю я ваши дела. Ждите. — Буркнул старик.

Ничего не оставалось делать, как ждать. Я прошлась по лавке, рассматривая ассортимент. Одна часть зала была отдана под холодное и стрелковое оружие, а другая — под всевозможную утварь. Чугунки, стопки жестяных мисок, даже пара колдовских котелков с потертыми боками. Из глиняного стакана торчали серебряные вилки и ложки, в основном погнутые и потемневшие.

Вскоре старик отвлекся от кинжала, заодно сунула ему под нос меч.