— Похоже на то, — уклончиво ответил я и обратился к Чедне: — Побудь с Розмари. — Тут я сообразил, что надо бы ей объяснить, почему девушка нуждается в заботе. Притянув к себе, шепнул: — Это она нашла Ромео…

Зрачки Чедны вновь сузились.

Официант, стряхивавший со стола крошки, покрутил головой и вышел из гостиной.

— Появится Штраус, постарайся его задержать, — продолжал я шепотом. — Если девочка ничего не скажет отцу, то и ты молчи.

Розмари тупо смотрела на меня, затем перевела взгляд на Чедну.

Ну а во мне проснулся детектив–любитель. Я понял, что мною овладела страсть сыщика, во что бы то ни стало я постараюсь найти объяснение случившемуся и раскрыть тайну убийства раньше Джордже.

Итак, что предпринять? Прежде всего разыскать милиционера. Я нашел его в ресторане у телевизора. С большим трудом я протиснулся к нему. А тут из другого конца зала меня позвал оперный певец:

— Предраг, выпьем по рюмочке?

— Спасибо, чересчур жарко! — крикнул я ему и обратился к милиционеру: — Товарищ милиционер…

Он взглянул на меня, делая рукой знак, чтобы я не мешал ему смотреть матч. Но, к сожалению, я вынужден был отвлечь его от этой невинной забавы.

— Прошу прощения, дело очень важное…

— Говорите, — сказал он, все еще не в силах отвести взгляда от экрана.

— Прошу вас. — Я начал нервничать. Не мог же я во всеуслышание объявить, что в кабине рефрижератора обнаружен труп.

— Ну что еще стряслось в такую жару? — добродушно спросил милиционер, вставая со стула…

II

Около рефрижератора был только Джордже. Очевидно, он никому не сообщил о случившемся и не поднимал паники. Вряд ли кто догадался, что водитель в кабине спит вечным сном. Джордже молчал, вероятно мысленно анализируя те немногие факты, которые помогли бы ему напасть на какой–либо след. Милиционер поднялся на подножку и вгляделся в «спящего», явно не веря собственным глазам. Оправившись от изумления, пробормотал:

— Этот человек… да я его только что оштрафовал на пять тысяч… — Наконец, овладев собой и вспомнив, что является представителем власти, строго осведомился у Джордже: — А вы кто такой?

— Вызовите следователя из Загреба, — спокойно сказал Джордже вместо ответа, доставая из внутреннего кармана пиджака бумажник.

Милиционер взял удостоверение, перелистал странички, изучил фотографию, взглянул на моего друга повнимательней и прикоснулся рукой к фуражке.

— Есть, товарищ майор! Я вызову следователя из Новской.

— И из Загреба, пожалуйста. Если удастся — Новака.

— Товарищ Новак, кажется, занимается международной преступностью?

— Да, именно его, — подтвердил Джордже. — Я видел тут поблизости вашу патрульную машину. Немедленно передайте вызов!

— Мой коллега поставил ее в тень за мотелем, — объяснил милиционер и, прежде чем уйти, осведомился: — К шоферу никто не прикасался?

— Лишь тот, кто затянул на его шее шарф, — ответил Джордже, безуспешно пытаясь улыбнуться. Смерть бывшего партизанского повара потрясла его. — Мы подождем, пока вы сообщите в Новскую и Загреб. Возвращайтесь с коллегой. И разумеется, позвоните в больницу!

Милиционер заворачивал за угол мотеля, когда у меня за спиной раздался голос:

— Что тут происходит?

Обернувшись, я встретился взглядом с человеком в синем комбинезоне. Он подошел к грузовику, вскочил на подножку — Джордже не стал его удерживать — и внимательно посмотрел на шофера, чья голова покоилась на руле.

— Ромео спит?

— Боюсь, что да. — Голос Джордже звучал устало. — Как ваше имя?

— Степан Прпич, — назвался человек. — Чертовски жарко! — Он вытер руки какой–то тряпкой. — От запаха бензина пьянеешь, как от спирта. Эй, Ромео, как ты можешь спать в такой духоте?

Джордже похлопал Прпича по плечу, знаком велел сойти с подножки и вгляделся в его лицо. Должен признаться, в глубине души я ликовал, представляя, что думает Джордже: и часу не прошло, как этот Степан Прпич подрался с Ромео, вполне логично предположить, что он и убийца! Тем более что, работая на бензоколонке, он мог в любой момент, пока шла первая половина матча, приблизиться к рефрижератору и затянуть шарф на шее спящего. Я ликовал, поскольку был убежден, что Джордже на неправильном пути.

— Эй, Ро… — Прпич вновь встал на подножку, с любопытством посмотрел на Ромео, перевел взгляд на Джордже. Похоже, до него наконец дошло. — Случилось что–нибудь?

— Судя по всему, — ответил Джордже. — Боюсь, вам никогда уже не придется драться с вашим приятелем.

— Ромео… Он что…

— Вас зовут, — заметил Джордже.

Прпич соскочил с подножки и нерешительным шагом направился к бензоколонке. А мой друг, словно размышляя вслух, произнес:

— Может, этот человек вовсе и не убийца.

III

Мы оставили милиционеров возле машины, а сами направились к мотелю.

— Что я должен делать? — спросил я Джордже.

— Ничего! Мы обычные путешественники, у нас нет никаких полномочий. Дождемся следователей. А до их приезда будем смотреть футбол. Если сможем…

— К какому выводу придут следователи?

— Это их дело!

— Думаешь, кто–нибудь к нему прикасался?

— Когда?

— После того как задушили.

Джордже пожал плечами. У входа в мотель он остановился и широким жестом очертил простор.

— Сколько автомобилей прошло с того времени, как Ромео покинул нас и отправился в свой последний путь! Разве не мог кто–нибудь из проезжающих остановиться? Любому хватило бы времени затянуть этот гордиев узел!

— Но зачем?

— Это вопрос! — усмехнулся Джордже.

— И тот человек уже давно вне поля нашего зрения? — Должен признаться, и я подумывал об этом.

— Предположение, — сказал Джордже, — а истина… Наши знания несовершенны.

В гостиной мы застали Чедну и Розмари. За время нашего отсутствия кое–что изменилось: Розмари была в новой белой блузке, джемпер со спинки стула исчез. Я вопросительно взглянул на Чедну.

— Я отвела ее в комнату переодеться; ты же видел, она была совсем мокрая… Юлиане джемпер пришелся кстати, она влезла в него с головой — представь, ее прямо трясет от холода… Я пыталась поговорить с Розмари, но это невозможно… — Выпалив все это одним духом, Чедна обняла немку за плечи и что–то зашептала ей. Розмари отрицательно мотала головой.

— Es ist unmoglich![18] — расслышал я ее слова.

— Где Штраус? — Джордже посмотрел на часы.

Тут я подумал о Нино Веселице. Его тоже не было. Где он сейчас? И где был в тот момент, когда убили Ромео? Я взглянул на часы. Ровно 17.00. Начинался второй тайм футбольного матча Венгрия — Югославия. Когда был убит Ромео? Розмари обнаружила его минимум пятнадцать минут назад. Значит, он был убит приблизительно в конце первого тайма, самое позднее в 16.45. Когда он вышел из–за стола? Он первым закончил обед и отправился отдыхать непосредственно перед началом матча. Следовательно, убийство совершено между 16.00 и 16.45.

— Где же Штраус? — вновь спросил Джордже.

— Наверное, в автосервисе, — предположил я. — Он хотел взглянуть, как там его «мерседес».

— Тебя не затруднит сходить за ним? — попросил Джордже.

— Сообщить ему о случившемся?

— Если он уже не знает об этом! — вздохнул Джордже и сел возле Розмари.

Выходя из мотеля, я чуть не столкнулся с человеком в синем комбинезоне.

— Ох! — воскликнул он. Я машинально отступил от протянутой ко мне руки, боясь, что он бензином, вернее, резиновыми перчатками, вымазанными в бензине, запачкает мою белую рубашку. — Какое несчастье!

— Ужасное! — Я посторонился, уступая ему дорогу.

Он стоял в нерешительности, явно желая что–то спросить. Остановился и я в надежде услышать нечто, способное пролить хоть какой–то свет на события.

— Вы думаете, это убийство? — Вопрос показался мне наивным.

Я пожал плечами.

— Если убийство, то кто преступник?

— Может быть, вы! — огрызнулся я.

Он грустно улыбнулся.

— Этого–то я больше всего и боюсь, — произнес он, глядя мне прямо в глаза. — Была ли у кого–нибудь причина посерьезней, чем у меня, желать его смерти?! А у него — желать моей?!