Я повернулась к больному. Ну, лицо как лицо. Прямой нос, пухлые капризные губы, синие круги под глазами — последствие ран? Интересно, сколько же ему лет? Продолжительность жизни оборотней в научных книгах не описана — кто пишет, что двести, кто пятьсот, а кто вообще причисляет их к бессмертным и вечномолодым. Но в последнее особенно не верилось.

— Раскаиваешься в содеянном и думаешь добить?

Я фыркнула и отвернулась. Больно надо.

— Меня зовут Тенла.

Тенла… Однако, неоригинально. Руна «тенла» обозначает волка. Хотя, скорее всего, это не настоящее имя.

— Итиль. А теперь давай спать.

Я проснулась ближе к обеду — усталая, с гудящими чреслами и зверским аппетитом. Оборотень еще спал, завернувшись в простыню по самые глаза. Покопавшись в сумках в поисках хоть какой-нибудь еды, я все же нашла один-единственный сухарик, на вид — совершенно несъедобный. Я попробовала откусить от него кусок и чуть не сломала зубы.

— Эй, просыпайся, — приведя себя в порядок, крикнула я.

Тенла не отреагировал. Страшно хотелось пнуть его под бок — тогда точно проснется.

— Просыпайся, оборотень!!

На этот раз его проняло. Испуганно сев, он замотал головой, пока не наткнулся взглядом на меня.

— С добрым утром. Я ухожу, защитного круга больше нет. Отдавай простыню и проваливай.

Я покривила душой: простынь теперь со спокойной совестью можно выкидывать. Она была заляпана землей, кровью и мазью до невозможности, но была дорога мне как прощальный подарок от Аритты.

— Подожди, — сказал оборотень, вставая с земли. — Я хотел извиниться. Мне срочно нужны были деньги, и…

— И ты не придумал ничего лучше, как напасть на одинокую путницу.

— Ты попалась случайно!

— И случайно чуть не убил.

— Я бы не стал убивать тебя!

— Тебе не кажется, что наш разговор бессмыслен? — злясь, спросила я. — Ты был полудохлый, я после болезни такая же, подрались, отлежались, разбежались. Все, разговор окончен.

— А ты грубая, — покачал головой оборотень. — Подожди, я сбегаю за одеждой.

Я пожалела, что дезактивировала контур — Тенла так и ушел в кусты вместе с моей простыней. Пришлось ждать, хотя с каждой минутой во мне крепло желание плюнуть на простыню и уехать наконец подальше. Но и куска ткани для оборотня было жалко. Даже несмотря на то, что еще недавно я тащила его в кусты, чтобы залечить раны.

Накручивая на палец прядь волос, я задумалась, с чего это вдруг я решила спасти оборотню жизнь? Вроде за собой раньше никакого особого сочувствия к нежити не замечала. Хотя, может потому, что не доводилось?

— Хочешь есть? — как из ниоткуда возник за моей спиной Тенла.

— Хочу, — помимо воли вырвалось у меня.

Я обернулась. Кто бы мог подумать, что этот приятный молодой человек в городской одежде, с добрыми карими глазами и пушистыми волнистыми волосами на досуге занимается тем, что бегает по округе в волчьем обличье?

— У меня есть колбаса и хлеб, — оборотень сел на одеяло и начал развязывать сумку, которую принес с собой.

Я уселась рядом, осматривая ножны, висящие у него за спиной. Рукоять меча — довольно простая, но на вид работы хорошего мастера, внушила мне уважение. Только зачем истинному оборотню меч?

— Держи, — Тенла сунул мне краюху хлеба.

— Мой кинжал! — возмутилась я, увидев, чем он отрезает колбасу.

— Я его на дороге нашел, — пожал плечами мужчина. — Дорежу — отдам.

Впившись зубами в ароматный, вкусный, тающий во рту кусок колбасы, я довольно заурчала. Когда же я ела в последний раз? Вчера вечером, с крестьянами. Как же давно это было!.

— Куда путь держишь? — спросил Тенла, отправляя в рот последний кусок.

— В Янек.

— Я с тобой.

— Что?! Я тебя с собой не звала!

— Ты помнишь, я обещал отблагодарить тебя за то, что ты меня подлечила?

— Помню, и что?

— Вот и отблагодарю! Буду защищать тебя от бандитов на дороге.

— Я вообще-то магичка, — осторожно напомнила я. — И сама могу себя защитить.

— С какой тебя толк, если ты полуживая?

— А какой мне толк с полуживого оборотня?

— Так я регенерирую! Уже совсем здоровый!

— А я выздоравливаю, — вздохнула я.

На самом деле после вчерашнего у меня еще сильнее разболелась голова, ныла отбитая о землю при ударе оборотня спина, да и магическое истощение, до коего я себя довела, тоже сказывалось. Сидеть в седле я могла, но вот если на меня снова кто-нибудь нападет, то отбиться вряд ли смогу. Протерев платком кинжал, я засунула его в ножны и посмотрела на оборотня. Тот, похоже, и не думал от меня отвязываться. Напевая какой-то мотивчик, Тенла расчесывал костяным гребнем свои длинные волосы. Таким любая женщина позавидует. Я машинально поправила косу и спросила:

— Тяжело, наверное, ухаживать за такими волосами.

— Нисколько, — улыбнулся оборотень. — Что, нравятся?

— О, да. Они отлично смотрелись бы на моей голове в качестве парика.

— Спасибо за столь лестное откровение.

Я кисло улыбнулась и пошла складывать одеяло. Как ни странно, Тенла ничуть не обиделся — хотя мне казалось, что еще чуть-чуть, и в Янек я пойду одна.

— Можно попросить тебя об одолжении? — спросил оборотень, пряча гребень в сумку.

— Каком?

— Не груби мне. Я ведь оборотень. Ты не представляешь, как иногда приходится себя контролировать.

— Понятно, — ответила я.

Настроение упало ниже нормы. Интересно, зачем этому оборотню вообще сдалось общество скромной полубольной гадалки?

— А зачем тебе в Янек? Ты там живешь, да?

Я мрачно посмотрела на разговорившегося оборотня и помотала головой. За весь час, что мы шли с ним по дороге, он почти довел меня до бешенства. Хотелось только одного: убить его, причем самым жестоким и изощренным способом. После магического истощения и восстанавливающего зелья у меня жутко, как с похмелья, болела голова. Но еще больше меня злило то, что Тенле от того же зелья было хоть бы хны.

— То-то я никогда тебя там не видел, хотя вроде всех магов в округе знаю. Может, ты все-таки ведьма, а не маг? Признайся, я пойму. Ты была в таком по…

— Заткнись, а? — от чистого сердца предложила я. — Очень голова болит.

— С чего это?

— От вчерашнего зелья.

— Того мятного, да? А у меня не болит, странно. Может, тебе надо… кхм… опохмелиться?

— Это магическое зелье, а не мятная наливка, — хмуро сказала я, почесав нос.

— Только побочные эффекты у нее, как у наливки, — хихикнул оборотень.

Я молча показала ему кулак. Тенла по-детски показал мне язык и замолчал — надеюсь, надолго. Впереди дороги я увидела потертую деревянную перекладину с надписью «Янек — двадцать две версты, Грибовье — 2 версты». Поскольку шли мы пешком, ведя лошадь в поводу, то в городе мы теперь окажемся в лучшем случае завтра.

— Еще бы одну лошадь нам, — вздохнул оборотень. — И дело пошло бы быстрее.

— Я не сяду в седло, — поморщилась я, потирая ушибленную спину.

— Ты же не собираешься идти пешком до самого Янека?

— А почему бы и нет?

Тенла развел руками, но ничего не сказал. Впрочем, я и сама понимала, что много не пройду.

— Откуда же ты, такая больная, ехала, да еще посреди ночи? — иронично спросил оборотень.

— Между прочим, до встречи с тобой голова и спина у меня так сильно не болели, — пробурчала я. — Какая разница, откуда я шла? Шла, и все. Ты-то какого черта промышлял на дороге?

— Мне нужны были деньги.

— А кому они не нужны?

— У меня особый случай.

Я презрительно фыркнула.

— И какой такой особый случай заставил тебя угрожать бедной одинокой магичке?

— Я ж не знал, что ты магичка. Знал бы, не совался.

— Да ну?

— Правда. Я думал, какая-нибудь самоуверенная девка из ближайшего селенья, возомнившая себя героиней и сбежавшая из дома. Или обиженная мужем жена, или… Да мало ли какая сумасбродная женщина топает по тракту посреди ночи!